Эксплеты. Совет Девяти - Ирина Фуллер

Бордора взглянул на нее, и Омарейл позволила себе поделиться острым желанием снять со всех бремя пророчества. Она снова ощутила, как невидимый плотный шар перешел от нее к мужчине. Он чуть вздрогнул.

– Я хотел бы отменить предсказание, – ответил Патер, сглотнув. – Оно доставляет слишком много неудобств уже сейчас, а когда Ее Высочество примет титул Королевы, это будет просто противоестественно. Это предсказание, оно… тяготит. Мешает.

Даррит бросил на Омарейл короткий взгляд, но она и сама поняла, что перестаралась. Она еще не научилась аккуратно передавать сильные эмоции.

– Прошу меня простить, – Бордора резко встал и ушел в уборную.

– Что делать? – досадливо вздохнув, спросила Омарейл у Даррита.

– Все нормально, – сдержанно отозвался он. – Он почти принял для себя решение. Нам нужно закрепить его.

Принцесса не представляла, как это сделать.

– Кто-то еще должен высказать нужную нам точку зрения. Кто-то, важный для него.

Она чуть нахмурилась, а затем увидела за спиной Даррита Вереска, разговаривающего с Лисой. Кивнув, она вынудила Норта обернуться и проследить за ее взглядом.

– Почему бы и нет… – прокомментировал он, поворачиваясь обратно, и Омарейл встала из-за стола, чтобы присоединиться к своему приятелю.

Молодой человек широко улыбнулся, увидев принщессу. Она чувствовала радость и волнение, исходившие от него. Зеленые глаза искрились, и ей так хотелось утонуть в этих ощущениях! Опустив веки, Омарейл постаралась отстраниться от чужих эмоций.

– Твой дядя так решительно настроен, – со вздохом присаживаясь, сказала она. – Только что они с Нортом полчаса спорили насчет принцессы.

Картинно закатив глаза, она убрала прядь за ухо.

– Да, ему трудно что-то доказать, – Вереск кивнул.

Если собеседник Омарейл и считал, что на этом разговор был окончен, он ошибался. Она продолжила говорить о проблеме заточения принцессы в башне, описывала тяжелую судьбу девушки, вызывала сострадание. Затем отметила, что предсказание напрямую влияет на его, Вереска, судьбу, ведь, скорее всего, не Бордоре, а именно ему предстоит узнать, что это такое, когда страной управляет Королева в заточении. Омарейл дала понять, что это очень волновало ее, а вот реакция Патера – печалила.

– Хотела бы я, чтобы он понял, – в очередной раз вздохнув, сказала она, – что предсказание нужно отменить. Принцессу нужно выпустить из башни. От этого зависит жизнь каждого из нас!

Внимательный взгляд глаза в глаза, и Вереск испытал желание проявить себя. Омарейл чувствовала, что он и так был готов на подвиг, и намеренно подводила его к этому. Он должен был во что бы то ни стало порадовать ее, поддержать, что-то кому-то доказать!

– Пойдем, – он решительно встал и протянул руку.

Принцесса осторожно вложила свою ладонь в его. Ощущения были приятными. Длинные пальцы держали ее нежно и в то же время уверенно.

Они подошли к столику, за которым сидели Даррит и Бордора. Те увлеченно о чем-то говорили и не сразу заметили подошедших.

– Вереск, – поприветствовал молодого человека дядя.

Тот, в свою очередь, попросил разрешения сесть с ними.

– О чем спорите? – спросил приятель принцессы.

Даррит, стараясь не допустить, чтобы Бордора завершил разговор незначительной фразой, быстро ввел Вереска в курс дела.

И, о, как тот ответил! Горячо, со всем своим максимализмом и верой. Он говорил так убежденно, что Омарейл почувствовала, как запылали ее щеки. Как принцессе, которую сейчас защищал этот юноша, ей было приятно, если не сказать больше.

– Я не знал, что для тебя это так важно, – заметил Бордора.

– Я считаю, это касается каждого из нас, – отозвался Вереск, пожав плечами.

Даррит взглянул Бордоре в глаза, а затем едва заметно кивнул.

Когда Омарейл и Вереск вышли на улицу, чтобы попрощаться и разойтись по своим делам, принцесса задержала его, взяв за руку.

– Спасибо, что так высказался перед дядей.

Он скромно улыбнулся, безразлично пожав плечами, но Омарейл чувствовала, какие эмоции бурлили в его душе. Им было трудно сопротивляться. Ее живот скрутило спазмом волнения. Она понимала, что состояние передавалось от молодого человека, и тем не менее позволила себе податься вперед и осторожно коснуться губами его щеки.

– Думаю, могу уверенно заявить, что это «спасибо» не только от меня, но и от принцессы.

Вереск ухмыльнулся и ответил:

– Ее благодарности мне ни к чему, а твои приму с радостью.

Он склонился и поцеловал девушку в ответ, не менее нежно, но в губы. Когда кто-то проходил мимо и задел плечо Вереска, они неловко отстранились друг от друга.

Омарейл обернулась и увидела две удаляющиеся спины – одна в черной фуфайке, контрастирующей с длинными белыми прядями до лопаток, другая – в темно-синем сюртуке с полоской белоснежной рубашки на вороте, почти скрытой непослушными черными волосами.

Вряд ли толкнул Бордора. И вряд ли Даррит сделал это случайно. Вереск тоже это понял, потому что, потерев плечо, сказал:

– Кажется, твой брат не очень рад нашему общению.

Омарейл закатила глаза. То, как Норт оберегал ее, порой выходило за рамки разумного.

Но вместо того чтобы сказать, что все это не важно и что Даррит просто сложный человек и не стоило обращать на него внимание, она завела беседу совсем о другом. Она объяснила, что они с «братом», кажется, продвинулись в поисках мамы и им предстояло ехать в другой город.

– Мы можем уехать в любой момент, – пояснила она, в самом деле опасаясь, что придется покинуть Успад без предупреждения.

Вереск был огорчен, его тоска и нежелание принимать правду, надежда что-то изменить рвали душу Омарейл на части.

– Ты знаешь, – сказала она шепотом, – мы все равно не смогли бы быть вместе. Но я хочу, чтобы ты запомнил мое лицо, и мою благодарность, и этот самый момент. И, поможет небо, однажды ты все поймешь, и у тебя на сердце станет светло и радостно.

Она искренне желала ему добра. С грустной улыбкой она брела домой, запоминая серые улочки Успада. Интуиция подсказывала ей, что если они и увидятся вновь, то не скоро.

Вечером все ее предположения подтвердились. Даррит, весьма довольный, заявил, что Бордора был полностью убежден в необходимости отмены указов, касающихся предсказания.

– Мы уезжаем сегодня же. У нас есть час, чтобы собрать вещи и успеть на вечерний поезд.

Всю дорогу до вокзала принцесса была молчалива и грустна.

– Вы знаете, что принцесса Севастьяна и господин Советник тоже едут в Нортастер? – спросил вдруг Даррит, когда они уже вошли в здание вокзала.

Тоска быстро сменилась возбуждением. Она не знала, от чего волновалась больше: от мысли, что ее могли узнать и раскрыть, или от осознания, что она вновь могла увидеть сестру и Советника.