Замри, как колибри - Генри Миллер

Существует два вида золота, относительно которых мне хотелось бы предупредить читателя, очень вероятно желающего накопить этот драгоценный металл. Один из них ученые обозначают формулой AuN2H2:3 H20. Он был известен средневековым алхимикам как «гремучее золото». Этот черный порошок – продукт обработки раствора золота крепким раствором аммиака. Если аммиак слабый, выпадает осадок, получивший название «кассиева пурпура». Полученное вещество настолько пропитано гидратом окиси олова, что не имеет практической ценности, хотя применяется при изготовлении рубинового стекла. Но сам по себе черный порошок, называемый гремучим золотом, имеет огромную ценность. Если все иные материалы на земле, которые идут на изготовление взрывчатых веществ, будут исчерпаны, гремучее золото окажется бесценным для ведения химической войны. В сухом состоянии это сильнейшее взрывчатое вещество, детонирующее либо от трения, либо при разогреве до температуры 145 градусов Цельсия. Поэтому с ним нужно обращаться в высшей степени осторожно. Пролежав в подземном хранилище долгое время, обычное золото в слитке может превратиться в этот зловещий черный порошок из-за того, что в запорах коммерческих хранилищ присутствует железо. Настоятельно советуем тем, кто долго не притрагивался к накопленному золоту, увлажнять его перед изъятием из хранилища. В этих целях вполне годится водопроводная вода, но еще лучше минеральные воды европейских источников. Особенно подходит святая вода, так как частое погружение в нее человеческих пальцев обогащает ее осадками элементов, содержащихся в человеческой коже, и среди них в первую очередь фосфора и кальция, а любой химик вам скажет, что фосфор и кальций сохраняют влагу дольше всех других элементов.

Другая форма золота, о которой столь же полезно знать, – это золото Гланца, названное так по имени немецкого ученого Гланца. Любопытно отметить, что Гланц родился почти одновременно со Шлиманом, немецким мальчишкой из бакалейной лавки, который позже обнаружил развалины Трои. Они выросли в одной деревне, расположенной на самой окраине Шлезвиг-Гольштейна. Всю свою жизнь Гланц стремился получить золото в жидком состоянии. К концу 1879 года, приняв к тому времени участие в осаде Парижа, он вернулся в родную деревню с формулой, которую раскопал в архиве Парижского монетного двора. Используя эту формулу, он продолжил свои опыты и в один прекрасный день, применив ряд эфирных масел с небольшим количеством родия, висмута и одного из таинственных галогенных соединений, получил то, что на лабораторном языке называют «жидким золотом». Это чисто химический термин, из которого никак не следует, что золото Гланца обязательно золото, которое льется. Правда, при температуре 785 градусов Цельсия золото Гланца легко переливается из одного сосуда в другой. Самое главное, что подразумевается под этим термином и что разжигало воображение Гланца, так это то, что золото тянется ковкой. Дело в том, что, невзирая на все сказанное выше о реакционной способности и применимости золота, этот драгоценный металл нередко оказывается одним из самых неподатливых и нековких металлов. Уже древние греки столкнулись с этим, когда пытались инкрустировать им свои погребальные урны. Для того чтобы получить нужную степень пластичности золота, им приходилось смешивать свое местное золото с разными сплавами типа электрона. Отчасти именно из-за этих чисто технических трудностей, которые досаждали художникам-орнаментаторам, Еврипид вплел этот золотой мотив в тему «Электры». В Средние века, а затем вновь во времена Ренессанса мы вновь встречаемся с этой темой в мистериях и моралите. «Путь паломника» изобилует прямыми и косвенными намеками на этот счет. Во всяком случае, подобно своему соотечественнику Шлиману, Гланц еще в сравнительно молодые годы осуществил мечту своей молодости, и очень возможно, что если немецкая керамика пользуется спросом на мировом рынке, то это не без его настойчивых усилий.

А теперь давайте немного поговорим о самом Золотом Береге, этой плодороднейшей области Британской Гвинеи, где весь речной песок – сплошное золото, как будто к нему прикасалась рука царя Мидаса. Из-за того что речные русла здесь изобилуют выходами скальных пород, а устья рек блокируются огромными песчаными отмелями, судоходство там возможно только вдоль морского побережья. Берега этой невероятно плодородной полосы земли непрерывно подвергаются ударам гигантских атлантических волн. Практически вся богатая золотом страна пересекается рекой Анкобра – Змеиной рекой. В сезон дождей плоскодонные речные катера нильского типа кое-как добираются до верховьев реки, но регулярное судоходство по ней невозможно, так как Анкобра меняет свое течение с изменением местности. С точки зрения геологии область чрезвычайно пестрая. Около побережья встречаются громадные скалы вулканического происхождения, сложенные из гранита, диорита и долерита, чуть ближе к берегу, почти погребенные под наносными породами мелового периода. На западе разбросаны русловые косы, или конгломераты, сродни тем, которыми богат Трансвааль; обычно они встречаются в сочетании со сланцами и филлитами в составе сильно разрушенных гнейсовых пород. Затем вы найдете там аллювиальные отложения и золотоносные пески, в которых вместе с вездесущим золотом и алмазами на дне рек залегают бокситы, эта удивительная зеленая руда, глинистые сланцы.

Нельзя сказать, что климат Золотого Берега особенно губителен для белых европейцев, но он жаркий и влажный. Там два сезона дождей, начало и конец которых не поддается точному предсказанию, но где-то в двадцатых числах декабря из Сахары начинает дуть сухой харматтан, и жизнь на Золотом Берегу становится даже приятной. В Аккре, расположенной с подветренной стороны, среднегодовое выпадение осадков доходит до 27 дюймов (675 мм), что вряд ли можно считать чрезмерным, если вспомнить, что северная часть Португалии получает в год 28,5 дюйма (712,5 мм). Благодаря этому бóльшая часть плодородной области покрыта первобытным лесом. Растительность там настолько бурная, что в борьбе за солнечный свет растения в лесу растут почти вертикально, а это очень редко встречается в других частях тропической Африки. Здесь растут прежде всего такие деревья, как разные виды шерстяного дерева, особенно капок, красивейшая порода твердого дерева, принадлежащая к тому же семейству, что и черное и красное деревья, одум и бафия красная. Подлесок составляют каучуковые лианы и другие вьющиеся растения, которые подчас бывают толще стального корабельного троса, другие же, вроде мимозы и бамбука, хрупкие, как орхидеи. К западу от реки Пра леса подбираются к самому Атлантическому океану. Еще дальше, в сторону Аккры, встречается древовидная эфорбия, а сразу за Вольтой начинаются леса масличной пальмы и травянистые равнины с веерными пальмами. Кое-где попадаются участки садовой растительности, несомненно остатки культурных посадок первых английских колонистов, где растут дикая слива, масляное дерево, кола, а также баобабы и карликовые финиковые пальмы. Среди этих фруктовых деревьев изредка мелькают стоящие отдельной купой папайя и авокадо, а также менее экстравагантные ананас и манго.

Для ботаника флора этого региона – сплошной восторг, а уж что такое его фауна для зоолога, вообще трудно передать. Потому что, как в садах Эдема, здесь встретишь любой вид зверя и птицы, какой только знает Создатель. Здесь водятся леопард, пантера, гиена, лемур, шакал, буйвол, дикая свинья, шимпанзе с длинными черными шелковистыми волосами, которые так высоко ценятся европейцами. Из змей вы найдете здесь питона, кобру, рогатую гадюку, свиномордую гадюку, не говоря уже о бесчисленном множестве всяких водяных змей. В реках и лагунах Золотого Берега живут свирепые крокодилы, ламантины, или морские коровы, выдры и бегемоты. В этих же реках и лагунах нередко можно наблюдать невероятно сверкающей окраски ящериц, черепах – и с мягким, и с жестким панцирем, – наконец, улиток, при виде которых невольно вспоминаешь Гаргантюа. Устриц там несметное количество, чаще всего их находят прилепившимися на торчащих из моря утесах или свисающими с обнаженных корней мангровых зарослей. Естественно, там есть всевозможные представители мира насекомых: жуки, муравьи, светляки, блохи. Но, как ни странно, очень редки черви. Высказывалось предположение, что все дело в кефали, которая оккупирует устья рек, изобилующих песчаными отмелями. Птицы, хотя встречаются повсеместно, всегда немногочисленны, и ничего диковинного, rara avis[153], заядлому орнитологу в этих местах не найти. Есть тут, конечно, аисты и пеликаны, скопы и ржанки, кое-где встречаются клесты или кроншнепы, но эти виды типичны для любого региона субумеренной зоны. Это, так сказать, постоянные обитатели пояса тропика Козерога.