Эксплеты. Совет Девяти - Ирина Фуллер

– Не понимаю, как это связано, – проговорила Омарейл. – Почему фермеры не могут работать без внимания собственника?

Бордора посмотрел на нее снисходительно, а затем, не удостоив ответом, продолжил разговор с Дарритом. Принцессу это задело, она почувствовала себя неловко.

– И все оттого, что идиотам дается в руки власть. Идиотам дается возможность управления. А идиотов, Даррит, надо держать подальше от таких вещей, – чем дальше, тем больше Патер распалялся, голос его становился все громче, щеки все краснее. – Власть должна быть в руках того, кого выбрал народ, и выбрал за заслуги. Управлять должны те, кто хоть что-то в этом понимает! Я родился в этом городе, – мужчина громко ткнул пальцем в столешницу, подчеркивая весомость своих слов, – я жил тут всю жизнь. Я служу ему и его жителям, забочусь о процветании, и меня выбирают из раза в раз. Это правильная система, которая существует во благо народа. Передача земли по наследству – и я говорю, конечно, не о каком-нибудь домике с огородом, а о гектарах, о хозяйствах, деревнях – это устаревшая, гнилая система.

– Разве королевская власть не передается именно так? По наследству? – обманчиво мягко произнес Даррит.

Его спокойный тон так резко контрастировал со страстной манерой речи Бордоры. Омарейл заметила, что все в комнате замолчали, внимая каждому слову двух собеседников. Те трое, с кем Бордора начал спор, теперь с интересом следили за ходом беседы. Кто с хитроватой ухмылкой, кто с гримасой ужаса.

– Ты не путай луну с сырным обрезком, парень, – Бордора не замешкался, быстро и резко ответив Норту. – Королевская семья дана нам Солнцем, и приходит в нее только достойный. И с самого рождения наследника готовят к его миссии. Ты хоть представляешь, сколько учителей у нынешней принцессы, да воссияет имя ее? Какую школу она проходит?

Норт негромко хмыкнул, чуть подняв уголок рта. Шрам стал виден отчетливее, вновь создавая иллюзию кошмарной улыбки.

– Могу себе представить, – произнес он, и Омарейл почувствовала иронию его слов.

– Королевская семья не вызывает сомнений. Эти же… недоноски знают только, как тратить родительские состояния.

Даррит откинулся на спинку стула, положил ногу на ногу и задумчиво произнес:

– Но вот вы говорите, она дана Солнцем, но ведь наследниками, по сути, будут дети принцессы Севастьяны.

Бордора издал звук, похожий на рык. То ли это было возмущенное фырканье белого льва, то ли смешок, который издал снежный барс.

– А принцесса Севастьяна не из королевской семьи?

– А господин Дольвейн? Считаете его достойным?

– Он Советник Короля! – вскричал Бордора.

– Но мы же с вами говорим о вещах нематериальных, почти сверхъестественных. Освящен ли он небесным даром? Достоин ли стать отцом будущего Короля или Королевы?

– Бериот из первых семей. Его предки были ближайшими к Солу и получили частицу его божественного света. Когда будет заключен брак, церемония торжественного венчания свяжет их нерушимыми узами. Их дети по крови будут принадлежать династии Доминасолис.

Даррит поднял руки, будто готовый сдаться. Но когда Бордора наколол на вилку кусок картофеля, Норт негромко произнес:

– Вот только сначала Ее Высочеству принцессе Омарейл предстоит править нашим королевством. И не будет ли это именно так, как вы говорите? Когда наследница, получившая в свои руки весь Ордор, будет лишь бестолково принимать решения, о значении которых ничего не знает?

Омарейл подняла на Даррита мятежный взгляд. Ей очень хотелось возразить, но она сдержалась и промолчала.

– За такие рассуждения, Даррит, вас могут попросить выйти из-за стола. И из дома, – пугающе тихо произнес Бордора.

– Я лишь говорю о том, что принцесса не знает ничего о реальном мире. Вы же с ней встречались. У вас сложилось впечатление о ней как о человеке, способном оценить важность сельскохозяйственных реформ?

– Ее Высочество окружена людьми, смыслящими во всем этом побольше твоего.

– Вы хотите сказать, что вас не волнует полное непонимание будущей Королевой элементарных бытовых вещей? Спросите у нее при следующем визите, как одежда становится чистой или отчего ее обеды теплые.

Омарейл поджала губы. Она знала, почему еда теплая – у нее в комнате был камин, она понимала принцип нагревания. К тому же с ней все-таки занимались, объясняли не только научные явления, но и некоторые повседневные вещи. Да, про стирку никто не упоминал, но, например, она многое знала про общественный транспорт.

– Королева не обязана знать, как стирать портки, – рявкнул Бордора. – Ее работа – сиять и освещать всех своим светом, данным ей кровью, безмолвным согласием предков и благословением Магистра Света.

В этот момент в голове Омарейл вспыхнул огонек надежды. Мысли не сразу оформились в слова, но она поняла, что ухватила идею за шустрый хвост.

Слова Патера были цитатой из учения «О Свете, Власти и Монархии». Принцессу заставили выучить его наизусть. Власть королеве действительно давалась тремя вещами. «Кровью» – то есть в жилах наследника текла кровь Сола. «Безмолвным согласием предков» – это значило, что предшественник не отрек будущего монарха от престола, позволив тому естественным образом получить трон. И, наконец, «Благословением Магистра Света» – действующий магистр должен был провести коронацию. В ходе церемонии он смазывал уста будущего короля или королевы медом, символизирующим солнечный свет, – чтобы речи монарха были честными, справедливыми и мудрыми. Затем подносил свечи к его глазам, чтобы тот видел истинную суть вещей. Прикасался ко лбу, передавая часть своего собственного света, даруя мудрость и благословляя на правление.

– Но принцесса Омарейл не будет благословлена, – сказала вдруг она, в то время как Даррит и Бордора продолжали свой спор.

Удивительно, но ее услышали. Оба мужчины разом замолчали.

– Кровь и безмолвное согласие у нее будут, – пояснила Омарейл, – но Магистр Света не сможет провести церемонию медопомазания. Не сможет по всем правилам осуществить коронацию. Он не сможет прикоснуться к ее лбу, чтобы благословить.

В комнате повисла ужасающая тишина. Даррит обернулся к принцессе, и, конечно, она не могла почувствовать эмоций при помощи дара, но все же остро ощутила его восхищение. Оба поняли, что Бордора был глубоко верующим человеком, считавшим церемонии не просто красивыми ритуалами, а необходимыми атрибутами жизни.

– На мой взгляд, – медленно произнес Норт, вновь поворачиваясь к Патеру, – концепция с предсказанием с самого начала не выдерживала критики. Как вы считаете, господин Бордора, если бы сейчас Ее Высочество вышла из башни… Если бы прямо сейчас она оказалась среди нас, что бы произошло? Ее закидали бы камнями, за то, что она не смогла больше выносить полного одиночества, совершенной оторванности от мира?

Омарейл видела, как расширились зрачки Даррита. Его глаза от этого стали практически черными, с тонким синим ободком. Он пронизывал Патера взглядом, передавая какие-то эмоции. Плечи Бордоры поникли, губы искривились.