Охота на ясновидца - Анатолий Королев

Он разом изменился в лице. Ему стало скучно. Никогда не забуду этот язвительный взгляд с долей презрения. Казалось, одним взглядом он снимает с тебя кожу. Затем он разозлился и выдернул свою руку, ошпарив взором неописуемой злобы:

— Ты узнаешь об этом, когда прикончишь ее. И двери лифта закрылись.

Я чуть не расплакался от досады и сорвал свое зло на магнолии: выдрал белоснежный цветок и искромсал ногтями.

Короткая передышка на берегу моря. — Снова погоня!. — Волк идет по следу. — Чтобы уйти от смерти, я начинаю марафонский заплыв.

Скромные вьюнки были моей любовью. Где бы ни росли, не вились их гибкие бледнозеленые змейки, я всегда наклонялась над жемчужной чередой матовых цветов, успокаивая взор в нежной глубине лилейного граммо-фончика. Вьюнки почти не пахнут, тем сильнее таинство. Так веет прямо в сердце память о потерянном счастье. На глаза наворачивались тихие слезы. Там, в снежном водовороте нежности мерещилась любовь, которой я больше никогда не встречу. Кажется, что ты медлишь не над чашечкой вьюнка, а ждешь любящий голос у полуоткрытой двери, и в этом голосе будет столько отрады, столько ласки, но чу! — доносится подозрительный звук. Отпрянув от цветка и выпрямив спину, я поспешно оглядываюсь по сторонам — моя жизнь так ужасна! Я бреду по безлюдной улочке дачного поселка Верлиоккала, который вытянулся вдоль правого берега Финского залива. Залив языком выходит в Балтийское море, а там, там берега Финляндии, Швеции, Европа! Там мое спасение.

Но я сильно забежала вперед.

Начну все по порядку.

Увидев из окна отходящего поезда бегущего Марса с бандитами, я поняла, что каким-то образом погоня вышла точно на мой след. Одна надежда — они не успеют заскочить в уходящий экспресс. Й все же, раз началась полоса невезения, она долго не кончится.

Оцепенев от страха, я ждала когда они пойдут вдоль вагонов, открывая подряд все двери купе, все сортиры… Но ко мне никто не заглянул, кроме проводника.

И все же было ясно — поезд обязательно догонят и меня встретят в Питере, а может быть и еще раньше.

Как нарочно, мне, вдобавок, не повезло с соседом, который был то ли мертвецки пьян, то ли обожрался наркоты. Я безуспешно пыталась привести его в чувство, дала таблеток, наконец он забылся тяжелым сном и я вышла на разведку. Конечно это было глупо, птичкам в разгар охоты лучше сидеть в гнездышке и не высовываться. Я надеялась, что мой роскошный парик скрыл лицо, и отправилась глотнуть кофе в вагон-ресторан. Ничего подозрительного, если не считать, что соседи за моим столиком — пожилая пара — о чем-то гадко шептались, глазея на меня, с гадким карликом, который слишком долго вертел в руках меню с тремя блюдами. Я успела заглянуть туда и узрела фотокарточку… своего бедняги соседа! Что бы это значило? Я навострила ушки. Выпила вместо одной три чашки кофе, засекла еще одного малого с пистолетом в кобуре под локтем.

Пожилая пара говорила по-французски и до меня долетали слова об ужасном русском сервисе, о непрожарен-ном бигосе, о том, что вся минеральная вода газирована…

Вернувшись в купе я решила уносить ноги подальше от своего соседа. Пыталась растолковать ему об опасной слежке, но он соображал явно с трудом, спрашивал: кто я? Мужчина или женщина? Женщина! И я напялила на него свой парик. Зачем? До сих пор не знаю — действовала по наитию. Тут произошла одна кошмарная сцена, героем которой стал один подозрительный малый, но она настолько омерзительно кончилась, что меня до сих пор выворачивает на стенку как только я вспомню. Пропустим до другой оказии.

Единственное, что я успела в этом кошмаре — заглянуть на ходу в свою спасительную книжку, палец ткнулся в Золушку и я устремилась к золе! — бегом! — сломя голову! — стремглав кинулась прочь из ловушки по пустому коридору, но добежав до конца, умерила шаг, взяла себя в руки: мой бег в ночной час мог привлечь опасное внимание. Я шла к голове поезда, соображая как поступить. От проводника я знала, что по всей дороги от Москвы до Питера будет только одна пятиминутная остановка в Бологое, где вроде бы меняют бригаду. Но Марс тоже узнает об этом, и если его бандиты опоздали в Питере, то, наверняка, сядут в экспресс именно там… Я уже решила рвануть стоп-кран и прыгать с подножки, но… но пейзаж за окном был так дик — лес, ночные полустанки, водонапорные башни, снова лес… и я, с новой дорожной сумкой, в джинсовом жилете, в модном дождевике из бутика! Меня изнасилует первый встречный путевой обходчик, а потом будет трахать весь отдел железнодорожной милиции: держи в рот, московская бля… увы, моя родная Медведия существует не для ночных прогулок красивых девиц, а для мирового ужаса.

И, надо же, поезд стал тормозить.

И, дергаясь членами, встал на полустанке посреди леса.

Это могли быть бандиты Марса, подумаешь, дать красный сигнал на семафор! И все же я решила рискнуть. Была не была, и кинулась по земле к электровозу, прямо к машинистам. Если бы они были трезвы — туши свет! Но ребятки наподдавались пивка и мой куриный вид их не смутил, а баксы, которыми я семафорила в руке были сразу замечены. Я сплела историю о том, что ко мне в купе пристают сразу три кобеля, морячки-балтфлотцы, что я еле унесла ноги. Одним словом, машинисты потеснились, взяли деньги, угостили пивком. Разве такое возможно в Европе! Страх потерять работу превратил людей в сволочь… Я даже смогла подремать пару часов. А когда поезд стал медленно брести через привокзальные стрелки, развилки и чехарду семафоров, я сиганула с подножки локомотива на кучу шлака. Уйя! Ободрала локоть и припустила через рельсы со скоростью бешеного зайца.

Грязная, перепачканная сажей, я выбиралась из вокзального лабиринта чуть ли не целый час. Почистила перышки в отвратном туалете случайной кафешки. Проверила сумочку: деньги, паспорт, кредитные карты, оружие… все на месте, взяла такси и рванула сразу из Питера в Выборг! Аж за двести километров. Доллары в моей нищей расейской африке делают с людьми чудеса. Шофер гнал, как сумасшедший и пару раз мы чуть было не разбились. В Выборге я первым делом заглянула в магазинчик, где сменила свою разодранную шлаком и рельсами одежонку. Купила все те же тривиальные тряпки: джинсы, свитер, ветровку «Адидас», майку «Рафф». Было хотя и солнечно, но прохладно.

Неужели сейчас март?! Я никак не могла поверить, что провела в охотничьем домике Марса семь месяцев! Как я попалась? Кто меня опоил сонной дрянью? Почему принимала бандитов за людоедов? Каким образом сумела очухаться от наркоты?!

Из магазинчика я вышла типичной российской девушкой-туристкой без затей и претензий. Только дуры могут приехать на Балтику в такую рань сезона. Нашла автовокзал и на обычном рейсовом автобусе уехала в какое-то неизвестное Камелльсуу, если правильно запомнила название… Швырять деньгами, тем более валютой в приграничном Выборге — большой риск. Тебя хорошо запомнят и выдадут с потрохами первому любопытному бандиту. За окном автобуса шли пустынные обрусевшие виды бывшей финской глубинки. Холодное солнце. Серые крыши. До сезона было минимум два месяца — после зимы Балтика прогревается к концу мая, а то и позднее. Надо было как-то объяснить свое появление. Правда мне повезло, март стоял великолепный, большая редкость для тех мест: кое-где уже зацвела сирень. Воздух отливал серебром и золотом. Дышалось легко, полной грудью, жадно.