Дуэль с собой - Борис Пугачев

— Если что — сразу уезжайте в Москву, — предупредил Родик.

— Не волнуйтесь, Родион Иванович, — заверил Сергей Викторович. — Все будет хорошо. Я вам гарантирую. Мой авторитет в республике и в городе пока еще высок. Да и ваши связи большие. Нас никто не тронет. Неужели вы думаете, что эти выступления стихийные?

— Я, к сожалению, имею очень скудную информацию. У нас тут об этом комментарии отсутствуют, а звонить кому-то, кроме вас с Оксой, я опасаюсь. Кстати, в ближайшие дней десять я вообще не смогу выйти на связь. Позвоню из Венесуэлы, когда устроюсь.

— Счастливого пути, и ни о чем плохом не думайте.

За четыре дня до вылета делегацию собрали для инструктажа, который проводил заместитель директора объединения в одном из залов «Экспоцентра на Красной Пресне». Родик, опасаясь ненужной «засветки», на инструктаже не появился, предварительно через Юру согласовав это с руководителем делегации. Придуманная причина была труднопроверяемой и весомой — необходимость присутствия на заседании исполкома по поводу регистрации устава нового кооператива.

Юра подробно законспектировал инструктаж и потом долго и нудно, с присущим ему пафосом пересказывал все Родику. Основная информация состояла в следующем. Выставка будет проходить в Валенсии, втором по величине городе после столицы — Каракаса. Сама выставка планируется на восемь дней, около недели должна занять подготовка, два дня — разборка экспозиции и около недели предполагается провести в столице — для участия в мероприятиях, организуемых Обществом советско-венесуэльской дружбы и посольством СССР в Венесуэле.

В Гаване рейсы «Аэрофлота» и местных линий состыкованы таким образом, что выходить из аэропорта не придется, но для пересадки надо будет пересечь границу и пройти таможенный контроль. Брать такси и кататься по Гаване, что в таких случаях делают отдельные недисциплинированные советские граждане, запрещается.

По прилете в Каракас прямо из аэропорта на автотранспорте делегация должна проехать до Валенсии. Там она разместится в отеле и на следующий день приступит к монтажу выставочного оборудования. Дальнейшие планы будут уточняться. Принимающая сторона обещает обширную культурную программу, которую, конечно, придется корректировать на месте с учетом мероприятий, связанных с первым за историю Венесуэлы появлением новых советских коммерсантов и чрезвычайным интересом к этому прессы, правительства и общественных организаций, в том числе и эмигрантских. Возможны официальные приемы, интервью и другие действия, которые желательно согласовывать с нашим посольством через руководителя делегации.

Документы и билеты раздадут в аэропорту «Шереметьево-2», где необходимо появиться за четыре часа до отлета. Встреча у табло вылетов.

— Все отлично, постучим по дереву, — подытожил Родик, костяшками пальцев стуча по голове. — Хочу с тобой посоветоваться по одному очень интересному вопросу

— Излагай, — разрешил Юра.

Родик, насколько возможно, подробно рассказал Юре о своей беседе с Григорием Михайловичем, упомянув и о неприятном впечатлении, оставленном манерами нового знакомого.

— До отъезда необходимо принять решение, — заключил Родик.

— Если тебя интересует мое мнение, то, думаю, нужно соглашаться. Налаживать собственную структуру, как мы убедились, трудно, пока мы для этого не созрели. Надо учиться, а бесплатной учебы, как ты знаешь, не бывает. Включай в эту фирму и ювелирку — я согласен. Что касается твоих опасений по поводу директора, то, судя по всему, это типичный внешнеторговый клерк средней руки. Насколько я знаю, такая манера поведения — необходимый элемент их работы. Думаю, что твое поведение произвело на него симметричное впечатление. Вы из разных «детских садов». Надо смотреть глубже…

— Ладно, учту твое мнение и пожелания. Есть еще день-два на размышления. Хочу тебе одну штуковину показать, — вынимая из ящика стола присланный из Душанбе аппарат, сказал Родик и спросил: — Как думаешь, что это?

— Громоздкий телефон, — повертев в руках, сообщил Юра и предположил: — Наверное, какие-то новые возможности?

Вместо ответа Родик подсоединил аппарат к телефонной розетке и набрал «100». В трубке раздался голос, сообщающий точное время.

— А теперь подними трубку моего телефона, — попросил Родик.

— Он свободен, — удивился Юра.

— Таким способом можно звонить откуда хочешь, куда хочешь и бесплатно, — пояснил Родик. — Берем с собой в Венесуэлу?

— Конечно, берем, — не задумываясь, выпалил Юра и запоздало испугался: — Нас в тюрьму не посадят?

— Все может быть, — философски заметил Родик. — «Кто не рискует, тот не пьет шампанского». Небольшой криминал, но зато мы сможем спокойно, не думая о долларах, решать московские и душанбинские проблемы.

Конечно, если заработаем, то будем звонить за деньги, но на это полагаться нельзя. Мы же с тобой не виноваты, что наша страна, пренебрегая конституционными правами, не дает нам вывозить наши же деньги, делая из собственных граждан посмешище. Ящики уже все опечатаны?

— Пока нет, вероятно, завтра. Что, надо положить чудо-технику, как экспонат, и внести в список? — догадался Юра.

— Хо-хо-хо! Умный ты наш, — похвалил Родик и тут вспомнил: — Ты продукты и водку закупал?

— Нет, да и что покупать, когда в магазинах шаром покати? Может, только водкой обойдемся? Ее, по-моему, четыре бутылки разрешают вывозить. Мать моего рабочего продавщицей в винном работает. Скажу — принесет, — предложил Юра.

— Ладно, не бери в голову. Я завтра на свою продбазу съезжу и добуду дефицит. Нужно колбаски копченой взять, икорки, мясных консервов, чая хорошего. Да и водка там экспортная. Ты в чемодане место зарезервируй. Купи только черного хлеба — у них там, наверное, нет. Буханки две-три, и запаяй их в полиэтиленовую пленку со спиртом, чтобы не плесневели…

На этот раз Родик не стал дожидаться звонка Григория Михайловича, а позвонил ему сам и сообщил, что в целом согласен с его предложением и можно готовить положение о фирме, включив в сферу деятельности изготовление и реализацию ювелирных изделий. Он добавил, что все другие вопросы, к сожалению, требуют его личного участия и могут быть решены в начале апреля, после приезда из командировки.

Григорий Михайлович в самой вежливой форме выразил согласие на все и пожелал Родику счастливого пути и успехов.

Смейся — и с тобой вместе будет смеяться весь мир. Плачь — и ты будешь плакать в одиночестве.

Э. Уилкокс

Уже около шести часов делегация и все провожающие маялись в душном и переполненном зале ожидания аэропорта. Дважды объявляли, что «рейс задерживается на два часа по техническим причинам». «Почему не сказать, что задержали на пять-шесть часов? Люди могли бы разъехаться по домам», — в очередной раз думал Родик, постоянно встречающийся с такой манерой поведения «Аэрофлота», ставшей любимой темой советских сатириков, что, однако, не мешало этой организации продолжать издеваться над пассажирами.