Время библиомантов. Противостояние - Кай Майер

И за считаные секунды в тихом проулке разразился хаос. Из тени вышли три либромана, схватили старуху и потащили в одну из лачуг.

– Цыц! – набросился на неё один.

– Да заткнись ты! – прошипел другой.

– Здесь читают! – увещевал третий.

До Изиды донеслись звуки ударов ногами и охающие крики старухи.

Она поспешно продолжила свой путь, сворачивая в прилегающие улочки, и, поднявшись по грубо сбитым ступенькам, оказалась наконец перед металлической дверью. Она ещё раз огляделась, чтобы убедиться, нет ли за ней слежки, но все, кого Изида заметила, широко распахнутыми глазами уставились в свои выдранные страницы. Она осторожно постучалась.

Внутри послышался какой-то звук.

– Кто там?

– Не клиентура, свои, – прошелестела она через дверь. – Открой, Дункан. Это я.

Ответом было продолжительное молчание. Ни шагов, ни даже шороха, хотя она была уверена, что в эту минуту он бесшумно, как пантера, крадётся к двери. С тех пор как они повстречались в лицее Ле Карре, прошло немало лет, но навыков своих он наверняка не утратил.

Послышался шёпот, совсем близко:

– Оружие с тобой?

Она сама и есть оружие, он же знает. Чего он не мог подозревать, так это того, как сильно она изменилась за последние полгода.

– Ты думаешь, я явлюсь в эту клоаку, не будучи в состоянии за себя постоять?

На краю переулка один из либроманов издал гортанный звук. Затем опять воцарилась тишина. Из-за двери послышался неуверенный голос:

– Изида?

По-видимому, ожидая ответа, он рассчитывал увидеть не её, а кого-то другого.

Дверь слегка приоткрылась: из хибарки пахнуло приятным книжным ароматом, а не затхлой гнилостью, которая исходила от либроманов.

– Чёрт побери, – прошептал Дункан Маунд, схватил её за предплечье и грубо втащил в дом.

– Если начнёшь задавать глупые вопросы, как в дрянных сериалах: «Ну как дела? Всё в порядке?», – я вызову полицейских, так и знай!

Естественно, за то время, которое Изида его не видела, он изменился. Каштановые волосы Дункана, которым явно не помешала бы расчёска, стали длиннее и спадали на крепкие плечи. Его короткая борода была тёмной и густой, а глаза запали глубоко в глазницы. На одну секунду она задумалась, не попал ли он в зависимость от собственных книг-наркотиков, но потом решила: это, пожалуй, только следы от пребывания в такой дыре. Дункана, рослого, с тонким носом и угловатыми скулами, она в лицее иной раз допекала замечаниями, мол, вид у него как у романтического поэта на дрянном портрете, где чернильные кляксы образуют тени там, где им не место. Молоденькая и влюблённая лицеистка.

Дункан был одет в штаны защитного цвета с огромным числом карманов, светлую рубашку, а сверху – в коричневый жилет, тоже с кучей карманов. Дела, видно, шли хорошо, раз у него их столько.

– Что тебе надо? – спросил он, запирая за ней дверь на задвижку. Это было не особенно вежливо, но зато соответственно их отношениям.

Взгляд Изиды упал на узкую кровать в глубине помещения. Единственное место, где не было книжных стопок. И как он всё это сюда доставил, избежав нападения книгозависимых в переулках? Видно, он пользовался немалым уважением. Да и были ли это книги-наркотики? Невообразимо! Надо полагать, Дункан всё ещё был страстным читателем, иначе библиомантика его бы давным-давно уже покинула. Она чувствовала, какая в нём таилась сила.

Он проследил за её взглядом.

– Моя постель. Там я сплю.

– Мне нужна твоя помощь.

Он выжидающе посмотрел на неё.

– Ты у меня в долгу, – добавила она.

– И почему мне не кажется странным, что ты говоришь об этом именно сейчас?

– Потому что это правда, чёрт возьми! – Я спасла тебе жизнь, выследив по заказу Академии, но не сдала.

Сколько с тех пор миновало? Восемь лет? Девять? Тогда она была убеждена, что в состоянии собственноручно прикончить агента-изменника, дезертира. Но едва она оказалась с ним лицом к лицу, как её охватили воспоминания. Тогда она оставила ему даже Абсолонову книгу, по следам от которой за одиннадцать месяцев работы его вычислила. Просто без слов повернулась и ушла. Кроме неё, никто Дункана никогда не находил, и Изида о нём никому не рассказывала.

– Выглядишь ужасно, – сказал он и откинул её капюшон.

Её взгляд скользнул по двум стульям, похороненным под книгами, и опять застыл на постели.

– Можно мне сесть?

Он порывисто кивнул и пошёл вперед, чтобы заботливым жестом расправить одеяло. Усевшись, она поняла, как сильно дрожат её ноги от крутого подъёма в гору.

– Я уже полгода как не у дел, – сообщила она, борясь с повторным приступом парализующей усталости.

Он освободил один из стульев от книг, поставил его перед кроватью и сел напротив неё.

– Я слыхал об этом.

– Удивляешься?

– Скорее тревожусь. За свою собственную участь. Раз ты здесь, люди Аттика наверняка где-нибудь поблизости – ищут тебя.

– Я от него оторвалась, надеюсь.

– От него? Значит…

– Он лично идёт по моему следу. В Либрополисе он нашёл меня, и мне едва-едва удалось унести ноги.

Дункан охнул:

– В самом деле? А не сам ли он тебя отпустил? Может, он думает, ты приведёшь его к повстанцам?

– Может.

Он вскочил:

– Господи боже, Изида… Все эти годы мне так спокойно жилось! Множество прибыльных сделок, я уважаемый гражданин этой замечательной общины!..

– Если существует что-то вроде мусорной свалки библиомантики, то ты сидишь как раз в самой её гуще.

– Чушь. Я сижу на самой её макушке. Маленькая, но существенная разница. Может быть, трон не бог весть какой изысканный, но всё же трон.

– Из отбросов.

Лицо его помрачнело, и тени вокруг глаз сделались ещё глубже.

– Поговаривают, ты теперь с экслибрами заодно.

– А ты торгуешь книгами-наркотиками и зарабатываешь на этих нечистотах.

Он горько засмеялся.

– Дети, посещайте лицей! Вас ожидает золотое будущее!

Изида кивнула:

– Мы оба преуспели.

Пожав плечами, он подошёл к печи, подкинул поленьев и поставил кипятиться воду. Сзади из кармана штанов торчала его сердечная книга – зачитанный до дыр роман о Джеймсе Бонде.

– Ты голодна?

– Собственно, я пришла кое за чем другим, Дункан.

– Макароны?

– У тебя ведь она ещё есть? Книга Абсолона?

Он развернулся, держа половник наперевес, словно меч, и понизил голос до шёпота: