Камрань, или Последний «Фокстрот» - Юрий Николаевич Крутских

его что есть силы. Чистейший русский мат, отчётливо прозвучавший в тишине, заставил меня угомониться.

— Вася! Ты!!! Жив, братуха!!! — вскричал я, поднимая Васю с земли и ощупывая на предмет целостности рук и ног. Всё было на месте, Вася оказался не убит и не ранен!

Как выяснилось, услышав под ухом неожиданный грохот выстрела, он сразу протрезвел и ломанулся в чащу. Но далеко убежать не сумел. Споткнувшись, упал и так и остался лежать, боясь пошевелиться и оплакивая мою горькую участь. За этим занятием я его и застал.

Понятно, что после подобных кульбитов было довольно затруднительно определиться, в каком направлении нам следует двигаться дальше. К тому же куда-то пропала и Луна, которая раньше, хоть и была заслонена кронами деревьев, но давала какой-никакой свет. Ориентация в пространстве была потеряна окончательно. Доверившись инстинкту, я двинулся напролом через кусты, держа Васю за руку, чтобы не потерялся. Приключений на эту ночь нам бы уже вполне хватило, но поверьте мне: даже сейчас они ещё только начинались!

Глава 30

Новые приключения неуловимых

Бродить по тропическому лесу и днём-то крайне затруднительно, ночью же, в кромешной темноте, это совершенно немыслимое занятие — если вы трезвый, конечно. Если же вы выпимши, а особенно если изрядно, то проблем никаких. Заросли колючего кустарника, плети гибких лиан, оголённые корни деревьев, их крепкие стволы, беспорядочно натыканные повсюду, создавали, конечно, определённые проблемы, но мы с ходу форсировали все препятствия, оставляя после себя полноценную просеку. Как известно, оптимист — это плохо информированный пессимист, а большинство героев таковыми становятся не по определённой склонности характера, а от недостатка информации об истинном положении вещей. Так и мы, не имея никакого представления о великом многообразии мерзостей, обитающих в здешних местах, бесстрашно пёрли напролом, нисколько не опасаясь ни скорпионов, ни змей, ни разных кровососущих гадов.

Даже когда под ногами захлюпало и мы залезли по колено в болото, это не стало поводом для прекращения неудержимого движения вперёд. Лишь форсировав водную преграду и вскарабкавшись на небольшой пригорок, мы позволили себе передохнуть и осмотреться (насколько, конечно, это было возможно в кромешной темноте).

Вася всю дорогу держался молодцом, ни нытья, ни жалоб я от него не слышал, и даже сейчас, отдирая присосавшихся к ногам пиявок, он лишь сетовал, что зря мы канистру с остатками спирта гнилым одесситам оставили. Он предлагал вернуться, канистру забрать, а одесситам набить морду. С канистрой же можно было ещё куда-нибудь в гости сходить, поискать на жопу приключений. Идея мне в общем-то понравилась, но даже не имея возможности посмотреться в зеркало, я точно знал, что вид наш сейчас, мягко говоря, оставлял желать лучшего. Ни о каких гостях, таким образом, речи быть не могло, а вот новых приключений нам и так искать не приходилось.

Передохнув на пригорке и поразмыслив, я решил, что все же будет лучше выбраться назад на дорогу и пойти в казарму. Бродить по лесу как-то уже не хотелось. Кроме того, на подводной лодке полноценно не помыться, а нам бы сейчас это совсем не помешало.

Для начала требовалось восстановить ориентацию в пространстве, чтобы знать, в каком направлении двигаться. Выплывшая из-за туч бледная рахитичная Луна немного подсветила окрестности, но это не сильно помогло. Припомнив, что совсем недавно я хотел расстрелять её из автомата, решил сориентироваться по ней, но как ни силился, так и не смог сообразить, с какой стороны я её тогда видел. Не хватало, таким образом, точки отсчёта.

Вспомнив пионерское детство, я принялся усиленно искать приметы, по которым в лесу можно определить части света. Первым на ум пришло — мох. Он, как помнилось, должен был находиться на коре с северной стороны деревьев. Но его не оказалось нигде. Не было также и снега, который обычно подтаивает с юга. Далее мне вспомнилось, что солнце должно восходить с востока и садиться на западе. Но вот незадача — бросив беглый взгляд на часы, я выяснил, что времени до восхода ещё достаточно много, а до заката и того больше. Положение становилось классически безвыходным, я уж собрался было плюнуть на всё и завалиться спать, даже принялся обустраивать на сырой земле лежанку, но тут, словно по заказу, где-то слева призывно звякнула рында, затем знакомо затарахтел дежурный катер ПДСС, гулко ухнула брошенная за борт противодиверсионная граната. Спасибо, братья, что уберегли от ночёвки на сырой земле среди ползающей тропической мерзости! Теперь, зная, с какой стороны находится берег, без труда можно было определить и куда нам следовало направляться.

Дорога обнаружилась не так далеко. Форсировав в обратном направлении болотце с пиявками, мы благополучно взобрались на невысокую насыпь и вышли на асфальт приблизительно там же, где совсем недавно повергли в бегство превосходящие силы противника. На поле боя всё оставалось без изменений. Похоже, что нас никто не искал. Заныканные автоматы лежали там, где их заныкали, потерянные в панике тапки и бескозырки — там, где их в панике потеряли.

Позже, по-трезвому, я не мог понять, где мы всё это время шлялись, где умудрились найти девственный лес, тропические дебри и даже болото. В окрестностях нашей базы в радиусе нескольких километров ничего подобного не наблюдалось!

Наконец можно было продолжать движение домой и уже минут через десять насладиться всеми благами цивилизации: принять прохладный душ, заснуть в чистой уютной постели под мерно гудящим кондиционером, но тут Вася вновь вышел из повиновения. Выяснилось, что, продираясь сквозь кусты, он потерял пилотку и сейчас наотрез отказывался куда-либо идти, пока не будет устранено столь вопиющее нарушение формы одежды. Его не смущало, что, окажись сейчас пилотка на положенном месте, вид его всё равно мало бы соответствовал уставному. Это неуместное проявление пижонства вызвало во мне чувство некоторого даже негодования и поставило было в тупик, так как в сложившихся обстоятельствах такое нарушение формы одежды становилось практически неустранимым. Но флотская смекалка и здесь меня не подвела. Я подобрал хунтотовскую бескозырку и, хоть она была на три размера меньше, натянул её Васе по самые уши, сетуя, что нет под рукой молотка с гвоздём, чтобы прибить к голове понадёжней. Затем отряхнул, обтёр Васю пучками травы, умыл в придорожной канаве. Умылся, обтерся сам. После чего мы двинулись по дороге навстречу новым приключениям.

Как вы уже можете догадаться, приключений опять не пришлось долго ждать. Не пройдя и сотни метров, мы вновь встретили патруль. Слава богу, он был не вьетнамский, а то на этот раз нам бы не