Среди осколков - Татьяна Александровна Лакизюк

себя довольно сносно. Или это сырой туман бодрил так, что хотелось пробежаться? Луна вскочила, поняв, что ни секунды больше не сможет лежать на сырой земле, которая еще не успела просохнуть после вчерашнего дождя. Она подбросила дров в тлеющий костер и принялась энергично прыгать и приседать, чтобы хоть немного согреться. Эгирин открыл глаза, улыбнулся и тоже встал, зябко потягиваясь.

– Ну и холодина! В Драгомире такого нет. С утра сразу тепло.

– Это из-за дождя, – переводя дыхание, ответила Луна. – Когда земля просохнет, станет теплее. Но ненадолго. Уже осень. Так что надо поторопиться, чтобы добраться до портала до наступления холодов.

– Осень, – мечтательно проговорил Эгирин. – Никогда не видел осень, только читал о ней.

– Если мы будем долго возиться, то ты успеешь с ней познакомиться. А не хотелось бы. Встретить осень в лесу – приятного мало.

– Тогда придется поспешить.

Подкинув в костер еще пару толстых сучьев, Эгирин ненадолго углубился в лес и вернулся крайне довольный, неся в руках кусок бересты.

– Смотри, что я нашел, – радостно сказал он. – Здесь недалеко растет береза, а рядом с ней ручей. Так что у нас будет чай.

– Чай? Но как ты вскипятишь воду без котелка?

– Легко!

Эгирин срезал ивовый прут и быстро очистил его от коры. Затем он пропустил его через четыре угла бересты и стянул их. Получился небольшой берестяной мешок. Вставив внутрь распорку, чтобы береста не гнулась, Эгирин налил воды и подвесил «котелок» над костром. Вскоре вода закипела. Добавив щепотку чая, Эгирин аккуратно перелил содержимое берестяного мешочка обратно во фляжку.

– Осторожно, очень горячо, – сказал он, протягивая фляжку Луне.

Та взяла ее, сложив рукав пиджака вдвое, и с наслаждением вдохнула чайный аромат.

– Когда у тебя ничего нет, начинаешь ценить такие простые вещи, как обыкновенный чай, – сказала она.

Когда они закончили завтрак, состоявший из сухофруктов, шоколада и очень вкусного чая, отдававшего березовой корой, солнце разогнало туман, и Эгирин с Луной наконец-то получили возможность оглядеться.

Луна вскочила, не веря своим глазам.

– Мы у дома тетушки Мари! – радостно закричала она. – Эта дорога ведет вдоль поля к дому. Я ее узнаю, я по ней ходила в школу!

– Ты уверена?

– Да! Видишь вон то корявое дерево? Я его ни с каким другим не перепутаю. Дядя Руперт несколько раз хотел срубить его, а я просила, чтобы он не делал этого. Мне нравилось представлять, что там живут крошечные лесные феи. Совсем рядом с деревом – наш дом!

– Тогда идем скорее, попросим помощи.

Луна растерялась, и ее радость улетучилась.

– Я не уверена, что они помогут…

– То есть? – не понял Эгирин.

– Тетушка Мари и ее семья не любят чужих. Если честно, они вообще никого не любят, даже друг друга. Они не станут помогать нам. Лучше пойдем в городок, где находится моя школа. Это недалеко, – Луна махнула рукой вправо. – Попытаемся раздобыть там одежду и еду, а затем двинемся к порталу. Анита говорила, что надо идти строго на запад, тогда через семь дней мы доберемся до него.

– Странные здесь люди, – пробормотал Эгирин. – Как можно не помочь человеку, попавшему в сложное положение?

– В этом мире не все так просто, – запнувшись, сказала Луна. – У нас с тобой такой вид, что нас могут принять за беспризорников и отправить в сиротский дом. Особенно меня. Ты выглядишь старше и одет приличней.

– В какой дом?

– В дом, где живут дети, чьи родители умерли или бросили их.

– Бросили собственных детей? – изумился Эгирин.

Даже его мать, уйдя с головой в черную магию, не бросила его, а потащила за собой в петрамиум Отверженных. В Драгомире вообще не знали, что такое одинокие, никому не нужные дети. Всегда находился кто-то, чтобы о них позаботиться.

– Ну да, например, потеряли работу, и им стало не на что кормить детей. Вот они и оставили их.

– Но ведь работа есть всегда! И почему нечем кормить? Куда делась вся еда?

– Ой, это так сложно, я тебе потом объясню. В общем, нас могут принять за сирот и насильно отправить в такой дом.

Оттуда сложно сбежать, там постоянный надзор. А я сейчас похожа на беспризорницу и вызову подозрения.

– Но если у них нет родителей, значит, должны быть бабушки и дедушки или прабабушки и прадедушки, – продолжал возмущаться Эгирин, не в силах принять тот факт, что осиротевшие дети могут быть никому не нужны.

– Люди этого мира не живут так долго, в среднем лет до восьмидесяти. К тому же старики сами нуждаются в заботе.

– До восьмидесяти? – эхом повторил потрясенный Эгирин.

– Времени у нас будет много, я все тебе расскажу, а пока сделаем вот что.

Луна взяла у Эгирина острый нож, аккуратно отпорола подкладку пиджака и сделала из нее нечто вроде косынки, под которую спрятала волосы, собрав их в пучок. Затем она сняла золотое колье и, завернув в остатки подкладки, бережно спрятала в карман. Отстегнула от платья пояс и, надев пиджак, подпоясалась и закатала рукава. Эгирин не сводил с нее глаз.

– Ладно, про пиджак я понял. Ты постаралась приобрести более-менее приличный вид, так как платье твое практически погибло. Но косынка зачем? Если честно, она немного дурацкая, лучше ее снять.

– Увы, – вздохнула Луна. – Таких волос здесь нет ни у кого, и все будут смотреть на меня. А лишнее внимание нам ни к чему. Ну пошли, попробуем найти какую-нибудь маленькую лавочку, чтобы продать мое колье. На нормальную одежду нам нужны деньги.

– А что такое деньги?

Луна махнула рукой. Теперь она поняла, что чувствуют ее друзья, когда она задает свои глупые вопросы про Драгомир. Но объяснять сложное устройство мира, где она выросла, сейчас не было времени. Друзья затушили костер и вышли на дорогу, ведущую к городу.

– Кто вы такие? – неожиданно раздался суровый голос сзади.

Эгирин с Луной замерли и начали медленно поворачиваться.

– Не двигаться! – скомандовал голос. – У меня ружье, и оно заряжено. Повторяю вопрос: кто вы такие и что делаете на нашей земле?

Несмотря на приказ, Луна быстро обернулась и увидела долговязого юношу, который враждебно смотрел на них. Эгирин тут же вышел немного вперед, заслонив собой девушку.

– Извините, мы уже уходим, – примирительно сказал он, косясь на ружье в руках незнакомца.

Он не знал, что это такое, но направленный на них ствол выглядел угрожающе.

– Стефан? – прошептала изумленная Луна, глядя на юношу.

Она с трудом узнавала его. От прежнего Стефана остались только нахмуренные брови и колючие глаза, чей взгляд прожигал насквозь. Он сильно похудел. Даже не так. Он был