Изгой - Юрий Никитин

Скиф услышал, переспросил:

— У вас?

— Да так, это я своим мыслям. Первая счастливая страна,которую я встретил! И счастливый народ. Как им это удается?

Дорога постепенно раздвигалась, становилась по-гелонскишире, ухоженнее, добротнее. Часто попадались постоялые дворы, все с «журавлями»на колодцах, от каждого дома несет ухоженностью и достатком.

На третий день Скиф всмотрелся в даль, вскрикнул:

— Вот он! Вижу город Гелона!

Кони без возражений перешли в галоп. Светлая полоскаприближалась, вырастала. Это оказался простой частокол из отесанных бревен,ворота тоже деревянные, двойные, чтобы можно было запирать по две-три подводы иосматривать при въезде и выезде.

Сам город расположился по склонам широкой пологой горы. Тамеще одна стена, огораживает почти по кругу, эта стена из настоящего камня,добротная толстая. За каменной стеной и дома массивные, добротные, стоят теснопо склонам пологого холма, а на самой вершине блестит белым камнем добротнаякрепость, в этих краях называемая чаще замком. Что в самой крепости, Олег неразглядел, стены высокие, сложены из крупных блоков, но там не одно здание,средний сын Колоксая строит с размахом. К самой крепости прилегают дома тожекаменные, массивные, а ниже — проще, беднее, уже из толстых бревен: лес ближе,чем каменоломня.

Отсюда крепость показалась Скифу слепленной из песка.Ярко-оранжевая, блистающая на солнце так, что глазам больно и радостно, онанапомнила детство, когда на берегу реки строили из песка крепости, замки,дворцы. Мокрые, эти сооружения были уже прекрасны, но когда высыхали, товдобавок обретали этот золотой цвет, яркий и радостный...

Кони шли споро, город вырастал. Оба уже видели, что дворецсложен не из песчинок, а массивных желтых глыб. Может быть, обожженный кирпичили песчаник, но в этих краях находят и гранит такого цвета, который некрошится под ударами самого тяжелого тарана...

Замок разросся, стали видны узкие окна бойниц. Самые нижниена уровне третьего этажа, оттуда осажденные могут стрелять из луков, метатьдротики, бросать камни и лить кипящую смолу, но, если даже кому-то удастсявскарабкаться по лестницам, все равно в узкие окна не протиснуться.

Вокруг крепости земля оранжевая, словно стены бросаютотсвет, хотя это, скорее всего, каменная крошка, что осталась со времен великойстройки.

По дороге в сторону города тянулись телеги. Издалипоказались Олегу цепочкой неторопливых муравьев, есть среди муравьев и такие,что бродят только по строго обозначенным дорогам.

— Давай и мы, — сказал он.

— Что? — не понял Скиф.

— Как люди, — объяснил Олег. — По дороге, ане как два кабана, что прут напролом.

— Как муравьи, — ответил Скиф.

Олег подумал, что не случайно и молодому воину оживленнаядорога показалась похожей на муравьиную. Что-то у людей с муравьями общее...

Когда выехали на дорогу, им пришлось перекрикиваться. Воздухдрожал от надсадного рева скота, его гнали в город на продажу, отдельно шлиисполинские серые волы, незаменимые на тяжелых работах, их направляли ипогоняли чабаны — рослые, звероподобные, в бараньих тулупах мехом наружу.Воздух был теплый, потому тулупы наброшены прямо на голые плечи, Скифдогадался, что тулуп служит вместо кожаных лат: его не просечёт ни одна сабля,а стрела, даже выпущенная самой могучей рукой в упор, не пробьет этуневыделанную толстую шкуру мехом наружу.

Но тулупы тулупами, но каждый либо с широким длинным ножом,либо с насаженной прямо косой, а то и просто с сучковатыми дубинами, длякрепости обожженными в огне.

Скиф сказал недоверчиво:

— А я слышал, что здесь живут люди, что и мухи необидят!

— Старые привычки уходят медленно, — заметил Олег.

— Но таскать с собой тяжелый меч...

— Может быть, — предположил Олег, — в городебез надобности, а на дорогах все еще разбойники? И всякие тати?

Он подал коня в сторону, обгоняя длинный воз, накрытый пустымимешками. Могучий запах говорил, что хозяин везет на продажу баранье сало и жирдля светильников. Еще обогнали телеги с забитыми лесными оленями козами, вгород везли также смолу и деготь, этих людей Скиф узнавал по закопченным лицам,чернее бывают только углежоги. Сильный устойчивый запах довольства и сытостишел от телег, где везли лесной мед, воск, острый и пряный — от сушеной рыбы,наваленной в телегу с высокими бортами так, что едва не выпрыгивает.

— Зажиточный народ, — заметил Скиф ревниво. —А город-то, город! Столько жрет...

Олег молча указал на телеги, что так же неспешно тащилисьнавстречу. Из города везли рулоны дорогого полотна, металлические сохи и дажеплуги, связки металлических лопат, наконечники для копий...

— Они не только жрут, — заметил он. —Работать тоже умеют.

Когда приблизились к городу, городская стена поднялась таквысоко, что закрыла и крепость, и даже половину неба. Скиф с почтительнымуважением воина смотрел на металлические створки ворот: темные, украшенныевыпуклыми узорами цветов, выглядят так, словно строители заботились только окрасоте, но видна их неимоверная толщина, а за ними угадываются еще одни, чтобыесли кто ворвется, то оказался в западне.

Но ворота сейчас распахнуты, как раз проехала телега,доверху нагруженная глиняными горшками. Возница дремал, едва не роняя кнут.Стражники на него внимания не обратили, но Скиф чувствовал, что на них двоихсмотрят настороженно.

— Трусоват Гелон, — сказал он Олегуревниво. — Здесь деревянная стена, а там внутри еще и каменная!

— Город растет быстро, — предположил Олег. —Вот и передвигают стену все дальше... Вернее, ставят новую.

Они были на расстоянии броска дротика, когда голос избашенки над воротами прокричал:

— Остановитесь!.. Ответствуйте, кто такие, зачем едете?

Скиф зарычал, вот она трусость наяву, телеги поселян прут жев раскрытые ворота, на них даже не смотрят, Олег же крикнул:

— Нас двое. Оба к славному Гелону с важным известием.На башне за высокими зубцами мелькали фигуры, наконец тот же голос крикнул:

— Слезайте. Через ворота пройдете пешими. Скифвыругался, Олег посочувствовал. Мало героического, когда въезжаешь не гордо вседле, а тащишь за повод упирающегося коня, за тобой же наблюдают с оружием вруках, да еще и посмеиваются.

За ними в самом деле наблюдали десятки глаз, он эточувствовал. Когда протиснулись через калитку, то оказались не во дворе, а всеголишь перед другими воротами, крепко запертыми. Из боковых дверей вышли троекрепких плечистых воинов, за ними выдвинулся старик с белой бородой до пояса исразу подозрительно уставился на Олега.

— О боги, — прорычал Скиф. Глаза от гнева налилиськровью, щеки покраснели. — Какие же трусы, оказывается, бывают на свете!..