Перст судьбы. Эсмиль - Алина Углицкая

Эти мужчины в странных одеждах не нравились ей. Слишком грубые, слишком крикливые, слишком пестро разодетые. Они обнимались с ее данганарами, отпуская скабрезные шуточки и короткие сальные смешки. Их глаза то и дело, будто невзначай, оглядывали ее. И каждый интересовался, каким образом она попала под опеку Дарвейна Эрг-Нерай.

Но, слава богам, ей не пришлось ничего им объяснять. Дарвейн коротко повторил то, что сказал Абелю, и все молча приняли эту версию за истину. Никто не посмел подвергать сомнению слова лэра.

И вот, после взаимных приветствий, гостей повели под своды замка. Каждому из них была обещана горячая ванна и покорная женщина, а в пиршественном зале уже накрывали столы. Но едва они покинули двор, как кто-то тронул Эсмиль за рукав. Девушка обернулась. Перед ней в глубоком поклоне застыла женщина средних лет.

– О, благородная квинна, – встрепенулся Абель, заметив незнакомку, – это Ильза. Она очень скромная и послушная. Если ваш покровитель позволит, она станет вашей неньей, пока вы гостите в моем замке.

Потом он прикрикнул на женщину:

– Подними голову!

Та медленно разогнулась. Теперь Эсмиль могла ее рассмотреть. Темно-русые волосы, тщательно зачесанные и убранные под странный головной убор, открывали худощавое лицо с бледной кожей. Платье мышиного цвета было наглухо застегнуто до самого подбородка. Его длинные рукава и манишку украшала узкая вышитая тесьма, а талию незнакомки прикрывал белый передник. Бесстрастный взгляд, узкие губы, казавшиеся полоской на бледном лице – незнакомка выглядела старше своего возраста, и если бы Эсмиль не знала, что это живой человек, то приняла бы ее за статую.

– Ильза, – Дарвейн кивнул, не давая Эсмиль и рта открыть, только слегка пожал ее руку, – храни квинну ди Маренкеш как зеницу ока. Квинна из Ангрейда, и с нашими обычаями не знакома. Объясни ей все и научи.

Эсмиль еще успела сообразить, что происходит и кто эта женщина, а лэр уже легонько подтолкнул ее вперед и убрал руку. Девушка оглянулась. Толпа мужчин сомкнулась, отрезая ее от Дарвейна. Она увидела только его затылок, мелькнувший среди разноцветных беретов. Странное чувство заставило ее сердце сжаться. Эсмиль внезапно ощутила себя маленькой девочкой, брошенной посреди леса. Вскрикнув, она подобрала юбки и хотела уже бежать следом за мужчинами, но тут тихий женский голос остановил ее:

– Квинна, вам не следует идти туда…

Она с вызовом взглянула на говорившую:

– Ты Ильза? Так тебя зовут? По какому праву ты запрещаешь мне?

– Квинн Кортах приставил меня к вам неньей, а лэр Дарвейн подтвердил мои полномочия. И пока вы находитесь в этом замке, я отвечаю за вас, – Ильза говорила вполголоса, не поднимая глаз, но в ее тоне звучали железные нотки. – Идемте, вы устали с дороги. Для вас уже готовы покои в женском крыле и горячая ванна.

Эсмиль прищурилась, оглядывая неказистую внешность женщины. Что это за ненья такая? Служанка? Но как служанка может командовать госпожой? Судя по всему, у этой Ильзы были такие полномочия.

Девушка глянула в сторону арочного входа, куда удалялась толпа мужчин. До нее доносились их веселые голоса.

– Почему я не могу пойти с ними? – нахмурилась она.

– Незамужней квинне не положено находиться среди мужчин, – пояснила Ильза. – Для этого есть рабыни.

– Рабыни? – по спине Эсмиль пополз неприятный холодок.

– Идемте, – повторила Ильза, – благородной квинне не пристало привлекать к себе взгляды.

И действительно, несколько мужчин, отставших от общей толпы, сейчас в открытую разглядывали заморскую гостью. Особенно их привлекало ее декольте, скромно скрывавшее верхнюю часть груди в пене кружев. Это были голодные взгляды волков, почуявших легкую добычу. Смущенная, растерянная и даже испуганная, Эсмиль отступила к стене, уже жалея, что сняла плащ. Никогда в жизни она не испытывала такого страха перед мужчинами, как сейчас.

– Идем, – пробормотала она, с удивлением отмечая, как сел ее голос. – Горячая ванна сейчас то, что нужно.

К вечеру на площади зажгли костры, и оранжевые языки пламени взметнулись вверх, разгоняя быстро надвигавшиеся сумерки. Бравые воины, уже под хмельком, насадили на вертела несколько молодых бычков и теперь, под хохот и шутки сотоварищей, поливали их вином из кожаных мехов. Вскоре площадь заполонили подгулявшие данганары и эонарцы – вся толпа перекочевала во двор из пиршественного зала.

Эсмиль уже успела пообедать в одиночестве и принять ванну. Ильза оказалась расторопной служанкой, хотя девушке было довольно странно видеть, как одна женщина прислуживает другой. А еще ее не оставляли мысли о тех рабынях, на которых намекнула Ильза. Забившись в угол постели и натянув одеяло по самые уши, она пыталась хоть немного поспать, но шум, доносившийся с улицы, не давал сомкнуть глаз. Даже через толстое стекло витража, украшавшего узкое окно, она слышала визгливые звуки волынки, переплетавшиеся с веселой мелодией гармоники и флейты. Слышала дробный топот сотни ног, отплясывавших на мощеной камнем площади, пьяные крики, хохот и песни. На секунду ей показалось, что она уловила в общей какофонии женские голоса.

Отбросив одеяло, Эсмиль подошла к окну. Сквозь цветные стекла мало что можно было увидеть, но ей повезло обнаружить защелку, на которой держались тяжелые створки. Девушка осторожно открыла окно и выглянула наружу. Прохладный ветер тут же проник под тонкую льняную рубашку, заставив кожу покрыться мурашками.

Да, слух ее не обманул, на площади, действительно, было несколько женщин, и все они ласкались к ее данганарам. Вот только одеты эти женщины были совсем не так скромно, как Ильза.

Незнакомки щеголяли ярко-красными платьями с откровенным декольте, обнажавшим грудь до самых сосков. Из окна их прелести были видны так, будто лежали на ладони, лишь слегка прикрытые узеньким кружевом. Их юбки не скрывали линий бедер и ног, почти не оставляя места для фантазии, волосы были распущены и небрежно струились по обнаженным плечам. Рукава на платьях отсутствовали, даже в сумерках Эсмиль видела, как белеют руки этих женщин, обвивая темные силуэты данганаров. И у каждой из незнакомок на шее чернела полоска кожи, точно такая же, как та, что еще недавно украшала шею самой Эсмиль.

Рабыни!

Вот о ком говорила Ильза!

Затаив дыхание, девушка начала взглядом обшаривать площадь, надеясь отыскать Дарвейна в общей толпе. Ее сердце сжалось от плохого предчувствия. Что если и он сейчас обнимает какую-нибудь рабыню? Ведь ему тоже, наверняка, приготовили «покорную женщину»? Что если он будет с ней?..

Эсмиль сама не заметила, как ее пальцы впились в подоконник. Закусив губу, она пытливо вглядывалась в веселящуюся толпу, и тревога все нарастала. Ей показалось, что у одного из дальних костров она заметила высокую фигуру лэра и рядом с ним – женский силуэт в красном платье.

Нет, Дарвейн не может с ней так поступить. Не может днем намекнуть на то, что готов жениться на ней, а ночь провести с рабыней!