Жизнь и смерть наместника Ритхана - Екатерина Бакулина

Хоть как-то… Под курткой за поясом револьвер. Два ножа и…

На что он надеется?

На то, что пуля в голову убьет мага не хуже, чем обычного человека? Так надо к этому магу сначала подойти… И вряд ли после этого Эйдену удастся выжить самому. Впрочем, выжить он и так не слишком рассчитывал, так что не важно.

Добежать до больницы, а там найти подходящее место, где уцепиться, перелезть через забор. Успеть до рассвета. Не шумуть.

Внутри, как ему и сказали, – палаточный лагерь. Людей слишком много, чтобы все могли уместиться в здании, а забор высокий и глухой – со стороны не видать. Удобное место, как ни крути.

Осторожно, тихо подойти и у одной из палаток прилечь. Словно он всю ночь тут, спит, словно один из них. А как только люди начнут просыпаться утром – смешаться с толпой.

* * *

Вот только вышло все не так.

Эйден даже толком не понял как… Но только, кажется, присел на травку за палаткой, как его уже дернули за шиворот, уложили лицом вниз.

– Руки ему свяжи! – голоса Эйден слышал смутно, словно издалека, шумело в ушах.

Словно не с ним все это.

И не понять, когда это случилось, как они успели так незаметно подойти? Магия? Если маг почувствовал его присутствие, то это очень хороший маг, Эйдену с таким не справиться… Если уж честно, ему ни с каким магом не справиться, но хоть попытаться…

Те, кто вязали ему руки, не ожидали особого сопротивления, делали свое дело спокойно, не давили слишком. Они думают, что магия все еще действует на него? И Эйден старался не обманывать их ожиданий. Главное, чтобы не нашли узкий нож в рукаве. Он даже чуть повернул руку, чтобы нож сложнее было прощупать, нож небольшой, его держит тонкий ремешок чуть выше запястья. Если незаметят – у Эйдена будет шанс.

Все словно в тумане, только странно чешется левая рука у локтя… там шнурок. Тот шнурок, который завязала Тайра. Может быть, он и помог Эйдену очнуться? Если очнуться он не должен был…

– Обыщи его!

Револьвер нашли сразу, тут Эйден не сомневался. Длинный нож у пояса – тоже легко.

Похлопали по бокам, по ногам.

Эйден постарался немного сдвинуть к себе руку, главное не дергаться, чтобы не возбуждать подозрений. Не крутить головой, не смотреть на людей, которые его обыскивают. Не дергаться. Не выдать себя.

Это непросто, но он справится. Тогда его не будут принимать всерьез и приведут куда нужно. Всегда лучше, если недооценивают.

– Кажется все. Поднимай его, пошли.

Нож на руке остался. Убить таким сложно, слишком короткий, но вот веревки перерезать можно попытаться.

Утро уже, солнце встало. Значит, что-то все же Эйден упустил.

Но люди все еще здесь.

Мага Эйден встретил в дверях. Тот самый лысый самниец, который выходил на балкон, требовал показывать кольцо и потом водил его по больнице. Его стараниями, надо думать, Эйден в тот раз ничего лишнего не заметил.

Маг окинул его критическим взглядом, с интересом поднял бровь, ухмыльнулся чему-то своему.

– Очнулся? – громко спросил он. – А ты крепче, чем я думал.

Эйден тряхнул головой, зажмурился на мгновение, моргнул, словно пытаясь прийти в себя. Показывая, что очнулся, но еще не очень. Пока шел – в глазах немного прояснилось, но лучше не показывать.

– Что происходит? – глухо спросил он.

– А на что ты рассчитывал? – удивился самниец. – Думал, я тебя не замечу? У меня сигнальные нити по всему периметру натянуты. Я знал, что ты придешь. И ты, вот молодец, не обманул мои ожидания. Сейчас мы пойдем, поговорим. Ты расскажешь мне все, что знаешь, а потом мы тебя убьем.

Ухмыльнулся довольно.

Эйден идиот, конечно. Но, с другой стороны, какие у него были варианты? Сидеть дома, играть Тайре на фортепьяно? Он не умеет так.

И идиот даже не по тому, что сейчас убьют, а потому что могут вытащить из его головы всю информацию и подготовиться к встрече с имперскими магами. А этого допустить никак нельзя.

Эйдена учили сопротивляться ментальному воздействию. Но тут… От прямого силового взлома он защититься не сможет. Тут даже у магов шансов не много, и то, скорее – сжечь свой разум, не пропустив к тайнам врага. А у обычного человека шансов вообще никаких.

Значит, нужно как-то успеть.

А еще – убедить себя, что все будет совсем не так, как будет не самом деле. Что подмогу ждать – самое раннее через три дня, что придут совсем не те, кто должен прийти. При поверхностном считывании маг не различит правды, если сам Эйден будет верить в то, что говорит. Этому его тоже учили. Не сомневаться.

Он попытается.

Главное – не бояться. Потому что страх тут же ломает всю защиту.

Бояться Эйден давно перестал. В его жизни было столько всего, что бояться глупо, ему действительно нечего терять и то…

Просто забыть все то, что было в последние дни. Глупые фантазии, еще более глупые надежды, которые… он ведь никогда не верил, что может выбраться отсюда живым.

– Позови, – самниец кивнул одному из своих людей.

И Эйден не сомневался, кого нужно позвать. Как бы там ни было, маг просто делает свою работу, ему платят, но решает не он. Если во главе этой истории стоит Фаргос, то и Харо где-то очень близко. Фаргос его отчим. И тут не только за деньги, но и во благо семьи… ради признания семьей.

В больнице было много народу. Спали в палатах, в кабинетах, в коридорах, на лестницах. Сколько же их собрали?

Все очень тихие, двигались словно в полусне. Даже дети. Детей очень много, но не слышно ни шума, ни плача, ни смеха. Они просто сидят, лежат, смотрят в окно. Магия держит, единое поле, а значит…

Вот тут, главное не думать слишком громко. Поверхностные мысли легко считываются даже посредственным менталистом, а тут все серьезно.

Эйден будет думать о другом. О том, как он переживает за Тайру, например. Об этом легко думать… легко выдернуть эти мысли на первый план, потому что Эйден на самом деле очень переживает. И под этим настоящим волнением можно спрятать другое, более важное.

Он справится. Он отрабатывал это, вот только на практике раньше не доводилось, но и ладно…

Справится.

Его привели в небольшую комнату.

Поставили стул посередине, усадили на стул. Привязали, чтобы даже дергаться не пытался. Правда, привязали без особого усердия, потому что привыкли рассчитывать на магию. Всех держит, значит удержит и его, а веревки – формальности, для подстраховки.

– Если не будешь делать глупостей и сопротивляться, то больно не будет, – самниец ухмыльнулся, склонив голову на бок, глядя на него. Обошел Эйдена вокруг и сел неподалеку, на подоконник. – Мы сейчас подождем Тэма и начнем. Уверен, ему тоже будет интересно. А пока, может, ты расскажешь мне, на что рассчитывал, когда сюда полез?