Дуэль с собой - Борис Пугачев

Наконец объявили посадку. Руководитель делегации заранее оговорил с таможенниками порядок досмотра экспонатов, размещенных на отдельной площадке. Ящики Родика таможня опечатала еще несколько дней назад и должна была пропустить без лишних формальностей, ограничившись лишь отметками в сопроводительных документах и проверкой личных вещей. Однако подошедший офицер таможни, не обращая внимания на личные вещи, по непонятной причине попросил открыть один из опечатанных ящиков. Там оказались изделия народных промыслов — матрешки, подносы, посуда, платки. Юра, порывшись в бумагах, предъявил соответствующую опись.

— Вынимайте, пожалуйста, все содержимое, — потребовал таможенник.

Родик и Юра начали аккуратно выгружать изделия. Таможенник наблюдал за этой операцией с нескрываемой скукой на лице.

— Мы на самолет не опоздаем? — поинтересовался Родик, вытирая платком пот на лице и шее. — Тут несколько сотен изделий.

— Не опоздаете, если все задекларировано правильно, — успокоил таможенник и, ткнув пальцем в опись, попросил: — Покажите мне, пожалуйста, вот эту позицию.

— Матрешка двенадцатипозиционная, восемнадцать штук, — прочитал вслух Родик. — Юра, ты у нас паковал, постарайся найти побыстрее.

Юра, который действительно прекрасно ориентировался в товарах, с необычайной скоростью отложил в сторону восемнадцать матрешек.

— Открывайте каждую, — скомандовал офицер, пересчитав матрешки.

— Вы что, издеваетесь?! — возмутился Родик. — Мы их до завтра открывать будем. Ваше ведомство уже досматривало.

— Возмущаться не рекомендую, — назидательно посоветовал таможенник.

Родик постарался успокоить себя мыслью о том, что, слава богу, не открыли ящик с мелкой ювелиркой, с этим серебряным припоем.

— Надо — так надо, — примирительно вздохнул он.

Юра взялся открывать первую матрешку. Она плохо

разъединялась. Юра заметно нервничал. Таможенник тем временем подошел к ящику и стал его простукивать, потом достал рулетку и проверил внешние и внутренние размеры.

«Неужели вымогает взятку?» — подумал Родик, нащупывая в кармане пятидесятидолларовую купюру и озираясь по сторонам. В зале находилось около десятка таможенников. На первый взгляд, все занимались своими делами — изучали мониторы рентгеновских установок, что-то писали и ставили печати на документах, пересчитывали валюту. Родик взял у Юры пачку документов и, сделав вид, что читает, незаметно вложил деньги между первым и вторым листами.

— Неужели мы будем смотреть все позиции? — спросил он таможенника, быстро перелистав перед ним все страницы. — Смотрите, как их много. Точно опоздаем на самолет.

Тот взял у Родика документы и ничего не ответил. Юра продолжал свои упражнения с матрешками, оставалось открыть еще штук десять.

— Ладно, достаточно, складывайте все на место и проходите вон к той стойке, — показав рукой направление, распорядился офицер.

Родик понял, что маневр удался, и успокоился.

— Не волнуйся, все в порядке, — подбодрил он Юру.

— Не сглазь, сейчас будут личные вещи досматривать, — проворчал Юра, еще не поняв, что проделал Родик.

— Наконец-то вас пропустили, — озабоченно констатировал руководитель делегации, встретив их перед стойкой регистрации. — Мы уже забеспокоились.

— Тяжелая процедура, — посетовал Родик. — Надеюсь, в других странах будет проще…

В Гавану они прилетели около полуночи, на полтора часа опоздав на самолет до Каракаса. Следующий рейс был только завтра вечером. Имеется ли на этом рейсе достаточно свободных мест, никто не знал. Представитель «Аэрофлота», встретивший делегацию и взявший на себя все хлопоты, связанные с опозданием самолета, предложил переночевать в гостинице, где «Аэрофлот» бронирует номера для отдыха экипажей и других нужд. Услуга была бесплатная, и все, конечно, с радостью согласились. Оставить вещи в аэропорту в нейтральной зоне было негде. Поэтому решили двинуться в зону пограничного и таможенного контроля и заполнить декларацию.

Время было позднее, прилетов и вылетов до утра не ожидалось, прибывшие из Москвы пассажиры давно прошли таможенный контроль. Аэропорт опустел. Кубинские таможенники, судя по всему, ушли спать. Представитель «Аэрофлота», попросив сгруппироваться и никуда не отходить, направился на их поиски. Делегация скучилась в напряженном ожидании своей участи. Перспектива остаться в этом пустом зале до утра никого не радовала, но была, по словам представителя «Аэрофлота», вполне реальной.

Наконец он вернулся и сообщил, что у пограничников и в таможне до семи утра технический перерыв, и уговорить ему никого не удалось. Все пали духом, но тут произошло чудо. Открылась дверь служебного помещения, и оттуда появились сначала женщина, а потом мужчина. Они подошли к стойке таможенного контроля, приветливо помахали черными руками, отодвинули ограждение. На табло засветились какие-то буквы. Не веря в удачу, все потянулись к ним, хотя сперва требовалось пройти границу. Руководитель делегации, памятуя о проблемах, возникших в «Шереметьево», попросил Родика и Юру встать на контроль первыми. Взяв у Родика декларацию, таможенник указал на чемодан и что-то сказал. Родик догадался, что его попросили открыть багаж. Таможенник переложил часть вещей на крышку чемодана и увидел продукты. Тут произошло нечто странное. Объяснение этому Родик нашел только на следующий день…

Таможенница, сверкнув белозубой улыбкой, вынула из чемодана два батона копченой колбасы и молча унесла их куда-то. Таможенник собрал у всех декларации, сделал в них отметки, закрыл Родиков чемодан, сложил руки крестом на уровне головы и тоже удалился. Делегация во главе с руководителем застыла в полном непонимании. На счастье, появился представитель «Аэрофлота». Он посмотрел декларации и, сказав, что все в порядке, предложил пройти на паспортный контроль, где их уже ждал заспанный чернокожий кубинец.

Разместившись в достаточно уютных двухместных номерах, все, не сговариваясь, вышли на площадку перед отелем. Спать не хотелось — в Москве наступило утро. После душного зала аэропорта, таскания вещей и всех перипетий дороги ночная прохлада была очень приятной. Откуда-то, вероятно с океана, дул влажный ветер.

Чуть в стороне от здания гостиницы была мощеная площадка, за которой в свете фонарей просматривался бассейн, окруженный лежаками и столиками. Родик, захватив с собой бутылку водки, направился к столикам. Оказалось, что не только ему пришла в голову такая мысль, и вскоре на его столике появилось пять или шесть бутылок, а рядом столпились несколько мужчин из делегации. Закуску, конечно, никто не взял, как, впрочем, и стаканы. Только решили пить «из горла», как из темноты возник огромный черный человек в черной униформе. Из его слов и жестикуляций стало ясно, что происходящее недопустимо. Родик, считавший себя крупным специалистом по налаживанию контактов с правоохранительными органами, также жестами, подкрепленными понятными всему миру словами, объяснил, что они только прилетели из Москвы, все коммунисты, впервые в Гаване и хотят за это выпить, а одну бутылку дарят ему — новому кубинскому другу. В заключение, как в фильме про индейцев, он приложил бутылку к сердцу и протянул ее мужчине.