Крушение империи Наполеона. Военно-исторические хроники - Рональд Фредерик Делдерфилд

биографов Наполеона Бонапарта ближе всего подошедший к жившему в нем поэту и мечтателю, так пишет о его жизни в Бриенне: «Никто никогда не видел, чтобы этот мальчик смеялся». А над чем ему было смеяться — чужаку в стране, которую он считал вражеской, бедняку в поношенной мешковатой одежде, крохотного роста и знающему лишь самые-самые начатки французского языка? «Если вы, корсиканцы, такие храбрецы, то как вы дали себя разбить нашим непобедимым войскам?» — спросил его один из юных снобов, которых было полно в школе. «Их было по десять на одного нашего», — ответил Наполеон. Теперь, после столь долгого пути, соотношение сил было примерно таким же.

Но сейчас не было времени сравнивать юношеские мечты с достижениями и провалами зрелых лет. Блюхер, ругающийся как солдат, которым он никогда и не переставал быть, отступил к правому крылу Шварценберга, найдя его в Бар-сюр-Обе и незамедлительно получив 20-тысячное подкрепление, пусть и не излечившее его самолюбие, но восполнившее потери. Здесь, на пути союзников, история приподняла уголок занавеса, показывая, что будущие поколения прусских милитаристов припасли для Запада. Был издан приказ безжалостно расправляться с любыми французскими общинами, защищающими свои очаги, как с партизанами. Оказавшие сопротивление гражданские лица подлежали расстрелу, а деревни — сожжению. В ближайшие двое суток были сожжены две деревни — Ла-Шез и Морвийе, первые из длинного списка. В то время в прусских рядах сражался прусский военный теоретик Клаузевиц. Вскоре он станет проповедником жестокости, огласив доктрину безжалостного террора, якобы ускоряющего окончание войны, — доктрину, которая в последующие годы распространилась подобно чуме среди прусских военных умов. В 1870 году в Седане патриотически настроенных граждан казнили за «стрельбу». Путь германской армии по Бельгии в августе 1914 года был отмечен пылающими городами и убитыми мирными жителями; объявлялось, что жертвы этих инцидентов стреляли по германским солдатам. В 1940 году уроки Клаузевица распространились так широко, что гитлеровским палачам не требовалось особого понукания. Вся Бельгия и Северо-Восточная Франция усеяны могильными камнями с надписями «Расстрелян немцами, 1914» или «Расстрелян немцами, 1944». В одном лишь городке Тамин камней с первой надписью насчитывается 384. В деревнях между Бриенном и Ла-Ротьером, возможно, найдутся и могилы с датой «1814». Может быть, именно здесь Клаузевиц придумал свою теорию умиротворения. Ветераны Великой армии находились на постое в Германии с 1806 года, и было бы глупо полагать, что мирные жители не испытали на себе грабежей и насилия. Но такие случаи были отдельными, и совершали их ожесточенные люди, опьяневшие от вина, или от вида крови, или от того и другого. Подобные инциденты никогда не являлись частью преднамеренной политики, провозглашенной французскими властями. Любая война ложится тяжким бременем на население оккупированных территорий, но средний западный солдат — не обязательно убийца, по крайней мере, до тех пор, пока жестокость не возводится в ранг политики.

Наполеон понимал пропагандистское значение этих актов. Через три дня после штурма Бриенна он писал Коленкуру, все еще поглощенному политическим покером на Шатильонской конференции: «Вражеские войска ведут себя гнусно. Все жители ищут убежища в лесах… враги съедают все, уводят всех лошадей и скот, уносят всю одежду, какую находят, даже лохмотья бедных крестьян; они избивают и мужчин, и женщин, непрерывно насильничают. Я видел это состояние вещей собственными глазами… Вы должны нарисовать живую картину вражеских зверств. В таких городах, как Бриенн с двухтысячным населением, не осталось ни единой живой души!»

II

Эффект от победы в Бриенне оказался еще более скромным, чем от побед при Лютцене и Дрездене во время саксонских кампаний. Блюхер отступил, но, получив подкрепления и находясь в тесном взаимодействии с главной армией союзников, вскоре снова был готов идти в бой. И он сделал это под Ла-Ротьером, в нескольких милях к юго-востоку от Бриенна.

Наполеон, полагая, что старый пруссак находится в одиночестве, двинул на него 40-тысячный корпус, и в полдень 1 февраля Блюхер атаковал. Крылья французов держались стойко, но центр поддался, и Мармон под напором генерала Вреде также отступил. В одной из атак австро-баварская кавалерия захватила семь пушек, а всего французы потеряли их в тот день пятьдесят четыре, а также шесть тысяч человек, причем почти половину из них — пленными. Не обошлось и без обычных проявлений героизма. Батарея Старой гвардии, окруженная врагами, отказалась сдаваться и прорвалась сквозь кольцо. Во время боя был починен мост через Об в Л’Эсмоне, и французы смогли отступить к Труа, куда они прибыли 3 февраля. Здесь Наполеон встретился с генералом Рейнье, одним из командиров, захваченных при борьбе за мост Линденау в октябре. Отпуская его под честное слово, царь Александр сказал: «Мы будем в Париже раньше вас». Что же тогда дипломаты обсуждали на конференции в Шатильоне?

Каждый день падал снег — первый снег, как отмечает А. Макдонелл, который помогал Наполеону. В прошлом снег всегда помогал врагу. Он задержал спуск Наполеона с перевала Сен-Бернар в 1800 году, похитил у императора победу при Эйлау в 1807 году и почти два года спустя дал возможность спастись армии сэра Джона Мура в Испании. Кроме того, он погубил Великую армию в 1812 году, но сейчас он тормозил передвижение преследователей и дал Наполеону несколько дней для перегруппировки. 7 февраля император отступил к городу Ножану.

На военном совете союзников, состоявшемся после этого отступления, был принят новый план. Блюхер с 50-тысячным войском должен был направляться по кратчайшему пути к Парижу, а Шварценберг с 150-тысячной армией — наступать через Санс, в тридцати пяти милях к западу от Труа и в двадцати милях к юго-западу от Ножана. Снова чреватое катастрофой отсутствие единства: не только единства армии, но и единства на совете. Даже в столь невозможно поздний час путь к примирению не был закрыт. Франция могла сохранить свои границы 1791 года, и этим скупым предложением она была обязана нежеланию Австрии видеть возвращение Бурбонов на престол. Амбиции русского царя питали те мили, которые прошла его наступающая армия. Сейчас Александр решил забрать себе всю Польшу, взамен отдав Пруссии Саксонию. Даже британский посланник Каслри был встревожен, не видя перспективы прочного мира в полном расчленении Франции или восхождении царского кандидата Бернадота на трон вместо Наполеона. Аргументы британской и австрийской делегаций были недостаточно убедительными, чтобы остановить наступление союзников на Париж, но, по крайней мере, они заставили Александра согласиться, чтобы французы сами выбрали себе главу государства, когда (и если) Наполеон будет низложен.

На второй неделе февраля Наполеон ударил снова, выиграв пять битв за девять дней.

Сценой, на которой величайший воин в