Неизвестные QUEEN. Моя жизнь с величайшей рок-группой XX века - Питер Хинс

Еще одна история о микроавтобусе и естественных нуждах: проезжая центр Лондона, я внезапно почувствовал, как напрягся мой мочевой пузырь. Мне недавно в одной клинике прописали таблетки от хронической инфекции мочевой системы, и одним из побочных эффектов лекарства было то, что мне периодически очень хотелось отлить. Вот и сейчас я был готов просто лопнуть! Я как раз застрял в большой пробке и, вспомнив расположение ближайшего общественного туалета, понял, что туда точно не успею. Я остановился, незаконно поставив два колеса на тротуар, потом перебрался в заднюю часть машины, где лежала кучка штрафных квитанций за неправильную парковку, упакованных в непромокаемые пластиковые пакетики. Опустившись на колени, я наполнил несколько пакетиков жидкостью, а затем плотно запечатал. Позже я выкинул эти пакетики из окна микроавтобуса, когда нашел подходящую цель.

«Квины» всегда проводили Рождество дома; рабочий микроавтобус использовался в том числе и для того, чтобы забрать праздничный подарок от Фреда – ящики с выпивкой для всех личных техников группы. Кроме выпивки, Фред неизменно дарил открытки; моя любимая – ярко-розовая с его черно-белой фотографией из журнала Vogue. Внутри – напечатанная красивым шрифтом надпись: «Тщеславный, вечно недовольный, позерствующий старый педик желает тебе счастливого Рождества и Нового года». К этому он добавил еще и собственное рукописное пожелание. Бесценно.

Техник – это в какой-то мере полная противоположность одетому в костюм бизнесмену. Почему же тогда в начале семидесятых техники групп носили черные портфели?

Что можно в них положить? Ну, главным техникам действительно есть что в них положить: расходные листы, чеки, таможенные документы, расписания, билеты и т. д., но в основном это просто пафосная тара для сигарет и бутербродов. И иногда – для запасной футболки. Портфели недолго оставались черными: их быстро обклеивали наклейками и этикетками – от рекламных стикеров музыкальных магазинов до пропусков в какие-нибудь крутые залы. Чем успешнее был техник, тем разнообразнее становилась «мозаика» и тем толще – слой наклеек. Самые крутые наклейки, конечно, были поверх всех остальных.

Маленькая тоненькая бумажная переводилка из гостиницы в Брюсселе пряталась под шелковистым, украшенным точечным пунктиром пропуском за кулисы из Лос-Анджелеса или яркой надписью «QUEEN JAPAN TOUR 79». Мы разгуливали по городу, выставляя эти портфели напоказ – в частности, на Тотнем-Корт-Роуд, Шефтсбери-Авеню и Денмарк-Стрит, где находилось большинство профессиональных музыкальных магазинов.

Я всегда ходил на встречи с бухгалтером с портфелем, но не в гастрольной куртке Queen – носить вышитую атласную куртку в Лондоне считалось верхом позерства. На гастролях – еще ладно, потому что она привлекала женщин. Ты вызываешь интерес даже тем, что работаешь на кого-то интересного.

Модник-бухгалтер Queen Кит Мур тоже считал себя интересным, потому что работал на группу мирового масштаба. Мур был высок и хорошо сложен, носил большие очки в стиле Майкла Кейна и принимал клиентов-музыкантов в офисе по соседству с гостиницей «Кенсингтон-Хилтон». Он получил достойное образование, но не обладал хорошим вкусом и, как и очень многие люди, которых в то время занесло на периферию рок-н-ролла, был покорен яркой жизнью рок-музыкантов. Однажды он пришел в нью-йоркский «Мэдисон-Сквер-Гарден» в невероятном белом костюме – а человек в белом костюме выглядит еще смешнее, чем комедии от студии «Илинг». На вечеринке в честь тридцатилетия Фреда в ресторане «Кантри-Каузинс», что на улице Кингс-Роуд в Челси, он сидел рядом со мной и Кристалом. Его сопровождала девушка, и он явно хотел впечатлить ее своей крутизной. Только вот крутым он вообще нисколько не был.

Я – простой парень из рабочего класса. Бухгалтеры, юристы и банкиры в моем мире не появлялись; они были выше меня по статусу, и из-за господствовавшей тогда классовой системы я искренне считал, что они меня в чем-то превосходят. Теперь я считаю совершенно по-другому.

Рыба гниет с головы; «загнивание» бухгалтерской фирмы обнаружилось, когда один из ее сотрудников обманул меня с покупкой квартиры: ни денег, ни недвижимости я так и не дождался, вдобавок он сбежал на спортивной машине, за которую не платил, – и больше его никто не видел. Но это даже не самое худшее: беглец вообще не был квалифицированным экономистом – всего лишь мелким жуликом, который еще и воровал вещи из офиса. И, что еще серьезнее, он подделывал подписи двух музыкантов Queen на чеках компании и присваивал деньги себе. После этого Queen постепенно забрала все средства из бухгалтерской фирмы и стала использовать другую систему, чтобы следить за финансами, обратившись для этого к другой, более надежной фирме. Когда Питер Чант, новый бухгалтер группы, стал проверять, как я заполняю расходную форму, он сказал:

– Все вроде бы нормально… но что такое «В/К» в графе «Расходы»?

– А, это? Взятки и коррупция.

Он засмеялся, затем сказал:

– Ладно, но, пожалуйста, старайтесь по возможности подписывать чеки на мелкие расходы, и, желательно, не именами вроде «Майкл Маус» или «Айвор Большая Шишка».

А что случилось с Китом Муром? Бывший бухгалтер Queen вскоре сел в тюрьму за то, что украл около 6 миллионов фунтов у басиста группы Geordie Стинга.

По иронии судьбы, я познакомился со Стингом в приемной фирмы Кита Мура в 1977 году.

Меня представил Энди Саммерс, сессионный гитарист, которого я знал по предыдущим гастролям. Наступила эра панка, и Энди, покрасившийся в блондина, рассказал нам, что вместе со Стингом собрали группу Police.

– Ничего они не добьются, – решили мы с Кристалом, возвращаясь обратно в машину. В свою защиту могу сказать только то, что мы тогда их еще даже не слышали. Я примерно так же думал и о Queen на гастролях Mott 1973 года, а ведь я слышал, как они играют.

В общем, искать талантливых музыкантов для фирм звукозаписи точно не мое призвание.

Джон, Брайан и Роджер любили ходить на концерты других групп в Лондоне. Фред никогда не ходил на рок-концерты, предпочитая балет или оперу. Или просто сидеть дома у телевизора. С виду он вообще не следил за другими группами или модными течениями в музыке, но на самом деле прекрасно во всем ориентировался. Он не был фанатом рэгги, но, когда его спросили о Бобе Марли, с большим уважением ответил, что его музыка «гипнотизирует».

Я пошел вместе с Джоном на концерт Брюса Спрингстина на «Уэмбли-Арене», когда в 1980 году тот гастролировал в поддержку альбома The River. Концерт был великолепным, после него мы прошли в бар за сценой и пропустили по стаканчику вместе с прессой и кучей представителей околомузыкального лондонского мира, отчаянно желавших урвать минутку внимания Брюса. Через некоторое время пришел менеджер Брюса и спросил Джона, не хочет ли он зайти в гримерку и пообщаться с артистом.

– Конечно, с удовольствием.

Нас провели в одну из многочисленных комнат за кулисами – почти пустую, за исключением нескольких кресел и массажного столика; в воздухе витал запах спортивной мази. Нам дали пива и сказали, что «Босс» скоро будет. Брюс пришел один, и мы втроем сели и долго-долго болтали под пиво, пока весь музыкальный и околомузыкальный Лондон шумно требовал встречи с ним. Он был очень приятным человеком и рассказал, что возит с собой массажиста, чтобы поддерживать тело в форме на изматывающих гастролях. Между ним и Queen, похоже, существовало некое профессиональное взаимоуважение, потому что Роджер, пришедший на концерт днем ранее, удостоился такой же аудиенции.