Долгая дорога домой - Пол Андерсон

По телу пробежала дрожь. Лэнгли постарался унять ее. Хотелось плакать, но слезы не пускала наружу сухая пустота внутри. Он подумал о Пегги. Даже фотографию забрали – все, что осталось от жены.

В дальней стене образовалась и начала шириться щель, пока не превратилась в дверной проем. В камеру вошли трое. Резкость, с которой он выпрямился, напомнила Эдварду, до какой степени были натянуты его нервы.

Он попятился, пытаясь рассмотреть незнакомцев. Почему-то это плохо получалось. Перед ним были выходцы из другой цивилизации. Одежда, тело, выражение лица – все было другим, не складывалось в привычную картину.

Двое – гиганты выше двух метров ростом, мускулистые фигуры затянуты в черную форму, головы обриты наголо. Через некоторое время Лэнгли заметил, что коричневые лица похожи друг на друга как две капли воды. Близнецы?

Третий был ниже среднего роста, пружинистый, грациозный. Одет в белый мундир, темно-синий плащ, на ногах – мягкие котурны, никаких украшений. Однако знак различия на груди – пучок солнечных лучей с глазом посредине – такой же, как у двух великанов. Третий был похож на двух остальных гладкой коричневой кожей, высокими скулами и слегка раскосыми глазами. А отличался прямыми черными волосами, зачесанными на круглый затылок. У него было красивое лицо, широкий низкий лоб, блестящие черные глаза, приплюснутый нос, решительный подбородок и широкий рот с полными губами. В движениях сквозила нервозность.

У всех троих на поясе – кобура с оружием.

Из-за наготы Лэнгли ощущал себя перед визитерами беспомощным и униженным. Он попытался принять невозмутимый вид и непринужденную позу, как за покерным столом. Насколько это получилось, было трудно судить. В горле застрял комок невыплаканных слез.

Старший слегка поклонился.

– Капитан Эдвард Лэнгли, – произнес он с сильным акцентом низким, зычным голосом, напоминающим хорошо отлаженный музыкальный инструмент.

– Да.

Незнакомец говорил на чужом языке, но Лэнгли понимал его как свой собственный. Новый язык был отрывист, изобиловал высокими нотами и флексиями, зато грамматика была проста и логична. После всех перемен Лэнгли почти не удивился тому, что понимает его. Наоборот – почувствовал облегчение, что не придется зубрить.

– Позвольте представиться. Я министр Чантхавар Танг во Лурин, главный полевой агент корпуса военно-технической разведки Солнечной системы и, надеюсь, ваш друг.

Мозги соображали туго. Лэнгли попытался воспользоваться знанием нового языка. В нем имелись три формы обращения – к вышестоящим, нижестоящим и равным по рангу. Чантхавар обратился к нему, используя третью форму, – жест ни к чему не обязывающей вежливости. Фамилия визитера «во Лурин» выдавала благородное происхождение, как это в прошлом делали приставки «фон» или «де». В то же время по фамилиям обращались только к младшим аристократам, представители высшего сословия носили имена-клички наподобие монархов древности.

– Благодарю вас, сэр, – натянуто ответил Лэнгли.

– Прошу извинить за беспардонное обращение с вами, – произнес Чантхавар с обезоруживающей улыбкой. – Ваши товарищи в безопасности, и вы вскоре с ними воссоединитесь. Как астронавт вы, конечно, понимаете, что мы не могли рисковать, встретив совершенного незнакомца.

Агент подал знак охраннику, тот положил на кровать комплект одежды. Она была такой же, как у Чантхавара, только без военных знаков различия и эмблемы с солнечными лучами.

– Будьте добры, наденьте эту одежду, капитан. Это стандартный наряд свободнорожденных. Боюсь, в вашей собственной одежде вы будете слишком сильно выделяться.

Лэнгли подчинился. Ткань оказалась мягкой и удобной. Чантхавар показал, где находятся застежки – своего рода модернизированные молнии. Затем по-свойски присел на кровать и жестом пригласил Лэнгли последовать его примеру. Охранники истуканами встали по обе стороны двери.

– Вам известно, что с вами произошло? – спросил главный полевой агент.

– Я… догадываюсь, – мрачно ответил Лэнгли.

– Прошу извинить за дурные новости. Ваш бортовой журнал перевели, из чего стало ясно, что вы не в курсе, как на самом деле работает супердрайв. Любопытно, что вы этого не заметили, ведь вы его создали.

– Была выдвинута адекватная теория. Она подразумевала, что корабль способен мгновенно перемещаться в гиперпространстве.

– Такого зверя, как гиперпространство, не существует в природе (буквально Чантхавар сказал: «Ваша идея – выжатый лимон»). Эта теория ошибочна, и вы вскоре сами бы это обнаружили. На самом деле корабль проецируется в виде волновой матрицы и заново формируется в точке назначения. Вопрос – в настройке гармоник внутри электронно-волнового цуга с целью последующего восстановления первоначальных связей в другой точке пространства-времени. Так мне, по крайней мере, объяснили процесс специалисты. Я не буду делать вид, что разбираюсь в математике. Как бы то ни было, для находящихся на борту время исчезает. Однако с точки зрения внешнего наблюдателя полет все равно происходит, не превышая скорости света. Лучшей системы до сих пор никто не изобрел и вряд ли когда-либо изобретет. Путешествие к ближайшей звездной системе Альфы Центавра занимает почти четыре с половиной года.

– Мы бы и сами заметили, – горько признал Лэнгли, – если бы не проблемы с позиционированием в космосе. Неполадки отвлекли нас от принципа, отняв возможность следить за реальным временем. Из-за неуверенности в позиционировании мы во время полета так и не смогли оценить, как много проходило времени. Неудивительно, что сближение с Землей, которую мы зовем домом, далось нам с таким трудом. И она, и Солнце продолжали движение по своим орбитам, а мы, возвращаясь домой, этого не учли. Домой! – не выдержал он со слезами на глазах. – Корабль преодолел расстояние в пять тысяч световых лет. Выходит, до нашего возвращения прошло столько же времени?

Чантхавар утвердительно кивнул.

– У вас, конечно, нет способа отправить нас обратно в прошлое? – упавшим голосом спросил Лэнгли.

– Увы. Путешествия во времени невозможны даже в теории. Мы многого добились по сравнению с вашим временем – научились управлять гравитацией, изобрели генную инженерию, превратили Марс, Венеру и спутники Юпитера в обитаемые планеты. Да, это несомненно великие свершения, но искусство путешествий во времени никто никогда не освоит.

Ты никогда не вернешься домой.

– Что произошло на Земле за это время? – сдавшись, спросил Лэнгли.

Чантхавар пожал плечами.

– Обычное дело. Перенаселение, истощение природных ресурсов, война, голод, болезни, депопуляция, коллапс, и потом все по новому кругу. Вряд ли люди за это время сильно изменились.

– Вы не могли бы меня научить?..

– Как языку? Как следует не получится. Обучение языку – стандартный гипнотический процесс, полностью автоматизированный и не затрагивающий центры высшей умственной деятельности. Заодно в состоянии гипноза был проведен ваш опрос. Более сложные виды обучения лучше вести постепенно.