Остров потерянных детей - Дженнифер МакМахон

Ронде вспомнился другой раз, на дне рождения у Питера, когда Дэниэл просил у Клема денег. Он тогда сказал, что ему нужны новые инструменты, но Клем не поверил. И что-то сказал про азартные игры. Тогда они с Питером подслушали их разговор, спрятавшись в гробы.

– Примерно то же самое рассказывают Клем, Агги и Жюстин, – заметил Кроули, выслушав ее воспоминания того лета.

– Вы разговаривали с Агги? – удивилась Ронда.

Кроули кивнул.

– Вчера вечером в Мэриленде с ней разговаривал детектив. – Кроули пробежал рукой по коротко стриженным волосам, вновь заглянул в блокнот и продолжил: – Дэниэл проиграл большие суммы, и ваш отец решил, что с него достаточно. Похоже, ваш отец не раз выручал Дэниэла. Вы тоже это помните?

– Не уверена. Но думаю, что да. В том смысле, что Дэниэлу вечно не везло. Он постоянно строил какие-то планы, которые оказывались пшиком. И он вечно был кому-то должен. По крайней мере, когда я была ребенком, у меня сложилось именно такое впечатление.

Ронде вновь вспомнились сделанные Дэниэлом крылья. То, как Питер стоял на крыше гаража, исполненный решимости доказать, что он полетит.

– Кто доставил вас в отделение экстренной медицинской помощи? – спросил Кроули.

– Мой отец и Агги.

– Ваша мать не поехала с вами?

– Я не помню. Думаю, она осталась дома с Лиззи.

– А Дэниэл? Где он был, когда вам накладывали швы?

– Понятия не имею. В больнице его не было. Наверное, он остался дома, с моей матерью и Лиззи.

Ронда подняла руку и потрогала шрам. У Питера точно такой же. Ей тотчас вспомнилось, как по лицу стекала кровь, как было страшно. Они оба были в крови. Лиззи тоже – ведь она тоже была там, помогала им. Помнится, она сняла пиратскую куртку и обвернула ею голову Ронды.

Они все тогда плакали. Ронда не помнила, как они вернулись домой, как ехали в больницу. Помнила лишь то, что они с Питером были в одной комнате, и врач задернул шторку, чтобы наложить швы.

– Спасибо, мисс Фарр, за вашу помощь. – Кроули захлопнул блокнот и поднялся с места. – И еще одна вещь, если вы не возражаете, – добавил он и, порывшись в кармане, вытащил небольшой пакетик и вручил его Ронде. – Что скажете об этом?

Розовый пластик был грязный и потрескался, но она тотчас узнала его. Когда-то он был прижат к ее нёбу.

– Моя пластинка! – прошептала она.

Кроули кивнул.

– Мы нашли ее в яме вместе с телом.

Ронда на пару секунд задумалась, вспоминая день, когда они с Питером сидели в яме и он попросил ее вынуть изо рта пластинку. Ронда вздрогнула, представив, как та лежала рядом с телом Эрни Флоруччи.

– Мы в этой яме переодевали костюмы, – пояснила Ронда. – Наверное, в тот день я забыла пластинку в яме. На сцену я всегда выходила без нее. Я просто оставила ее там для сохранности. Господи, я думала, что потеряла ее навсегда.

– Спасибо, что уделили мне время. – Кроули захлопнул блокнот. – Вы действительно мне помогли.

– И все равно я не понимаю, – сказала Ронда. – Какое отношение все это имеет к Эрни Флоруччи?

– К Эрни?

– Ну да. К тому телу, которое вы нашли в лесу.

Кроули посмотрел на нее непонимающим взглядом.

– Это ведь была Эрни, – с легким раздражением добавила Ронда. – Вы ведь нашли ее.

– Нет, тело Эрнестины не найдено. Пока не найдено, но мы продолжаем поиски. К сожалению, лес вокруг озера слишком велик. Уоррен же сообщил нам слишком мало примет.

– Тогда в чем дело?

Ронде вспомнилось старое чучело, набитое тряпками и подушками. А еще клочки бумаги, с нацарапанными на них страхами, сложенные в несколько раз и брошенные в яму, словно искалеченные бумажные журавлики. Что она тогда написала на своем клочке? Что написали Лиззи и Питер?

– Найденное в лесу тело было идентифицировано и принадлежит Дэниэлу Шейлу. Предварительные данные подтверждают то, что нам известно. Его убийство совпадает по времени с его исчезновением. Вероятно, это произошло вечером, после спектакля. Остатки одежды совпадают с той, что и на сделанных в тот день фотоснимках.

У Ронды возникло странное ощущение, как будто некий гигантский пылесос внезапно высосал с крыльца весь воздух.

– Он был убит? Но как?

– Да, убит, – ответил Кроули. – По всей вероятности, ударом какого-то тяжелого предмета по голове.

У Питера был пистолет Ток, и он упражнялся в стрельбе: сбивал с каменной стены в конце двора пивные банки. Клем давал ему указания, устанавливал мишени и даже дал пару раз пальнуть из копии мушкета времен Гражданской войны.

Ронда не знала, как ей говорить с Питером о том, что случилось с его родителями. Ей было неловко поднимать эту тему и столь же неловко молчать о ней. Ронда перенесла тетрадки с домашним заданием на садовый стол и то и дело посматривала на стрелявшего по банкам Питера. Клем хлопал его по спине, приговаривая: «Молодец, сынок».

Ронда думала, что скажет ему, как попробует утешить, мол, не переживай, все будет хорошо: Агги поправится, Дэниэл вернется домой. Но всякий раз, когда Ронда открывала рот, чтобы заговорить, фразы, которые она мысленно репетировала, застревали у нее в горле, словно жирная злая жаба, – дурацкие, пустые, бесполезные. Когда же Ронда, наконец, собралась с духом, чтобы подойти и сказать Питеру хотя бы что-то, единственное, что пришло ей в голову, было «Хочешь кока-колы?». На что Питер в ответ лишь покачал головой.

В ту ночь Лиззи не описалась, но и не спала толком. Она стонала, выла, бормотала, несла какую-то околесицу. Время от времени она даже что-то выкрикивала – что-то невнятное, что, однако, по мнению Ронды, было очень похоже на имя «Питер».

Ронда потрясла ее и разбудила.

– Он во дворе, – сказала Ронда, пытаясь успокоить подругу. В глазах Лиззи читалась паника. Схватив Ронду за руку, Лиззи больно впилась в нее ногтями.

– Питер во дворе, в своей палатке, – пояснила Ронда. Лиззи снова положила голову на подушку и провалилась в сон.

Ронда тихо встала и подошла к окну, чтобы посмотреть, как там Питер. С пистолетом Ток в руке он обошел двор по периметру, затем вернулся к своей палатке. Ронда смотрела на него из окна спальни. Он застыл перед палаткой, словно часовой: крепко сжимая в руках пистолет, смотрел куда-то вдаль, на воображаемого врага. Ронде почему-то показалось, что вид у него совсем не храбрый, а какой-то обреченный.

Подъехав к дому Питера и Ток, первое, что увидела Ронда, – это игравших во дворе девочек. Сьюзи – на запястье в лучах солнца поблескивает тяжелый серебряный браслет со словом ЭПИЛЕПСИЯ, – светловолосая, почти блондинка. В руке – игрушечная лопата и ведро. Вторая девочка была ниже ростом, худенькая, с темными волосами, заплетенными в косички. Пока Ронда разглядывала их, темноволосая девочка что-то уронила в ямку, которую Сьюзи тотчас взялась засыпать песком. Вторая девочка наклонилась к ней и что-то прошептала на ухо.