Ловушка для стервы - Надежда Черкасова

— Нет, дорогая. Я — пастух, пасущий овец.

— И к какой же категории вы отнесли меня — к волкам или к овцам?

— Разумеется, к волкам. На овцу вы явно не тянете, — рассмеялся Владислав Антонович. — А охотой, Милочка, у нас занимаются другие структуры. В мои же скромные обязанности входит защищать овец. Но это только внешне. На самом деле я должен в то же время позволять, чтобы волки потихоньку этих овец поедали. Потому что у меня договоренность с волками, что я обеспечу им сытое существование. Однако волков я также потихоньку должен уничтожать. С помощью соответствующих структур. Чтобы количество этих хищников не превысило критическое значение. Таким образом, уверяя и овец, и волков в том, что я буду делать все возможное для защиты их интересов, я лгу и тем и другим.

— Вы к тому же еще и коварный! — Мила смотрела на собеседника как на чудовище, принявшее человеческий облик. — Вот только насчет волков у меня большие сомнения. Что-то незаметно, чтобы вы их уничтожали. Даже наоборот. Вы даете возможность волкам врываться в стадо и убивать. Так и все поголовье овец можно уничтожить. Овец-то не жалко?

— А чего их жалеть? Овец много. К тому же они дичают. Когда убивают не только друг друга, но и самих себя — пьянством, наркоманией, преступностью. Вы тоже, дорогая, вносите свою лепту в одебиливание молодежи. Одурманиваете ее своими гламурными штучками. Также внушаете, что все должны держать курс на Запад, а в нашей стране нет ни счастья, ни успеха. А вот когда дело дойдет до определенной красной черты, то можно будет приструнить и волков, и таких деятелей от культуры, как вы. Так что — все под контролем, голубушка, — излишне наигранно вздохнул Владислав Антонович, зорко следя за реакцией Милы. — Самое главное для государственного деятеля — это лгать и волкам, и овцам… Милочка, надеюсь, вы не слишком серьезно восприняли то, о чем я вам тут наговорил?

— Конечно же, нет! Впрочем, как и всегда, — заверила Мила, стараясь не обращать внимания на мурашки, которые давно бегали по ней, как обезумевшие.

— Вот и умничка! Тогда вернемся к нашим баранам. Сейчас я поведаю вам об одном очень известном в политических кругах горе-деятеле. Ваша задача — с помощью моей информации вывернуть его наизнанку.

— Не лучше ли создать вокруг него соответствующее общественное мнение?

— Частично вы правы. Если нужно осадить обычного человека, это сработает. Но наш оппонент — очень крупный чиновник.

— Тем более!

— Вы думаете, почему не предаются гласности деяния самых крупных наших чиновников? Да потому, голубушка, что отсутствие гласности в обществе тоже необходимо. Чтобы негативная информация о социальной действительности, а также о деятельности конкретных властей предержащих не стала достоянием широкого круга масс и не дестабилизировала ситуацию… А вот в желтой прессе та же самая информация воспримется как сплетня, но свое гиблое дело сделает, что нам и нужно.

— Значит, крупным чиновникам можно безнаказанно делать все, что угодно?

— «O sancta simplicitas!» — «О, святая простота!» — воскликнул Владислав Антонович, поражаясь наивности Милы. — Дорогая, ваша беда в том, что вам, как и всякому другому человеку, свойственна иллюзия, будто государство должно быть порядочным и заботиться о своих гражданах, а также в обязательном порядке выполнять все свои обещания.

— Разумеется! А разве это не так?

— Так вот, государство — это законы, которые существуют, а также чиновники, которые должны их исполнять. Заметьте — должны. Но они их упорно не исполняют. Поэтому эти самые чиновники и являются самыми большими врагами государства.

— Вы это серьезно?!

— Более чем. Потому что чем хуже работают законы, чем они нелепее, чем больше хаоса в государстве — тем более значительной становится фигура чиновника и тем больше благ он имеет. Расцвет государства — это в первую очередь жесткая дисциплина и контроль над чиновниками. А потому чиновникам выгодно, чтобы в стране царил хаос.

— Но ведь если чиновник занимает такой высокий пост, значит, он компетентен и не допустит хаоса?

— Это тоже иллюзия. Чиновник может быть совершенно не компетентен в том, что касается его обязанностей как госслужащего. Потому что здесь страдает народ. А народ никак не может влиять на чиновника. Но если вы думаете, что чиновник на хлебном месте может быть тупым, то вы глубоко ошибаетесь. Если это касается его лично, здесь он даже очень умен, так как в закулисных играх разбирается прекрасно. Иначе и дня не удержится в своем кресле. Милочка, не нужно быть рабой иллюзий. Слишком дорого за них приходится расплачиваться.

Мила вдруг вспомнила их первый разговор, когда Владислав Антонович предложил ей сотрудничество. Тогда она находилась в гостях у Катюхи, и та куда-то отлучилась на минутку. Мила только сейчас поняла, что об этом ее попросил отец. Он держал в руках новый номер ее желтой газеты.

— Интересуетесь? — игриво спросила тогда Мила.

— Дорогая, вам не надоело писать всякую чушь? С вашим-то элитным образованием! С вашими способностями подмечать главное, злобно и язвительно представляя все порочные пристрастия оппонента и нажимая на нужные струны души читателя. Напишите о чем-нибудь серьезном. Например, о зарвавшемся и расхищающем государственную казну крупном чиновнике.

— Да кто же мне такую бесценную информацию сольет о сильных мира сего? — искренне удивилась Мила.

— Есть такие люди. Но по соображениям лично вашей безопасности, их имен я вам, конечно, не назову. Однако могу посодействовать в получении конфиденциальной информации.

— И что мне это будет стоить? — насторожилась Мила.

— Я же сказал: информация бесценна. Для кого-то она просто недосягаема. А для вас — не будет стоить и гроша.

— Быть такого не может! А как же бесплатный сыр?

— Ну почему вы постоянно все сводите к деньгам? Мне эту информацию сообщили из чисто дружеских соображений. Из тех же дружеских соображений я передам ее вам.

— А разве мы уже друзья?

— А разве мы не можем ими стать?

— Наверное, можем, — неуверенно сказала Мила. — И все-таки я не понимаю, зачем вам предоставлять мне ценнейшую информацию бесплатно?

— Все очень просто. Я богатый и состоятельный человек. В какой-то степени деньги меня не интересуют. А если дело касается преступления против государства, против общества — тем более. Я — честный гражданин своего отечества. И если вижу, что моему отечеству угрожает опасность, разве я буду в этот момент подсчитывать, сколько денег наварю на этом? Хотя есть и всегда будут желающие обогатиться, когда для отечества наступают тяжелые времена. Однако я твердо верю, что преступник должен быть наказан. Вот только наказаний для таких крупных чиновников еще не придумали. Поэтому я считаю своим долгом расправляться с провинившимися доступными мне методами. То есть через желтую прессу, путем публикации фактов, при огласке коих продажное правосудие, которое непременно кинется защищать этого чиновника, ему не сможет помочь. И преступник вынужден будет сам себя наказать.