Перст судьбы. Эсмиль - Алина Углицкая

– Их судьба меня не волнует.

– Все понял. Сделаем в лучшем виде.

– Иди.

Оставшись один, Родрик Баллорд взял со стола кувшин, полный райсблера, и в несколько глотков его осушил. Огненная жидкость скользнула по пищеводу ядовитой змеей. Затуманенный взгляд коменданта впился в лицо на портрете. Молодой Дарвейн был очень похож на своего деда, Дугана Эонара – единственного человека, которого Родрик ненавидел настолько, что готов был мстить тому даже сейчас, через двадцать лет после его смерти…

Тяжелая ночь не принесла облегчения. Эсмиль проснулась ближе к полудню усталой, разбитой и в отвратительном настроении. Мысли девушки путались, сердце сжималось в тревожном предчувствии. Ей казалось, что вот-вот разразится гроза.

На звук колокольчика из смежной комнаты показалась Ильза – уже одетая и причесанная, будто и не ложилась. Ни одной складочки не было на ее безупречном наряде, ни одной волосинки не выбивалось из-под строгого эннена, украшенного короткой вуалькой. В руках она несла поднос, заставленный тарелками.

– Где Дарвейн? – тут же спросила Эсмиль, едва ненья вошла в ее спальню.

– Юной квинне не пристало задавать такие вопросы, – раздался безапелляционный ответ.

Ненья поставила поднос на столик и жестом пригласила свою подопечную выбраться из постели.

Девушка недовольно прищурилась:

– Я спрашиваю не из личного интереса.

– Тем более. Лучше позавтракайте, а потом я проведу вас в сад на прогулку. По утрам там особенно хорошо.

– В сад? – Эсмиль усмехнулась. – А разве там мне не грозит встреча с каким-нибудь квинном?

– Нет, это внутренний сад. Он предназначен только для женщин.

– Интересно, чем ваши квинны занимаются целыми днями?

– Вышивкой и музицированием. А еще, учатся быть послушными.

Брови Эсмиль изумленно взмыли вверх. Ей показалось, что она попала в страну, где знакомые с детства законы просто вывернули наизнанку. Женское и мужское крыло замка – разве это не то же самое, что женская и мужская половины ее дворца в далекой Эвиллии? А эти рабыни в красных платьях, которых она видела на площади с данганарами – разве они не напоминают наложников, старающихся заслужить внимание своей госпожи? И эти строгие правила…

Поднявшись, девушка позволила Ильзе одеть себя и расчесать. Затем с аппетитом позавтракала. Все-таки здоровый молодой организм давал о себе знать.

Спустя два часа после пробуждения она уже шла по коридору древнего замка в сопровождении неньи. Из открытых бойниц, украшавших его стены, веял легкий ветерок и доносились запахи трав и цветов. Слышалось приглушенное расстоянием кукареканье петухов на заднем дворе, пение птиц и тихие женские голоса.

Между бойницами висели портреты прежних владельцев Эонара, все в тяжелых рамах с резными узорами. Эсмиль скользила по ним равнодушным взглядом, пока один из них не привлек чем-то ее внимания.

Не отдавая себе отчета в собственных действиях, она вдруг свернула в сторону и приблизилась вплотную к портрету, на котором был изображен черноволосый мужчина с суровым и благородным лицом. На вид ему было лет тридцать пять. Он сидел в кресле, положив ногу на ногу, его правая рука опиралась на эфес меча, а на запястье левой восседал ястреб-перепелятник в черном колпачке. Рядом с креслом разлеглись две собаки странной породы – крупные, поджарые, с белой, в черных подпалинах шкурой. Взгляд у мужчины был властный, пронизывающий, будто живой. Но не он привлек девушку.

Человек на портрете был точной копией Дарвейна Эрг-Нерай, только лет на десять постарше.

– Кто это? – нахмурившись, Эсмиль повернулась к ненье.

– Последний наш лэр – Дуган Эонар, – пояснила та, пожимая плечами.

– Дед Дарвейна? – уточнила девушка, теперь уже внимательнее разглядывая знакомые и в то же время такие чужие черты. – Давно он умер?

– Лет двадцать назад.

– Сколько же ему было лет?

– В этом году ему бы ему исполнилось шестьдесят пять.

Эсмиль быстро сделала в уме несложные подсчеты. Получается, дед Дарвейна умер в сорок пять? Слишком короткая жизнь для такого крепкого мужчины, которым он казался на портрете.

– Что же с ним произошло? – поинтересовалась она.

– Несчастный случай. Видите птицу у него на руке? Это ястреб, – Ильза подошла ближе, провела пальцем по раме, будто поглаживая ее. Голос женщины еле заметно сел. – Их разводили в клане Эрг-Нерай испокон веков. А наш лэр очень любил соколиную охоту и часто наведывался туда, чтобы прикупить новых птиц. Даже породнился с тамошним лэром, отдав за него единственную дочь Лериссу и назначив того законным наследником Эонара. Но однажды лэр Дуган вошел в ястребятник, и птицы словно взбесились! Никто не знает, что именно там произошло, свидетелей нет… Но когда нашего лэра нашли, он уже мало напоминал человека. Хищные птицы выклевали ему глаза и дочиста обглодали череп, а его тело представляло собой сплошной кусок мяса…

– Какая страшная смерть… – пробормотала Эсмиль, в смятении делая шаг назад. Даже у нее на родине еще ни один палач не додумался бы до подобного зверства.

– Да, гибель нашего лэра стала потрясением для всего клана. Но к тому времени льера Лерисса уже родила супругу двух сыновей. Мы надеялись, что один из них станет править и в Эонаре…

– Ты сейчас говоришь о Дарвейне?

Лицо женщины неожиданно посуровело. Поджав губы, она произнесла уже совсем другим тоном:

– Идемте в сад, квинна. Все это случилось очень давно, не следует ворошить прошлое.

Эсмиль безропотно подчинилась, но почему-то в душе остался неприятный осадок. Что-то во всей этой истории не давало покоя.

***

Через пару десятков шагов коридор перешел в лестницу с широкими каменными ступенями и резными перилами. Внизу виднелась высокая двустворчатая дверь, распахнутая настежь. Именно она вела в сад.

Нет, этот сад совсем не был похож на тот, что окружал мраморный дворец Эсмиль в далекой Эвиллии. Здесь не было ни стройных пальм, ни журчащих фонтанов, ни роскошных лиан. Зато цвели сирень и акация, наполняя воздух сладковатым ароматом, а вдоль дорожек росли душистая резеда и яркие хризантемы. В траве тут и там виднелись ландыши, анютины глазки и незабудки.

Эсмиль не знала названия этих цветов, да и видела их впервые в жизни. Но синее небо над головой, теплые солнечные лучи и аромат весеннего сада, умытого ночным дождем, вскружили ей голову.

Впереди, под высокой аркой из сросшихся вместе виноградных лоз, она увидела качели – деревянную лавочку с гнутыми перильцами, тихо покачивавшуюся на двух толстых канатах. Рассмеявшись, будто девчонка, девушка подобрала юбки и устремилась туда.

– Надеюсь, благородным квиннам разрешается немного отвлечься от вышивки и музицирования? – усмехнулась она, усаживаясь на качели. – Почему я никого здесь не вижу? Разве в замке нет больше женщин?