Побег Надежды Кораблевой - Татьяна Луковская

- Жаль. Доброй ночи, Надежда. От вас вкусно пахнет, ваниль? – Андрей немного нагнулся, от него разило дорогим парфюмом и немного табаком. – А все говорят, вы прям красотка.

- Преувеличивают.

- А я вот чувствую, что правда, у вас голос красивой женщины.

- Да что вы говорите? – Надя слегка надавила на грудь нахала, так как он попытался войти вслед за ней.

- И ручка у вас такая миленькая, – попытался перехватить вытянутую руку Андрей.

- И вам доброй ночи, – Надя захлопнула калитку, красотку разбирал истеричный смех.

Тот год, встреч и расставаний, Надя провожала в Рязани, у тетки Ангелины, приехали – сама Геля и Вадик, их родители, пришли знакомые. Было душевно, но в атмосфере чужого семейного уюта Надя чувствовала себя ущербной, рано отпросилась спать и прорыдала в подушку до ура.

Второй Новый год молодая мама помнила смутно, у Соньки резались зубы, поднялась температура. Надя сильно переживала, а приедет ли на вызов скорая, но неотложку вызывать не пришлось, все обошлось, жар спал к полуночи, и обессиленные мать и дочь заснули сладким сном под бой курантов.

Третий праздник они встречали у бабы Вари в окружении боевых соседей. Тетя Нина с тазиком салата, тетка Наталья с селедкой под шубой, дед Митрошка с баяном и баба Стеша с домашней наливочкой – взрывная смесь для безудержного веселья. Когда Надя поставила на стол любимый торт деда «Медовик», компания от заводной Мотани, настучавшись вдоволь пятками по полу, плавно перешла к песням. Митрофан Василич, щуплый старичок с озорным прищуром, красивым баритоном начал выводить: «В широких степях Забайкалья…», соседки дружно подхватили высокими немного визгливыми голосами. Надя слов не знала, но выступить как Соня с экспромтом: «А-а-а» тоже стеснялась, поэтому только улыбалась, невольно отстукивая такт ложкой.

- Ой, давайте тортик есть, Надюша старалась, – опомнилась баба Варя, вытаскивая из выдвижного ящика стола большой нож.

- Эх, Надюха, надо бы тебе на заказ печь, деньгу зашибать, – выдал дед Митрошка, с наслаждением отправляя в рот очередной кусок.

- Да хотелось бы, – легко согласилась Надя, – а у вас на Рождество гуляний каких-нибудь на площади нет?

- Как нет, – встрепенулась тетка Наталья, – столб с сапогами, в санях на тройке катают, концерт – детишки на сцене поют. Говорят, даже лотерея бесплатная будет, новый хозяин деньги выделил.

- А кто у нас нынче новый хозяин? – поинтересовался дед Митрошка.

- А Бог его знает, главное деньги выделил.

- А если я выпечку сделаю, мне на площади продавать разрешат? – робко спросила Надя.

- Ну, так это в поселковом совете надо спросить, – предположила баба Варя. – Хочешь, завтра спрошу?

- Завтра ж первое.

- Ой, а я и позабыла. Нам-то пенсионерам, что первое, что второе.

- Разрешение я тебе добуду, – вступила в разговор тетя Нина, – только глупое это занятие, только время убьешь да потратишься.

- Почему? – сразу потухла Надя.

- Все на праздник из-за стола пойдут, дома наедятся.

- Не пойдет, значит, бизнеса, – расстроилась за внучку и баба Варя.

- Теть Нин, ты все-таки возьми разрешение, я маленькую партию сделаю, на авось.

После боя курантов, гости потянулись по домам. Надя, укачав расходившуюся от переизбытка впечатлений Соню, еще долго ворочалась в постели, продумывая, что лучше приготовить для уличных гуляний, сколько следует закупить продуктов. Ехать придется в райцентр, не все можно найти в Алексеевке. Баба Варя с Сонечкой не плохо справляется, а хоть немного денег заработать хотелось бы, да и реклама. Может найдутся потом желающие заказать торт или партию пирожных. Только к утру Надя к удивлению для себя отметила, что целый день, вечер и ночь ни разу не вспомнила про Кирилла. «Выздоравливаю. А интересно, как он там? В ресторане, наверное, кутит, а может за границу улетел. Да плевать, я эклеры продавать буду». Опять подкатила грусть, да сколько же можно?!

Тетя Нина, заявив, что долг платежом красен, увязалась с Надей, помогать в торговле. Надежда отнекивалась, но в душе очень была этому рада. Ее немного бил мандраж (а если честно, то, где ж «немного», трясло как осиновый лист). Вдвоем с соседкой они разоделись в цветастые шали и навели румянами щеки. «Ну чистыЯ Матрешки», – проводила их, крестя, баба Варя.

Местом торговли был широкий, сколоченный из плохо обструганных досок навес. Тетка Нинка бесцеремонно отодвинула столовских с их беляшами и сосисками в тесте. Чувствуя перед вдовой вину за отказ в поминках, поварихи без скандала уступили крайнее местечко. Надя подключила к общему разветвителю: электрический чайник, микроволновку и старенькую китайскую вафельницу, взятую на прокат у бабки Стеши. Расстелив клеенку-скатерть, вместе с Ниной они выгрузили с санок коробки. Погода не радовала: плюс один, было тепло и сыро, снег оплавлялся, создавая слякоть, но для торговли съестным даже лучше, не надо бояться, что все моментально вымерзнет.

Ассортимент Надя подобрала с расчетом на две категории покупателей. Детей с утра есть не заставишь, значит, на празднике, побегав, они, конечно, захотят перекусить. А что любят дети? Правильно, всякий фаст-фуд. Гамбургеры с ржаным хлебом «по-русски», с домашней рубленной котлеткой, маринованными огурчиками и капустой с секретным, «самолично» приготовленным, соусом. А на десерт – яблоки в цветной карамели на шпажках. Им Надя придала вид смешных рожиц. Для взрослой публики – эклеры с разными начинками, благо рука уже набита. «Не удастся продать, соседям раздам, не пропадут».

Народу на площади прибавлялось, вот только в очередь за лакомствами никто вставать не спешил. Горланил репродуктор, на высокий столб с помощью подъемника навешивали призы: традиционные сапоги, голубой шелковый платок, завернутые в вату две бутылки шампанского и новенький телефон в упаковке. Публика толпилась у столба, споря, если уронить телефон, разобьется с такой высоты или нет. То, что бутылки не выдержат удара, сомнений ни у кого не вызывало.

- Баловство это, – авторитетно покачал головой дед Митрошка.

- Не толкайтесь, не толкайтесь, сейчас маты внизу будем стелить, – пытался урезонить зевак один из организаторов, – все для безопасности.

У столовских пару мальчишек купили по сосиске в тесте, к Наде упорно никто не подходил. Настроение кисло.

- Теть Жень, иди пирожное попробуй, – пыталась зазвать Нина.

- Дома наелась, – отмахнулась старушка.

Дед Митрошка, сделав почетный круг вдоль площади, подошел к торговкам, подмигнул Наде и громко крикнул:

- Мне вот этих пухнатых три, – важно протянул зелененькую бумажку.

- Что вы, так берите, – стала отказываться от денег Надя.

- Спасибо, дядя Митроша, – быстро потянулась за купюрой Нина, – сейчас сдачу найдем.

- Сдачи не надо, – высокомерно кинул дед, – чаевые.