Дочь палача и король нищих - Оливер Петч

– Спасибо на добром слове, – проворчал Симон, хотя и понимал, что нищий его уже не слышал.

Он без конца задевал спиной обугленные балки, штаны покрылись слоем грязи вперемешку с пеплом. Они ползли по некоему подобию норы, образованной камнями и крупными обломками. Внезапно впереди мигнул фонарь Магдалены, и Симон почувствовал, что вокруг стало заметно просторнее.

Он осторожно выпрямился и понял, что проход и вправду вывел их в котельную Гофмана. Правда, от прежней обстановки теперь мало что осталось. Печь рассыпалась на куски, а медные котлы, в которых раньше нагревали воду для посетителей, куда-то пропали. Только потом Симон разглядел на полу черные, словно шлак, блестящие глыбы. Котлы просто-напросто расплавились. Это какое же пекло здесь бушевало?

Магдалена тем временем разгребла груду кирпичей и заглянула в темный провал.

– Колодец, – пробормотала она. – И ступени пока на месте. Что ж, посмотрим.

С этими словами она полезла в дыру. Через некоторое время до лекаря снова донесся ее голос:

– Симон, ты был прав! Это… невероятно.

Она резко замолчала. Молодой лекарь склонился над колодцем.

– Магдалена, что там? – шепнул он. – Ты куда пропала?

– Тут я, внизу! – Голос Магдалены звучал несколько приглушенно, словно она оказалась вдруг много дальше, чем должна была находиться.

– Там и вправду проход есть? – взволнованно спросил Симон.

– Даже больше. Спускайся и сам посмотри.

Фронвизер ухватился за ступени и при этом бросил взгляд на расщепленные балки и расшатанные камни над головой. Если потолок обвалится, то они либо задохнутся в колодце, либо помрут от голода. Во всяком случае, лекарь не рассчитывал, что Натан и его нищие действительно возьмутся за лопаты и их откопают.

Преодолев несколько ступеней, Симон спустился до лаза в стене и пробрался в потайную комнату. Комната полностью выгорела, от мешков и ящиков, находившихся здесь в прошлый раз, остались лишь горстки пепла. Зато нашлось теперь кое-что другое.

В противоположной стене открылся низкий, высотой всего лишь до пояса, проход. Симон приблизился к нему и наклонился: на полу валялись обугленные деревяшки, на некоторых еще виднелись остатки извести. Лекарь невольно усмехнулся:

«Потайная дверца, оштукатуренная и спрятанная за мешками. Ну и хитрец же этот Гофман!»

Он осторожно заглянул внутрь, и взору его открылась просторная комната. Пожар и здесь оставил следы, хотя и не столь разрушительные, как в соседней комнате. В левом углу стоял покрытый копотью стол, со стены на пол рухнула полка и теперь, обугленная, лежала на полу. Посреди комнаты высилась громадная печь, труба которой наклонно уходила в потолок. Вокруг печи валялись черепки и осколки стекла. По некоторым из них еще удавалось определить, что прежде это были полированные линзы.

Симон прошел по осколкам и коснулся еще теплого коромысла весов, расплавленных почти до неузнаваемости.

– Будь я проклят, если раньше здесь не проводили алхимических опытов, – прошептал он. – Твой дядя пугает меня все больше.

– Интересно, убийцы Гофмана тоже эту комнату искали? – спросила Магдалена.

Симон задумчиво кивнул.

– Не исключено. В любом случае, спрятал он лабораторию неплохо. Полагаю, эта труба уходит в общий дымоход. Тогда никто и не заметил бы, что твой дядя проводил здесь эксперименты. Все-таки цирюльнику постоянно нужно греть воду, потому и дым из трубы может валить в любое время.

– Но как это все связано с патрициями? – Магдалена подняла осколок линзы и принялась его разглядывать, словно он хранил в себе ответы на все вопросы. – До сих пор мы исходили из того, что советники убили моего дядю, потому что он был одним из свободных. Для устрашения, и не более того.

– Возможно, не так все и просто, – возразил Симон. – Наверняка кто-то искал эту потайную комнату. И беспорядок в кабинете на втором этаже это подтверждает.

– Уж не стоит ли за этим всем Меммингер?

– Во всяком случае, как-то он с этим связан.

Симон задумчиво прошелся по комнате, поднимая время от времени какой-нибудь осколок или кусок оплавленного стекла. Под рухнувшей полкой он заметил кучку обугленных досок, соединенных тонкими решетками. Порывшись в ней, лекарь извлек несколько маленьких почернелых костей.

Звериных костей.

– Дядя твой, судя по всему, держал тут животных в клетках, – пробормотал Симон. – Не очень крупных, каких-нибудь крыс или кошек.

Отшвырнув с отвращением кости, лекарь прошел в противоположный угол, где еще дымилась большая куча пепла, и осторожно зачерпнул черную тлеющую массу.

Пепел был еще теплым. Симон медленно просеял его сквозь пальцы. Под верхним слоем остались еще не сгоревшие участки и при свете фонаря отсвечивали бледно-синим. Лекарь принюхался и снова уловил чуть сладковатый запах, на который обратил внимание еще в прошлый раз, когда осматривал плесневелую муку в соседней комнате. Что это, просто куча горелой муки? Или остатки алхимического порошка, о котором он до сих пор не знал?

«Что, черт возьми, этот Гофман пытался здесь получить?»

Внезапно послышался грохот. По полу где-то загремели камни, и в следующий миг мир вокруг них словно перевернулся.

– Проклятье, дом разваливается! – крикнул Симон. – Этого я и боялся. Уходим, живо!

Магдалена уже выскочила в соседнюю комнату и с кошачьим проворством карабкалась по ступеням. Прежде чем последовать за ней, Симон торопливо насыпал синий пепел в пустой кошелек. Быть может, доведется потом изучить порошок получше. Затем он устремился к колодцу.

Громыхало так, словно под тяжестью обломков где-то рушились балки. Магдалена дожидалась в котельной среди расплавленных котлов. На нее градом сыпались пепел и камни.

– Обратный путь отрезан! – крикнула Магдалена.

Перед узким тоннелем, по которому они забрались сюда, уже выросла целая куча обломков. Потолок со скрежетом прогибался и в любой момент готов был обрушиться.

– Должен быть другой выход! – прорычал Симон, перекрикивая грохот.

В панике он огляделся и слева, среди обломков, заметил крошечную лазейку. Протолкнув в тесный проход Магдалену, полез следом за ней – и оказался вдруг в бывшей купальне. И здесь потолок грозил рухнуть в любую секунду, а дальняя часть комнаты была уже полностью завалена. Зато впереди, на том месте, где прежде находилась дверь, в стене зиял пролом, которого всего пару минут назад еще не было.

Симон подтолкнул Магдалену наружу и нырнул вслед за ней. В следующую секунду весь остов рухнул с оглушительным грохотом, и в небо взметнулось облако пыли.

Не в силах произнести ни слова, Симон с Магдаленой лежали на земле и с трудом переводили дыхание. Когда пыль постепенно улеглась, над ними уже стояли Натан и несколько нищих.