Признание в любви - Тасмина Перри

– Вы решили пожениться, – тихо сказала Джорджия.

– Мы будем притворяться, будто это его ребенок. Но нам показалось, что люди скорее поверят в нашу выдумку, если мы сбежим, чтобы тайно сочетаться браком. Мы знаем, что все равно разразится ужасный скандал, поэтому Джианни предложил переселиться в Венецию. В этом городе живет его тетя, и, по рассказам, там замечательно, Джорджия. В Венеции можно купить апельсины размером с футбольный мяч, можно работать гондольером. Ты когда-нибудь слышала что-либо более романтичное?

– Ну а как быть сейчас?

– Сейчас нам снова нужно что-нибудь придумать. До того как нам разрешат пожениться, еще две недели, и я не могу так долго держать родителей в неведеньи.

– Они вне себя, – тихо сказала Джорджия.

– Спасибо, что приехала, Джорджи. Спасибо, что тебе не все равно.

– Я беспокоилась о тебе. Мы мчались всю ночь, чтобы успеть сюда до начала дневных венчаний.

Салли встревоженно оглянулась.

– «Мы»? Моя семья ведь не приехала вместе с тобой?

– Нет. Меня привез Эдвард Карлайл. Мы мчались всю ночь.

Салли задумчиво кивнула.

– Так значит, он красивый, добрый, воспитанный и обожает тебя.

– Хотелось бы мне, чтобы это было так, – произнесла Джорджия, пожимая плечами. – Но у него есть девушка, и мне кажется, что он видит во мне просто глупенькую дебютантку, которую постоянно нужно спасать. Возможно, у него психическое расстройство…

– Но ты в него влюблена?

Джорджия подняла глаза и кивнула.

– Тогда иди и скажи ему об этом. Прямо сейчас. Не останавливайся, не думай. Просто скажи.

– А как же ты? – спросила Джорджия, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди.

– Я нашла свою любовь. Теперь твоя очередь, и во всем мире не найдется места, которое больше подходило бы для изъявления искренних чувств. Иди! – повторила Салли повелительным тоном.

Джорджия вернулась в столовую, но Эдвард уже ушел.

– Ваш муж просил передать вам, что он поднялся наверх, – сообщила официантка, убирая тарелки с макрелью.

– Напомните мне номера наших комнат, – попросила Джорджия.

Официантка заглянула в список.

– Шестнадцатый и семнадцатый, – сказала она.

Джорджия постучала в дверь шестнадцатого номера, расположенного на первом этаже. Прошло пару секунд, и дверь открылась. На пороге стоял Эдвард, растрепанный, с сонными глазами.

– Можно войти? – спросила Джорджия.

– Прости. Вот ключ от твоей комнаты, – сказал Эдвард, проводя рукой по лицу.

Девушка скользнула взглядом по разобранной постели и почувствовала возбуждение.

– Ну и как Салли? – нетерпеливо поинтересовался Эдвард. – Она ведь не успела выйти замуж?

– Салли в порядке. Они не смогут пожениться еще две недели, и она все знает о Джианни. С самого начала все знала. Но она любит его. Все просто.

– Неужели? – спросил Эдвард, потирая щеку.

– Мы всегда надеемся, что любовь – это просто, но иногда это совсем не так.

– Не так, – тихо повторил он.

– Почему ты здесь? – прошептала Джорджия, закрывая за собой дверь спальни и мысленно желая себе оставаться сильной. – Все, что ты делаешь, наталкивает на мысль о том… о том, что я тебе нравлюсь. Я знаю, что у тебя есть девушка, и знаю, что она наверняка очень умная, красивая и богатая, но иногда этого недостаточно. Иногда двоим просто хорошо вместе, и когда так случается, когда это происходит, эти двое должны быть вместе.

Эдвард ответил не сразу, и тишина заклубилась вокруг девушки словно облако.

– Джорджия, ты мне не нравишься, – наконец сказал он.

– О! – протянула она, чувствуя, как исчезает ее храбрость, а сердце разбивается на части.

– Мне кажется, что я тебя люблю.

– Меня? – прошептала она.

– У меня нет девушки. Больше нет. Да, мы с Аннабель встречались, я был с ней на балу, и мы вместе окончили университет. Но на этом все завершилось. Потому что я не мог не думать о другой. Не мог не сравнивать каждую знакомую мне женщину с той, что вошла в мою жизнь и осветила ее, словно фейерверк.

Эдвард шагнул вперед и взял Джорджию за руку.

– Здесь есть место, которое называют Воротами Поцелуев.

– А нам обязательно идти так далеко? – прошептала девушка.

Он обхватил ее лицо ладонями и нежно поцеловал в губы. И Джорджия почувствовала, как ее сердце взрывается, словно фейерверк.

24 декабря 2012 года

Это был очень загруженный день – самый загруженный канун Рождества на памяти Эми. Бóльшая часть дня прошла за едой: на завтрак панкейки с клубничным маслом и кленовым сиропом в «Good Enough to Eat», горячий шоколад и тыквенные маффины в «Sarabeth’s Bakery» в «Челси-маркет», потом капкейки от «Sprinkles» в Лексингтоне. Эми покупала рождественские подарки для семьи в «Блумингдейл», затем был визит в отель «Плаза» – ей захотелось взглянуть на их гигантскую елку, наряженную по мотивам «Великого Гэтсби», после чего они с Джорджией отправились в Централ-парк посмотреть на каток и даже отстояли очередь во всемирно известный магазин игрушек «FAO Schwarz». Джорджия согласилась, что все это – часть обязательной рождественской программы.

Но, когда автомобиль притормозил на Кармайкл-стрит, Эми снова задумалась о том, правильно ли она поступила, пригласив Джорджию в дом, который внезапно показался девушке меньше и куда более обветшалым по сравнению с тем, каким она его помнила. Когда она позвонила, папа сказал: «Чем больше народу, тем лучше». Он сам однажды притащил на обед бездомного, который попрошайничал возле «Демпси»: папа был рад любому поводу откупорить бутылку «Старого Рома». Эми знала, что мама сейчас бранится, считая тарелки и думая о том, кто где будет сидеть и что за чем подавать, а еще наверняка яростно полирует «хорошее» серебро – набор столовых приборов, который они купили в универмаге «Мэйси», а не в «Кеймарте». Эми куда больше беспокоили другие члены семьи. Что, если брат Билли опозорит ее, начав рассказывать об их детстве, а дядя Чак напьется и запоет? Более того, не будет ли все это в целом чересчур просто для такой изысканной леди, как Джорджия Гамильтон?

– Очаровательный дом, – сказала Джорджия, словно прочитав ее мысли. – Я уже предвкушаю знакомство с твоей семьей.

– Ну, не стоит ждать слишком многого, – откликнулась Эми.

– Напротив, Эми. – Джорджия взяла ее за руку, когда они направились по дорожке к дому. – Я верю, что приобретенное доминирует над врожденным, и считаю, что люди не рождаются цельными личностями. Ты – продукт своего воспитания, своей семьи, Эми Кэррелл, и я ожидаю, что твои родные также окажутся очаровательными.