Второй президент Чехословакии Эдвард Бенеш: политик и человек. 1884–1948 - Валентина Владимировна Марьина

class="a">[357]. В третьем подразделе прямо утверждалось: «Есть достаточно оснований считать, что Бенешу принадлежит немалая роль в формировании и распространении слухов о заговоре Тухачевского и других, об их связях с германским рейхсвером». Это утверждалось не на основании изучения пересланных Бенешем документов – они не были обнаружены – а на основании записи беседы Александровского с Бенешем 4 июля 1937 г.[358] (то есть спустя примерно три недели после казни Тухачевского и его соратников) и письма Александровского на имя Литвинова от 15 июля 1937 г.

Ввиду важности документов остановимся на них подробнее. Возможно, определенное значение для оценок Бенеша имела полученная в Праге 1 июля информация о беседе Мастного с немецким послом в СССР В. фон Шуленбургом. Посол утверждал, что сталинскому режиму ничто не угрожает, а советская армия ослаблена не настолько, как это утверждается на Западе. Кроме того, Маетны сообщал мнение советника советского посла в Берлине Астахова, что «проведение чистки в армии означает ее существенное усиление»[359]. Далее приводим несколько сокращенную запись беседы советского полпреда с президентом: «Бенеш продержал меня с разговором 2 1/2 часа, причем все время говорил сам почти исключительно на тему внутренних процессов, происходящих в СССР. Он начал разговор вопросом, что я думаю о значении процесса над Тухачевским и компанией, но после нескольких довольно общих фраз с моей стороны прервал заявлением, что он хочет обстоятельно изложить мне свое понимание для того, чтобы мне было ясно, какими мотивами он руководствуется в своей политике по отношению к СССР». Бенеш утверждал, «что так называемые события в СССР ничуть его не удивили и совершенно не испугали, ибо он давно их ожидал. Он почти не сомневался и в том, что победителем окажется „режим Сталина“… Он приветствует эту победу и расценивает ее как укрепление мощи СССР, как победу сторонников защиты мира и сотрудничества советского государства с Европой…

Бенеш заявил, что последние годы он расценивает советскую внешнюю политику как ставку СССР на западноевропейскую демократию французского, английского и чехословацкого типа, как на союзника в борьбе с фашизмом за мир… Бенеш особо подчеркнул, что, по его убеждению, в московских процессах, особенно в процессе Тухачевского, дело шло вовсе не о шпионах и диверсиях, а о прямой и ясной заговорщицкой деятельности с целью ниспровержения существующего строя… Бенеш под большим секретом заявил мне следующее: во время пребывания Тухачевского во Франции в прошлом году Тухачевский вел разговоры совершенно частного характера со своими личными друзьями французами. Эти разговоры точно известны французскому правительству, а от последнего и Бенешу. В этих разговорах Тухачевский весьма серьезно развивал тему возможности советско-германского сотрудничества и при Гитлере, так сказать, тему "нового Рапалло". Бенеш утверждает, что эти разговоры несколько обеспокоили Францию… Бенеш был уверен в победе "сталинского режима" именно потому, что этот режим не потерял морали, в то время как крикуны о перманентной революции явно не были на моральной высоте. В Москве расстреливают изменников, и т. н. европейский свет приходит в ужас. Это лицемерие. Бенеш не только отлично понимает, но и прямо одобряет московский образ действий. Москва продолжает жить в эпоху революции.

…Бенеш напомнил, что в разговоре со мной (кажется 22.IV. с.г.) он говорил, что почему бы СССР и не договориться с Германией? Я ответил, что помню, и признался, что меня тогда очень удивила эта часть разговора, как совершенно выпадающая из рамок обычного рода мыслей Бенеша. Лукаво смеясь, Бенеш ответил, что теперь может объяснить мне скрытый смысл своего тогдашнего разговора. Свои объяснения Бенеш просил считать строго секретными и затем рассказал следующее: начиная с января месяца текущего года Бенеш получал косвенные сигналы о большой близости между рейхсвером и Красной Армией. С января он ждал, чем это закончится.

Чехословацкий посланник Мастный в Берлине является исключительно точным информатором… У Мастного в Берлине было два разговора с выдающимися представителями рейхсвера… для Бенеша из этих разговоров стало ясно, что между рейхсвером и Красной Армией существует тесный контакт. Бенеш не мог знать о том, что этот контакт с изменниками. Для него возникала проблема, что делать, если Советское правительство действительно вернется к какой-нибудь политике "нового Рапалло". В этой связи Бенеш задал риторический вопрос, где средство для защиты Чехословакии, и без обиняков отвечал на этот вопрос, что тогда Чехословакия тоже должна была бы заключить соглашение с Германией. Это было бы началом чехословацкой зависимости, но другого выхода не было. Гитлер вовсе не стремится к тому, чтобы физически немедленно уничтожить Чехословакию, но он хочет "союза" с ней. На чехословацком языке это означало бы зависимость, вассальное состояние, а Бенеш не для того потратил столько лет на освобождение от австрийского ига, чтобы принять германское ярмо.

Бенеш говорил, что Москва должна самым серьезным образом оценить эти его заявления и раз и навсегда понять, что Чехословакия хочет быть свободной в полном смысле слова. Она не примет никогда никакого диктата, но она будет драться за свою свободу, за демократию, за европейский мир. Поскольку это является и задачей СССР, постольку Чехословакия безоговорочно является союзником Москвы, постольку бенешевская политика как аксиому принимает неизменность советско-чехословацких дружественных взаимоотношений. Никакие расстрелы, никакие внутренние изменения не могут потрясти эту дружбу». Трудно и даже невозможно сказать, какие мысли действительно посещали Бенеша на счет происходивших в СССР репрессий, насколько искренен он был, например, говоря о «высокой морали» сталинского режима, но президент как политический прагматик прибегал в разговоре с советским дипломатом к тем словам и выражениям, которые, по его мнению, могли бы убедить Александровского в желании Чехословакии сохранить союзнические отношения с СССР.

Письмо Александровского Литвинову было составлено на основании записи этой беседы и беседы с сотрудником Бенеша Лауриным. Полпред писал, что после расстрела Тухачевского он иначе стал оценивать свои беседы с Бенешем в феврале-апреле 1937 г. и вопросы президента касательно возможности договора между СССР и Германией, а также слухи о чехословацко-германском сближении. Поскольку письмо мало известно научной общественности, публикуем его основные части, как это представлено в Справке. Беседы с Бенешем и Лауриным, по мнению Александровского, не оставляют «сомнений в том, что чехи действительно имели косвенную сигнализацию из Берлина о том, что между рейхсвером и Красной Армией существует какая-то интимная связь и тесное сотрудничество. Конечно, ни Бенеш, ни кто бы то ни было другой не могли догадаться о том, что эта сигнализация говорит об измене таких крупных руководителей Красной Армии, каким были предатели Гамарник, Тухачевский и другие. Поэтому я легко могу себе представить, что Бенеш делал из этой сигнализации