"Батарея, огонь!". На самоходках против "тигров" - Василий Крысов

Первым подбежал к самоходке Василий Васильевич:

— Дорогие мои! Я уж и не знал, что делать, узнав, что ремонтируете самоходку у немцев в тылу! Доложил Погорельченко, вместе пошли к Мельникову, просили послать на выручку хотя бы две самоходки с автоматчиками! Он обещал: «Если через полчаса не появятся, тогда и пошлем!» — с волнением объяснял все еще не остывший от переживаний Ишкин.

— Спасибо тебе, Василий Васильевич!

Подошли комбат Погорельченко, за ним Макаров и Русаков с экипажами.

— Вася, я ведь при отходе искал твою самоходку, но не обнаружил. Видно, уже темнеть начало, да и отходили поспешно, — откровенно сказал комбат. — А ты молодец, за десять дней дважды из немецких лап вырвался!

Когда спрашивают, какой день на войне был для меня самым страшным, я вспоминаю Ястребеньки. Страшно было, когда наши оставили село и откатились за Ястребню — а наша самоходка стоит на яме! Сейчас-то можно и усмехнуться, а тогда жутковато было. Кавалерия проскакала, пехота пробежала, полк прошел, а мы стоим и немецкие танки идут в наступление в сотне метров. Вот и пришлось нам создать вид, что самоходка подбита и нет в ней никого живого. Да, не очень приятное было ощущение. А бедняги ремонтники, что в яме под самоходкой лежали?! Они-то, наверное, больше нашего перетрусили, каково это — видеть немцев сквозь колеса в полусотне метров!

Четыре танка бригады, пять полковых самоходок и танк комполка сосредоточились на опушке леса в километре за Ястребней. Поставили и мы свою самоходку, вдвинув ее задним ходом в кустарник, понемногу успокаивались, переводили дух после переплета, из которого едва удалось вырваться. Со стороны Ястребни, отстоявшей от Ястребеньки на полтора километра к северу, слышался глухой гул танковых моторов. Ночь внезапно нахмурилась, холодный ветер нагнал тяжелые тучи, зарядил мелкий, как водяная пыль, дождь. Наши малочисленные подразделения строго соблюдали световую и звуковую маскировку, оставляя за собой надежду на внезапность как главный козырь дальнейших действий. Полк и бригада понесли большие потери, особенно от реактивных минометов. Но немцы, наступая по открытой местности через минное поле, получили значительно больший урон, оставив на поле боя одних только танков около тридцати. И теперь, не зная реальной обстановки, дальнейшее наступление остановили, но периодически трассирующими пулями вели огонь из пулеметов в сторону нашего леса да иногда выстреливали осветительные патроны над восточной окраиной Ястребни.

Часов в десять вечера командир мехбригады полковник Луппов Владимир Васильевич собрал за стогами сена всех офицеров бригады, полка и отдал короткий приказ:

— Товарищи офицеры, в двенадцать ночи атакуем! Необходимо вернуть Ястребню, оставленную практически без боя! Действуем объединенными силами бригады и полка. — И расписал, куда какие танки пойдут на фронте шириной два километра. Заключив: — Повторяю, начало контратаки назначаю на двадцать четыре ноль-ноль.

Начштаба бригады капитан Крылов в течение пяти минут дал указания по взаимодействию и радиодезинформации.

К комбригу подошел начразведки нашего полка капитан Солдатов с высоким худым мужчиной лет сорока пяти, это был местный житель Мирон Репецкий, под покровом ночи ему удалось незамеченным выскользнуть из села, и в поле он встретил наших разведчиков. Мирон Гаврилович рассказал, что в Ястребне примерно двадцать танков с пехотой, располагаются они на окраине села в садах и огородах. Комбриг поблагодарил Репецкого за ценные сведения.

Мы загрузили в самоходки по три боекомплекта: один в машине и два в ящиках за башней. Исходные позиции занимали в кромешной темноте, под сводом плотных тяжелых туч, из которых сыпал холодный косой дождь вперемежку со снегом. Командиры шли впереди своих машин с белыми сигнальными флагами, механики-водители с трудом вели самоходки, напряженно высматривая белизну флага через открытые люки.

По прибытии вся боевая техника развернулась на двухкилометровом фронте, укрывшись за стогами сена, в оврагах, складках местности. За каждой машиной сосредоточился только что сформированный условный пехотный взвод из штабных и тыловых подразделений: в боевые порядки были поставлены все, за исключением караула знамен. За нашей самоходкой занял позиции «безлошадный» экипаж Макарова и поредевший взвод автоматчиков Ивана Трубина; за самоходкой комбата — хозяйственный взвод; за машиной старшего лейтенанта Статнова, стоявшей левее нас, — разведчики и Митя с Ремой, вооруженные автоматами. Наши четыре самоходки оказались в центре боевого порядка, правее — танки бригады, слева — танк комполка и остальные самоходки. Во втором эшелоне сосредоточили все бронемашины.

Ровно в полночь в небо взвились три зеленые ракеты, и все наступающие подразделения одновременно открыли огонь из пушек, минометов, зениток, пулеметов, автоматов, карабинов, трехлинейных винтовок! Загромыхал центр боевого порядка! Загрохотали фланги! И вся эта огненная масса двинулась на Ястребню!. Снарядов мы не жалели. Ишкин, сидя за башней нашей самоходки, подавал заряжающему снаряды из ящиков, уложенных на верхней забашенной броне, и восклицал мне в ухо:

— Грандиозное наступление! Грандиозно! Грандиозно!

Действительно, картина наступления потрясала! Казалось, наступает крупное танковое соединение — даже армия! Противник был настолько обескуражен неожиданностью и силой удара, что даже прекратил освещение переднего края, как всегда это делал, и отвечал лишь беспорядочной стрельбой — скорее от страха, чем по приказу.

Медленно продвигаясь вперед, мы часто меняли позиции, стараясь каждый выстрел произвести с нового направления, левее или правее прежнего курса. По всему фронту атаки с надрывом разрезали ночную мглу люминесцентные прочерки пулеметных очередей, дополняя световым эффектом грозную звуковую канонаду танковых и самоходных орудий! Включив радиостанцию на прием, а все радиостанции по приказу комбрига работали на одной волне, я услышал голос самого Луппова, открытым текстом он отдавал приказы несуществующим частям:

— Выполняйте задачу: корпусом обходите с севера! Комбат, не мешкайте! Соединение, обойти село с юга! Не дайте противнику отойти на Ястребеньку!..

А мы в это время вели огонь: в одном месте один-два выстрела и передвигаемся на другое — там стреляешь, создавая впечатление огромной численности боевых машин. Не меняя темпа наступления, мы продолжали медленно продвигаться вперед. А правофланговые танки и левофланговые самоходки начали огибать село, создавая видимость угрозы окружения. Огонь противника стал ослабевать. На подходе мы слышали лишь отдельные орудийные выстрелы и редкие пулеметные очереди. Противник явно перехватывал радиообмен — клюнул на дезинформацию! Немцы покидали село! Радиоперехват врага сыграл в нашу пользу! После пленные говорили: «Мы думали, что целая танковая армия подошла».