Дуэль с собой - Борис Пугачев

Она не стала говорить ответного тоста за мужчин, как ожидал Родик и как было принято во всех компаниях, а произнесла достаточно длинную и витиеватую речь, вспомнив высказывание какого-то великого человека, предлагавшего пить за сейчас и чтобы это «сейчас» одаривало всех дружбой и успехом.

— Как-то не вяжется с кодексом строителя коммунизма, — в качестве алаверды заметил с иронией Родик, — но все равно очень красиво. С удовольствием за это выпью. Давайте «на брудершафт».

Лена охотно переплела с ним руки, выпила и нарочито смачно поцеловала в губы.

Ее старания, к сожалению, по достоинству не оценили — основная часть делегации уже пребывала в состоянии алкогольного расслабления. Сергей, отделившись от компании строителей, что-то объяснял кубинцу, отчаянно жестикулируя. Тот, судя по обильно выступившему на лице поту, не привык к такому количеству водки и, казалось, уже ничего не понимал. Борис и его сотрудница Лена прохаживались вокруг бассейна, никого вокруг не замечая. Руководящая деятельность Ивана Петровича полностью отсутствовала, а сам Иван Петрович сидел в обнимку с Георгием, который что-то ему доказывал. Лишенные мужского внимания Надя и Света явно скучали. Остальные, пьяно перебивая и не слушая друг друга, о чем-то галдели.

Оглядев всю эту до боли знакомую картину, Родик возмущенно потребовал от тамады завершать процесс знакомства и продолжать банкет. При этом он, не сдержавшись, как бы в шутку добавил, что затаившиеся журналисты, наверное, приехали освещать их деятельность не в прессе, а в лубянской стенгазете. За что получил еще один косой взгляд от Ивана Петровича и сам себя одернул: «Язык мой — враг мой». Зато журналисты под управлением тамады начали исправляться — отошли от стола, обнялись и попросили налить стаканы. Иван Петрович, стоящий в середине, сделал шаг назад, попав при этом в круг света уличного фонаря. Поклонившись, он объявил: «Виктор и Алексей — лучшие в Гаване исполнители народных украинских песен и русских частушек. Прошу угостить артистов и не забыть конферансье». Виктор и Алексей действительно выглядели потешно и чем-то напоминали то ли широко известных звезд отечественной клоунады, то ли персонажей испанской классики, проживавших в провинции Ла-Манча. Сходство с последними им придавали рост и комплекция — Виктор был высокий, непропорционально сложенный кудрявый брюнет, а Алексей — упитанный, ниже среднего роста, круглолицый, коротко стриженный блондин.

Репертуар у них оказался достаточно обширный, да и исполнение было на высоком уровне. Чувствовалось, что делают они это часто и с удовольствием. Сначала спели «Дивлюсь я на небо та й думку гадаю…», потом «Пидманула, пидвела». Уже в середине первой песни народ начал подпевать, а когда перешли к частушкам — все кричали хором: «Сине море не наполнишь — оно очень глубоко, всех буржуев не накормишь — у них пузо велико». Особым успехом пользовались частушки про перестройку, Горбачева и сухой закон. В разгар песнопений Сергей и Володя умудрились залезть в бассейн, хотя ночная прохлада к этому не располагала. Выяснилось, что сделали они это из желания спеть там только что сочиненную частушку: «Наш бассейн весь в тумане — никто не купается. Вся бригада не на стройке — в Гаване шатается. О-па, О-па срослась п… и жопа…» Все дружно заорали припев, а Иван Петрович строго пожурил за нецензурные выражения, на что никто не обратил внимания, а Родик прогнусавил: «Как у Гланьки в заднице разорвалась клизма. Призрак бродит здесь по Кубе — призрак коммунизма». Иван Петрович махнул рукой и включился в общий хор.

Веселье продолжалось почти до рассвета, еще ходили за водкой. Кубинец сидел в бессознательном состоянии, свесив руки и постанывая. Повсюду валялись пустые бутылки, какие-то обертки и раздавленные пластмассовые стаканчики. Среди всего этого безобразия шатался пьяный Иван Петрович, уговаривая всех собрать мусор и разойтись по комнатам. Но никто его не слушал.

Родик проснулся около двенадцати часов дня. Солнце ярко светило в окно, небо было лучезарно-голубым. «Нажрались, дураки, так и Гавану не посмотрим», — подумал он и быстро вскочил с кровати. Разбудить Юру было не сложно.

В холле около администратора в глубоком кресле дремал руководитель делегации.

— Доброе утро, Иван Петрович, — поздоровался Родик. — Как самочувствие?

Тот встрепенулся и уставился на него мутными глазами. Затем, проведя в голове какой-то сложный анализ, страдальческим голосом произнес:

— А-а-а. Это вы, Родион… Приветствую. Утро-то не совсем доброе.

— Что, головка бо-бо? — спросил Родик.

— Не то слово, а работать надо. Никак не могу вспомнить, чем закончилась пьянка. Ничего плохого не было? Спасибо Георгию, сопроводил меня, а утром поправил здоровье. Еще этот дурацкий сдвиг во времени — в сон клонит. Звонил представителю «Аэрофлота»: гарантий на вылет он не дает, но настаивает, чтобы мы не позднее восьми были в аэропорту. В половине седьмого пришлет за нами автобус. Надо бы всех собрать.

— Давайте вместе собирать, а то ничего в Гаване не посмотрим, — предложил Родик.

— Спасибо, у меня есть список номеров комнат. Я уже дозвонился до женщин. Они обещали подойти. Вот собирался вам звонить, но что-то плохо стало. Возраст, наверное. Раньше мог ведро выпить, и утром никаких негативных явлений, а уж похмеляться — никогда. Старею, старею…

В это время появились женщины. Они сообщили, что Борис, Петр Николаевич и Саша спустятся через несколько минут. Надя пожаловалась, что Сергея и Володю поднять с кроватей не удалось. И еще никто не знает, где живут журналисты и «осветители» — так вчера прозвали компанию Георгия. Илья должен был ночевать вместе с Сашей, но в номер не пришел… Иван Петрович объяснил, что Георгий спал в его комнате, а Илья — на месте Георгия. Сейчас он обзвонит комнаты всех отсутствующих. Далеко расходиться не надо — сбор в час на этом же месте. Родик, пожалев Ивана Петровича, взял у него список членов делегации, отметил присутствующих и пошел к телефону, чтобы обзвонить остальных. Читая фамилии, он понял весь юмор вчерашнего тоста руководителя осветителей. Его фамилия перекликалась со словом «босс». Ему Родик позвонил первому и попросил поторопиться.

К часу собрались все, кроме Сергея и Володи. Они, даже несмотря на воспитательную речь своего начальника и увещевания Родика, планировали продолжить вчерашний банкет, а потом отоспаться. После информационной пятиминутки, в которой Иван Петрович обрисовал временные рамки, решили быстро поесть и отправиться осматривать Гавану, хотя на все, включая получение груза и вещей из камеры хранения, оставалось не более пяти часов. Ивану Петровичу к тому же еще надлежало «заскочить» в посольство. Однако с едой возникли сложности — оказалось, что в отеле кормили только завтраком, а он уже давно завершился.

Потребовалась помощь администратора. Улыбчивый молодой человек, свободно говорящий на английском и знающий несколько десятков слов по-русски, доложил, что рядом с отелем нет недорогих мест общественного питания. С этим в Гаване вообще большая проблема. До центра города далеко, и единственный способ утолить голод (если, конечно, у товарищей есть доллары) — это посетить валютный магазин типа нашей «Березки», в котором имеются кафетерий и продуктовый отдел. Находится магазин в нескольких кварталах от отеля. Кроме того, администратор сообщил, что посмотреть достопримечательности Гаваны за четыре-пять часов невозможно — только до бульвара Прадо ехать на такси около часа. До посольства же как раз удобно добираться от валютного магазина.