Великий Гусляр т.1 - Кир Булычев

в нем вскипела, словно Минц ткнул в нее раскаленным стержнем. Среднего размера рыбины, само существование которых в таком пруду было немыслимым, отчаянно дрались за отвратительную пищу. Грубин отступил на шаг.

— Давайте ведро! — крикнул Минц, подбирая с земли сачок. — Держите крепче.

Он принялся подхватывать рыб сачком и кидать их в ведра. Через три минуты ведра были полны. В них толклись, пуча глаза, молодые осетры.

— Несколько штук оставим здесь, — сказал Минц, когда операция была закончена. — Для контроля и очистки.

Пока друзья шли от прудика к реке Гусь, Лев Христофорович поделился с Грубиным сутью смелого эксперимента.

— Я жевал эту синтетическую черную икру, — рассказывал он, — и думал: природа придумала икру дорогую и вкусную, но ученые-химики создали икру подешевле и похуже. В результате — никакого прогресса. Прогресс возможен только при смелости мышления. Это свойственно мне, но, к сожалению, не свойственно официальной науке. Я же задал естественный вопрос: если есть синтетическая осетровая икра, как насчет синтетических осетров?

— Исключено, — возразил Грубин. — От неживого живое не рождается.

Грубин заглянул в ведро и встретил бессмысленный взгляд молодого осетра.

— Он синтетический? — спросил Саша.

— Разумеется, — сказал Минц. И тут же продолжил мысль: — Допустим, я вывел из синтетической икры синтетических рыб. Но зачем?

— Зачем? Пруды губить?

— Мысль твоя, Грубин, движется правильно, но скучно, — ответил профессор. — Не губить, а спасать. Если я выведу синтетического осетра, то он будет нуждаться именно в синтетической пище. То есть в том, что ни прудам, ни речкам, ни настоящим рыбам не нужно. Основа синтетической икры — отходы нефти. Чего-чего, а этого добра, к сожалению, в наших водоемах уже достаточно. Значит, коллега, если получится синтетический осетр, он будет жрать отходы нефти и прочее безобразие, которым мы травим реки.

Они вышли на берег. Неподалеку от мебельной фабрики и ткацкого предприятия, от которых к реке тянулись полоски нечистой воды, сливаясь с редкими пятнами радужного цвета, попавшими сюда с автобазы, Грубин снял ботинки, зашел в воду по колени и выпростал ведро с осетрами.

— Эй! — кричали мальчишки с моста. — Рыбаки наоборот! Кто так делает?

Грубин принял из рук Минца второе ведро. Видно было, как проголодавшиеся рыбы бросились к мазутным пятнам, поплыли к грязным струйкам…

Когда друзья шли обратно, Грубин осторожно спросил:

— А есть-то осетров твоих можно?

— Ни в коем случае! — воскликнул профессор. — Вот когда очистим наши реки, появятся там в изобилии настоящие осетры, тогда и наедимся с тобой вволю настоящей черной икры.

Грубин обеспокоился, сходил на следующий день в редакцию газеты «Гуслярское знамя», побеседовал там со своим приятелем Мишей Стендалем, тот сходил к прудику у Параскевы Пятницы, поглядел, как молодые осетры жрут дизельное топливо, которое Грубин капал в воду у берегов, пришел в восторг и добился у редактора Малюжкина разрешения опубликовать заметку-предостережение:

«Вниманию рыболовов-любителей!

В порядке эксперимента в реку Гусь выпущены специальные устройства для очистки воды от нефтяных и прочих отходов. Этим устройствам для практических целей придан вид осетровых рыб, которые в естественном виде в наших краях не водятся. При попадании подобного устройства в сеть или на удочку просим немедленно отпускать их обратно в воду. Прием устройств в пищу ведет к тяжелому отравлению».

Когда профессор прочел эту заметку, он сказал только:

— Наивный! Когда мой осетр попадет на удочку? Для него червяк — отрава.

Вскоре жители Гусляра привыкли видеть у фабрики или автобазы выросших за лето могучих рыбин. Осетров, которые остались в прудике, пришлось перетащить в реку — уж очень накладно стало их кормить, да и очистившийся прудик стал им тесен.

К осени приехала из области комиссия по проверке эффективности очистки водоемов с помощью осетров. Комиссия была настроена скептически.

Река Гусь текла между зеленых берегов, поражая хрустальной чистотой вода. Тому способствовали не только осетры. Уже месяц, как пораженные наглядностью эксперимента руководители гуслярских предприятий перестали сбрасывать в реку нечистую воду и прочие отхода.

Директор автобазы, ранее главный враг чистоты, а ныне почетный председатель общества охраны природа, встретил комиссию у реки. Он на глазах зачерпнул стаканом вода и поднял к солнцу. Искры засверкали в стакане.

— На пять процентов чище, чем в Байкале, — сообщил директор автобазы. — Можете проверить.

— Хорошо, — сказал председатель комиссии. — Отлично. А где же ваши так называемые осетры?

Директор автобазы честно ответил:

— Осетры вас не дождались. Уплыли.

— Значит, раньше были, а теперь уплыли? — недовольно сверкнул глазом председатель комиссии.

— Им у нас жрать нечего! Чисто слишком. Скоро настоящих запустим.

— Так, — сказал председатель комиссии, глядя в голубую даль. — Были и нет…

— Их надо теперь в Северной Двине искать, — сказал директор автобазы. — Мы туда уже предупреждение послали, чтобы не вылавливали.

— Значит, мы ехали, теряли время… — В голосе председателя комиссии послышалась угроза. — И что увидели?

— Результаты успешного эксперимента, — ответил Минц. — Настолько успешного, что кажется, будто его и не было…

— Но вода-то чистая! — воскликнул директор автобазы.

— Вода и должна быть чистой, — наставительно произнес председатель.

Наступила пауза. Все поняли, что надо прощаться… Чего тут докажешь?

И в этот момент послышался приближающийся грохот лодочного мотора. Директор автобазы нахмурился. В Великом Гусляре недавно было принято постановление о недопустимости пользования моторками на чистой реке. Поэтому реку бороздили экологически стерильные яхты.

С моторки увидели людей на берегу, и лодка круто завернула к ним. Нос ее уперся в берег.

— Доктора! — закричал с лодки приезжий турист в панаме и джинсах. — Мой друг отравился!

— Чем отравился? — спросил Минц.

— Мы вчера рыбку поймали. С угра поджарили…

— Большую рыбку? — спросил Минц у туриста.

— Да так… среднюю…

— Осетра?

— А вы откуда знаете? — Турист вдруг оробел.

— Длина полтора метра? — спросил сообразительный директор автобазы. — Динамитом глушили?

— Разве дело в частностях! Человеку плохо!

— Чтобы не почувствовать бензино-кислотного запаха, — задумчиво сказал Минц, — следовало принять значительное количество алкоголя…

— Да мы немного…

— Так вот, уважаемая комиссия, — сказал тогда директор автобазы. — Я приглашаю вас совершить путешествие к месту стоянки этих браконьеров и ознакомиться на месте с образцом синтетического осетра, который, к сожалению, не успел далеко отплыть