От солдата до генерала. Воспоминания офицера-связиста об управлении войсками в военных кампаниях Третьего рейха. 1939—1945 - Альберт Праун

на аллею перед зданием курзала участвовать в принятии присяги. Завтра ранним утром должна была начаться война с Польшей, и Кройцнах замер в ожидании интенсивных авианалетов.

1 сентября

Гитлер выступил перед рейхстагом с речью к нации. Я думал с тяжестью на сердце о своем батальоне, которому предстояло воевать в Польше. Здесь, на нашем участке, ничто, казалось, не предвещало возникновения конфликтной ситуации.

Штаб охватило еще большее волнение, чем прежде. Был получен строгий приказ – разместить абонентские аппараты для их сохранности в залитом водой убежище. В штабе обер-квартирмейстера в соседнем пансионе Брогзиттер паниковали больше всех. Рядом с домом проложили по скальному основанию узкие деревянные мостки, которые вели к углублению, вырытому в песке. Я получил приказ установить для обер-квартирмейстера в этой яме 70-сантиметровой глубины четыре полевых телефонных аппарата. Кроме нас, связистов, никто не потрудился оставить на 5 минут помещение канцелярии, чтобы увидеть эту глупость.

2 сентября

Я ехал через Толай и Санкт-Вендель в Ландштуль. Здесь почтовая служба прокладывала полевой кабель. В помощь ей выделили одну роту. Штаб 24-го корпуса, который в мирное время располагался поблизости в Кайзерслаутерне, еще не знал, куда придется перенести свой командный пункт. Бункер на Западном валу был слишком сырой и очень тесный. Как и в 1914 г., не были заранее предусмотрены подключения к ставке Верховного командования, что было само собой разумеющимся во время наступления в Польше. Корпусной коммутационный пункт находился в новых казармах под Ландштулем. Командиром полка был полковник Мельцер. Здесь содержались в суровых условиях беженцы, привезенные отовсюду.

3 сентября

11:00 часов – Англия объявила нам войну, 17:00 – объявление войны Францией. Стоила ли этого Польша? Гитлер в своей игре ва-банк недооценил Англию, лавина стронулась.

4 сентября

Альцай – Нойштадт-ан-дер-Вайнштрассе – Шпайер – Вормс – Майнц. На Рейне специально сформированное инженерное подразделение установило понтонную переправу вместо разбомбленного моста.

6 сентября

Я наблюдал за работой по укладке кабеля в траншею близ Вейленбаха. Штаб 24-го корпуса уже в третий раз менял место своего расположения, теперь он разместился в здании школы в Киндсбахе, и уже не мог рассчитывать на защиту Западного вала.

8 сентября

Наконец-то я на Западном валу. В штабе полагали, что он не выдержит наступления французов. Я проехал вдоль грандиозного укрепленного рубежа от Мерцига на правом фланге до Саарбрюккена. Он соответствовал стремлению Гитлера – произвести наибольшее впечатление. Широкие поля перегораживали различного вида противотанковые заграждения, на флангах возвышались незамаскированные бетонные надолбы. Только в городе Мерциг бункеры, которые использовались для жилья, имели незаметную маскировку. Внутри они были оборудованы со знанием дела, начиная от надежной защиты входа, постов для часовых, оружейных комнат и заканчивая помещениями для личного состава, складами и системой вентиляции. Бойцы производили самое лучшее впечатление. Они чувствовали, что находятся в безопасности, и полагались на надежность оборонительных сооружений. Со стороны французов не наблюдалось никаких приготовлений к наступлению. Печальное впечатление оставлял некогда столь оживленный Саарбрюккен и опустевшая область.

Ворота государственного главного почтамта в Саарбрюккене были открыты. Ни одного служащего не было видно во всем здании, куда подевалась охрана почты? На телефонной станции пустовало множество столов. Шесть солдат из батальона связи дивизии заняли пустующие рабочие места телефонисток. Здесь имелся богатейший выбор линий дальней связи: Берлин, Центральная Германия, Верхняя Силезия и, что удивительно, приграничный Люксембург. Если бы я лучше говорил по-французски, то мог бы заказать разговор с Парижем. Администрация горных предприятий время от времени пользовалась этими линиями связи, так как никто не мог подслушать их переговоры. В машинном отделении в подвальном этаже на столе лежал топор, которым кто-то хотел разбить аккумуляторы в случае прихода французов. Теперь командованию полка связи оставалось только гадать, когда почтовые служащие успели столь быстро покинуть свои места. Ценнейшее оборудование не использовалось. Каждое подключение штабных работников к почти неиспользуемой кабельной сети требовало отправки сообщения в Берлин и затем отсылки его обратно. Переведенное в Санкт-Вендель саарбрюккенское почтовое управление рейха не обладало достаточными полномочиями. Не служивший в армии ответственный работник, представлявший интересы телеграфа, оказался бессильным что-либо сделать.

10 сентября, воскресенье

Я сидел среди курортников за чашкой кофе; шло представление, и я наблюдал за курзалом и Кауценбургом. Боковые двери курзала открывались и закрывались, через них проходили гуськом по сходням в сырое убежище писарь с пишущей машинкой в руках, генерал в красных штанах, снова писарь, затем офицер штаба в красных штанах и прочие; в общей сложности прошло человек сорок. Публика в зале удивлялась: впервые в таком виде были представлены защитники отечества. Незаметно я покинул зал и направился в свой штаб.

Полк армейской связи был захвачен врасплох воздушной тревогой. В бункере на этот случай мест предусмотрено не было. Вражеские самолеты так и не появились.

11 сентября

В сфере армейской телефонной сети сталкивались интересы пяти почтовых управлений рейха. В отсутствие единого подхода сформировалась крайне сложная сеть связи. Специалистом в области телефонной связи в полку был один из опытнейших радистов и офицеров Первой мировой войны капитан Викоп. По профессии аптекарь из Дармштадта, он служил радистом на Востоке – на Евфрате и Тигре, в Багдаде и Дамаске. Здесь он был не на месте. Я поехал в Мангейм к старшему почтовому советнику Келеру, стоявшему во главе телеграфного строительного управления, моему другу из Гумбиннена, который ждал назначения в армию. Вместе мы посетили командование военного округа. Ему было разрешено уйти со своей должности, и я взял его с собой. Теперь можно было приступать к планомерной работе. 1-м батальоном командовал капитан Вейсхаупт, также старший почтовый советник из Франкфурта. Они оба были представлены в Берлине министру почт рейха Онезорге, который предупредил их, что они должны ясно себе представлять, что их повышение в звании будет производиться как у рядовых солдат. Служба связи вплоть до высшего армейского командования входила в компетенцию почтовой службы; с ее примитивной техникой могли управляться и солдаты. Об общем плане довести войну до победного конца разговоров не было. Оба новых военнослужащих здесь были особенно ценны. К ним присоединился бывший работник почтовой службы капитан Винд, специалист по телетайпу, затем служивший в почтовой охране. Он был в Месопотамии в последней войне, рассказывал о том, как он, будучи кавалеристом, участвовал в патрулировании в Курдистане и Аравии.

С целью помочь малоимущим телефонистам каждый абонент получал к своему аппарату