Нина. Книга 1. Проклятый дар - Айя Сафина

Глава 6. Не разлучай

Калев нервно стучал ручкой по столу. За овальными оправами очков зеленые глаза бегло следили за строчками в отчете о вскрытии. Патологоанатом проделал свою кровавую работу в тот же день. Когда во время вскрытия он нашел причину смерти, он едва верил глазам. Мозг доктора вытек через нос и частично через уши. Такое он видел только в фильмах ужасах. Он все никак не мог подобрать корректных слов, чтобы описать причину смерти. Все-таки не каждый день люди умирают от того, что у них вскипает мозг.

Зазвонил телефон. Уже тридцать первый раз за день. Калев снова снял трубку и тут же повесил. Он знал, что звонят от спонсоров, но главврач пока был не готов дать ответ. Поэтому ручка продолжала нервно постукивать по столу.

В дверь постучали. Калев ответил не сразу, погруженный с головой в отчет. После третьего стука Калев, наконец, очнулся.

– Войдите!

Дверь открылась не сразу. Илона медлила, и это неудивительно. После утреннего инцидента, бедняжка упала в обморок. Несколькими заходами валерьянки, медсестру привели в чувство. Но и тогда от нее было мало пользы. Илоне позволили отоспаться, накачав снотворными. Ироничная судьба поставила очередного медработника на одну ступень с пациентами.

Теперь же, когда истерика отпустила молоденькую, она, наконец, добралась до главврача.

Войдя в кабинет, Илона прижалась к дверям, не желая проходить дальше, словно впереди был смертельный огонь.

– Илона, прошу тебя, присядь, – устало проговорил Калев.

Илона нехотя оторвалась от двери и неуверенно прошла к креслу. Только она опустилась на мягкую обивку, как глаза ее снова наполнились слезами.

Калев молча смотрел на медсестру. Выглядела она ужасно. Обычно убранные в гладкий объемный пучок волосы, теперь были растрепаны в разные стороны и на спине свисали лохматыми локонами. Опухшие глаза и стоячие в них слезы застлали яркие голубые глаза серостью, а размазанные отпечатки туши под ними, как нельзя лучше, обозначали весь этот крах неудачной попытки, приведшей к смертельному исходу.

Минуты три оба молчали. Калев неотрывно смотрел на Илону, Илона же не смела ответно смотреть на главврача и только тихо всхлипывала. Наконец, Калев начал.

– Остап сказал, что ты пришла утром за Ниной под предлогом раннего приема у доктора Йокина.

Илона шмыгнула и кивнула.

– Ты соврала Остапу, сказав, что я дал разрешение.

Илона снова кивнула, на этот раз едва заметно.

Калев откинулся на спинку кресла.

– Зачем ты это сделала?

Илона помотала головой и еще сильнее вжалась в себя. Тело бедняги начало содрогаться от рыдания.

– Илона, посмотри на меня.

Илона взглянула на доктора, но вряд ли она видела его лицо за плотной мокрой стеной.

– Я не собираюсь как-то наказывать тебя, – говорил Калев. – Ты сохранишь работу, а в отчете будешь фигурировать, как свидетель.

Калев понимал, что ему просто незачем наказывать медсестру. Ее всхлипывания и непрерывный поток слез уже были достаточным наказанием. Да, Илона и сама себе станет наказанием. Неизвестно, захочет ли она продолжать свою практику. Как бы Калев ни выгораживал ее, совесть религиозной девушки уже никогда не будет знать покоя.

– Илона, ты должна что-то сказать.

Но Илоне мешал ком слез в горле. Калев тяжело встал и подошел к кулеру. Холодная вода помогла Илоне собраться.

– Я… я… не… – попыталась Илона.

Калев подбадривающе положил руку на плечо медсестры.

– Доктор Йокин… он был уверен… в успехе, – Илона дергалась в такт рыданиям, – он говорил… что знает, как помочь…. Он не хотел…бросать ее так…как это сделали… все мы…

Калев тяжело вздохнул. Даже будучи мертвым Зорий был способен разозлить Калева. Но злость отступила. Что тут скрывать? Они, действительно, бросили Нину. И результатом этого упущения стала сегодняшняя трагедия. Калев много думал о Нине, желание помочь бедняге никогда не покидало его. Еще будучи терапевтом, он пытался узнать о Нине больше. Он навещал ее, читал ее карту, несколько раз выносил ее случай на консилиум, где всегда получал отказ от предложенного метода лечения. Но потом случились трагедии, и Нина замкнулась еще больше. А еще через некоторое время Калев стал главврачом, и время для Нины было безвозвратно утеряно. В водовороте амбиций по улучшению репутации лечебницы Калев продолжал терять время, а с ним уходила и надежда. Нина не шла на контакт, помощь ей виделась бесполезной. Но нет, Калев не сдался. Он верил, что однажды сможет ей помочь. Вот только перестал что-либо для этого делать, а отсутствие идей и несовершенство лечащих препаратов заставляли его ожидать лучших времен. Сейчас же с носом погруженный в бюрократические бумаги Калев уже и забыл о своем главном призвании. Он дико скучал по врачеванию, но уже не мог оставить пост лидера.

Калев подошел к книжному шкафу. Кладезь вековых знаний. На верхней полке стеллажа висел черно-белый портрет Цицерона. Надпись под ним гласила «Пока у больного есть дыхание, есть и надежда».

Калев виновато опустил глаза. Жаль, что они забыли эту истину несколько лет назад. Они потеряли Нину. Они бросили Нину. И сейчас она превратилась в подобие вирусной заразы, которую надо непременно содержать только в карантине, иначе она может убить все живое вокруг! А ведь подсуетись они пораньше, вирус бы не разросся из безвредной бактерии.

– Илона, вы выйдете в бессрочный отпуск. Как только будете готовы вернуться, мы Вас будем ждать, – сказал Калев, стоя спиной к медсестре, и, разглядывая богатую библиотеку.

Дверь за спиной хлопнула. Ну, надо же, как беззвучно она ходит! Хотя на ее месте, он бы желал превратиться в призрака, проходящего сквозь стены.

Калев вернулся к столу и устало плюхнулся в кресло. Сколько часов он уже провел на нем сегодня? Наверное, около тысячи.

Снова зазвонил телефон.

Калев снял трубку.

– Да.

– Доктор Калев? Это Жанна Романова из спонсорского комитета центрального региона, – голос женщины был на удивление басовитым.

– Добрый вечер, Жанна.

– Мы получили весьма прискорбное сообщение о несчастном случае с одним из докторов.

– Да, все верно, – Калев говорил крайне безучастно.

– Мы все надеемся, что несчастный случай не потревожил душевное состояние кого-либо из пациентов, – последнее слово было произнесено с большим ударением.

Калев лишь вздохнул.

– Сами понимаете, – продолжала Жанна, – очередной скандал с участием пациентов полностью разрушит репутацию лечебницы.

Калев сильнее сжал трубку. Мысли его были везде: с Йокиным, с Ниной, со спонсорами, с медицинской комиссией по расследованию, со своим положением.

– Мы все надеемся на Вашу профессиональную компетенцию, Ян.