Среди осколков - Татьяна Александровна Лакизюк

и они забыли меня. Почему чары не подействовали на тебя, я не знаю.

– Тогда сделаем так, – Стефан решительно встал. – Я пойду с вами к порталу! Просто чтобы убедиться, что я не больной.

– Нет, это опасно, – возразила девушка.

– Пойми, – ответил Стефан, – ты сейчас опять уйдешь, а я всю жизнь буду думать, что сошел с ума. Еще тепло. В картах я разбираюсь, компасом пользоваться умею, так что потом спокойно вернусь домой, убедившись, что я не идиот.

– Но что ты скажешь родителям?

– Оставлю им записку, что уехал изучать страну. Врач велел им потакать моим желаниям и ничему не удивляться. Кроме того, он настоятельно рекомендовал мне смену обстановки. Ну… Чтобы ничто мне не напоминало о тебе… Так что я с вами.

Луна, чувствуя, что Эгирин хочет возразить, бросила на него умоляющий взгляд.

– Ладно, – сдался тот. – На обратный путь я наложу на тебя чары родного места, они приведут прямо к дому, не заблудишься.

– Но ты не сможешь увидеть портал, – вдруг вспомнила Луна. – Его видят только жители Драгомира.

– Сможет, – возразил Эгирин, – он же будет с нами.

– Тогда будем считать, что вопрос решен, – сказал Стефан и впервые улыбнулся широкой и открытой улыбкой.

5

В Драгомире началась безрадостная жизнь. Стражники только и успевали приводить людей и распределять их по камерам подземелья.

Сначала ранним утром привели старейшин. Вчера Гиацинт сосредоточился на захвате правителей, а все остальные спокойно разошлись по своим делам. Наутро самозванец спохватился и стал рассылать своих стражников во все концы Драгомира. Ведь оставшиеся на свободе старейшины и викариумы могли изрядно навредить ему.

Первым в подземелье привели Ларимара. Вчера у него на глазах погиб лучший друг, с которым они вечно спорили. Ларимар шел, подволакивая ноги, но взгляд, которым он наградил стражников, заставил тех вытянуться по струнке.

Следом ввели Турмалину. Ее одеяние, расшитое драгоценными камнями, отливало цветами рассветного неба. Оно было совершенно неуместно в этих мрачных стенах, куда не проникал свет солнца, но как будто принесло с собой глоток свежего воздуха, в котором так нуждались томящиеся в подземелье.

Цитрина прошествовала по коридорам с абсолютно невозмутимым видом. Стражники тащили за ней следом объемный саквояж, весивший чуть меньше самой Цитрины. Когда утром за ней пришли, она заявила, что если ей не разрешат взять все необходимое, то она не сдвинется с места и ее придется нести на руках. Цитрина была отнюдь не хрупкого сложения, а среди стражников не оказалось ни одного с воздушным даром. Так что пришлось им согласиться на все ее условия. Помимо теплых вещей Цитрина сложила в свой чемодан кучу еды на всех, справедливо предполагая, что в тюрьме их вряд ли будут кормить вдоволь.

Гилмара забрали прямо из лазарета. Он ни на шаг не отходил от Галита, который еще не оправился после перенесенного приступа. Гилмар взял с собой сумку с лекарствами. Пузырьки звенели на все лады. Тут были кровоостанавливающие, ранозаживляющие, тонизирующие, сердечные, успокоительные зелья и еще много других снадобий. Стражник протянул руку, чтобы отобрать сумку, но целитель так глянул на него, что тот в испуге отпрянул.

Чуть позже утром в подземелье привели Нефелину и Аниту, о которых тоже забыли во вчерашней суете. Они пронесли на себе множество различных предметов, начиная от длинных отмычек, заканчивая остро заточенными ножами в крепких ножнах. Половину ночи они провели в Гарнетусе, мастерской Гелиодора, собирая все, что могло, по их мнению, пригодиться для побега, в котором они даже не сомневались. Вторую половину ночи они все это прятали, зашивая в карманы, подкладку и рукава. Едва в замке провернулся ключ и стихли тяжелые шаги стражников, обе ринулись к двери. Достав отмычки, Нефелина выбрала самую тонкую и уверенно вставила в замочную скважину. Анита с уважением взглянула на нее. Надо же, воздушная волшебница, прозрачная и практически невесомая, как бабочка, а тут такие навыки.

– Ну и лицо у тебя, – хмыкнула Нефелина, ловко орудуя отмычкой.

В этот момент замок тихонько щелкнул, и глаза Аниты стали еще больше.

– Я просто знаю, как управляться со сложными механизмами, – шепотом пояснила Нефелина. – Когда работаешь на ткацком станке, и не такое можешь разобрать.

Потянув на себя тяжелую дверь, они с изумлением увидели, что выхода нет. Дверной проем от пола до потолка закрывала колеблющаяся густая субстанция, отливающая чернотой. В этой субстанции плавали ошметки паутины, точно такие же, как и в осколках у висков.

– Это еще что? – разозлилась Анита, которая в мыслях уже освободила правителей и пробиралась на волю потайными ходами, известными ей и брату.

– Похоже на запирающее заклятие, – пробормотала Нефелина. – К тому же усиленное чарами паука.

Анита решительно подошла к двери и протянула руку, намереваясь потрогать двигающуюся стену.

– Анита, нет! – Нефелина оттащила ее назад. – Твой осколок!

Анита скосила глаза. И правда. Осколок налился багровым цветом и начал угрожающе мерцать. Стоило ей отойти, как он тут же успокоился.

Анита неопределенно хмыкнула и вновь подошла к стене, притворяясь, что хочет коснуться ее. Осколок тут же запульсировал. Сомнений нет – между ним и стеной была незримая связь.

Тут в коридоре раздались шаги. Нефелина и Анита быстро закрыли дверь и при помощи той же отмычки заперли ее на замок.

«Что же, выбраться не удалось, зато отмычки – какое-никакое оружие. Я так просто не сдамся, и Нефелина тоже», – подумала Анита.

По раздавшимся голосам они поняли, что в подземелье начали приводить викариумов.

Гиацинт на все должности ставил своих людей. Он хотел как можно быстрее установить в Драгомире свой порядок, поэтому хватал всех, кто имел хоть какое-то отношение к управлению, и бросал в подземелье, которое вскоре заполнилось. На место управляющего спешно назначал человека, который совершенно не разбирался в том, чем ему предстояло заниматься. Поэтому неудивительно, что в Драгомире началась сплошная неразбериха. Впервые молочники не привезли на площади петрамиумов молоко, поскольку тот, кого поставили управлять фермами Смарагдиуса, раньше работал на стройке и не смог организовать процесс. Остался Драгомир и без выпечки. Никто не поставил тесто для хлеба и булочек, так как главный пекарь был арестован прямо на свадьбе за близкую дружбу с Гелиодором и Александритом. Затем выяснилось, что некому организовать доставку продуктов в дворцовые кухни, и повара готовили завтрак из остатков несостоявшегося банкета.

Гиацинт брезгливо морщил нос, глядя на подсохшие мясные рулеты и затвердевшие тарталетки. Не так он видел начало своего правления Драгомиром. Совсем не так.

К середине дня в Драгомире воцарился хаос. Гиацинт срывал злость на Карнеоле, который