Перемещение. Ответный удар - Мария Шари

наблюдал, как с каждым мгновением менялось лицо сосредоточенно жующего друга.

— Ну как?

Вопрос ученого остался без ответа. Митч был не в состоянии ни проглотить, ни выплюнуть желе, ни остановиться, чтобы не жевать его, а только мычал. Процесс дегустации явно затягивался.

— Мне кажется, состав вещества схож с «чартоги». — И на немой вопрос Скотта пояснил. — Корейский хлеб. Его готовят из особых сортов риса с высокой клейковиной и едят маленькими порциями, иначе прилипает к небу, и его невозможно проглотить.

— Рон, ты попал, — улыбнулась Люси. — До самого дома будешь теперь челюстями вращать. И молчать.

Митч с вытаращенными глазами пытался что-то произнести, но смог лишь промычать нечто нечленораздельное. Некоторое время все мученические реакции журналисткой мимики отражались на лице девушки, словно в зеркале.

— Нет, так нельзя, — не выдержала Люси, искренне сочувствуя журналисту. — Рич, он всё-таки наш друг.

Ричард, вдоволь насладившись терзаниями приятеля, наклонился и достал из той же коробки маленькую бутылочку с желтоватой жидкостью, открутил крышку и протянул ее журналисту. Тот с жадностью припал к горлышку и сделал глоток. О, чудо! Желе, как по смазанной маслом колее, полетело в его желудок с непринуждённой лёгкостью. Корреспондент облегченно выдохнул.

— Вот влип! Думал, этот кошмар никогда не закончится. — Он снова отхлебнул из бутылочки и с любопытством взглянул на друга: — А как ты догадался?

Молодой ученый снисходительно пожал плечами.

— Чтобы решить эту глобальную задачу, потребовались многолетние исчисления. Или всего лишь внимательнее осмотреть содержимое коробки.

— Понятно, слишком умный, — скривил губы корреспондент. — Не мог сразу другу помочь.

Ричард, игнорируя гневный выпад, достал из коробки «конфету» и развернул этикетку. Митч скорбным взглядом сопроводил исчезновение трепыхающейся желешки во рту друга. По-прежнему невозмутимо Ричард запил содержимое ароматной жидкостью из бутылочки.

— Это очень вкусно, если правильно употреблять.

— Откуда мне было знать правильный способ употребления? Инструкции на коробке нет! — возмущённо парировал упрёк Митч.

Его прокол не остановил исследовательский дух отважных десантников. Дэвис вынул из очередной коробки продукт в виде двухслойного пирожного прямоугольной формы. Выглядела пироженка аппетитно, верхний слой — цвета первой сирени, а нижний алел, словно майская роза. Дэвис уверенно откусил порядочный кусок от источавшего приятный аромат инопланетного десерта. Спустя пару секунд лицо бывшего военного перекосилось, вызвав новую серию дружеских усмешек. Но останавливаться на полпути он не привык и мужественно проглотил кусок.

— Тьфу! Думал, это вкуснятина, а тут какая-то дрянь! — Он брезгливо бросил продукт назад в коробку.

Ричард вертел в руках овощ яркого изумрудного оттенка. От огурца его отличала ещё и закрученная в спираль форма. Дегустатором он себя, конечно, никогда не считал, но понять, что это за продукт, который он только что надкусил, он сумел.

— Сырой овощ. По вкусу напоминает хрен, растение, произрастающее в России. Русские употребляют его вместо горчицы. У него своеобразный внешний вид. Хрен похож…нет, не буду говорить на что. Хотя нет…да, я нашёл эвфемизм. Его можно сравнить с «бананом» Готов.

После очередной демонстрации энциклопедических познаний, Ричард, не обладавший грозным обликом сержанта, но зато по упорству вполне мог бы с ним посоревноваться, изумрудный овощ таки проглотил. Лицо его обрело столь же вымученное выражение, как прежде у Дэвиса. После такого краткого экскурса в восточнославянскую кухню сержант посчитал своевременным добавить:

— А ещё русские любят посылать всех своих недругов на хрен.

— Не думала, что детородный орган у русских имеет столь странную форму, — удивилась Люси, кивнув на спиралевидный овощ.

— К чему такие фантазии? — усмехнулся Скотт. — Анатомия у русских такая же, как у всех.

— Откуда ты так хорошо знаешь русских? — Митч подозрительно прищурился. — Анатомия, образ жизни, даже слова русские знаешь.

— А я разве не говорил, что у меня дед русский? — через плечо небрежно бросил Скотт.

Наступившая за его спиной тишина заставила его обернуться. Друзья застыли на местах с открытыми от удивления ртами. Ужас особенно отчётливо читался на лицах его бывших сослуживцев, и сержант не сдержал усмешки.

— Видимо, не говорил.

Никто из участников звёздного десанта не шелохнулся. Сержант обвёл всех внимательным взглядом.

— Почему при слове «русский» все впадают в ступор? Да, всё, отбой, свой я, свой. Но немножечко русский.

По складу Готов пронёсся вздох облегчения. Сержанта хоть и считали странным, но всё же настоящим другом.

Чарли склонился над коробкой и, осторожно косясь в сторону Скотта, шепнул Дэвису:

— Теперь понятно, почему наш сержант такой агрессивный. Он, оказывается, русский.

— Немного русский, всего на четверть, — так же тихо поправил его Дэвис.

— Четверти с лихвой хватает.

При этих словах рука Чарли исчезла в коробке, появившись через миг с пластмассовым стаканчиком. Чарли открыл крышку, зачерпнул пальцем густую напоминавшую заварной крем массу и без малейших раздумий отправил в рот. Ещё через миг последовала экспертная оценка.

— Не думал, что будет так вкусно! Странное сочетание джема и мясной тушенки.

Облизав палец, он вновь запустил его в крем.

Дэвиса неожиданно заинтересовала коробка. Собственный неудачный опыт с дегустацией толкнул его проверить картонную тару на наличие визуальных инструкций. И он их обнаружил. Нечто такое, что на время заставило его оторопеть. На лицевой стороне коробки красовалось изображение большой белой гусеницы с выпученными женскими глазами. Когда первоначальное оцепенение схлынуло, губы Дэвиса непроизвольно растянулись в ехидной усмешке.

— И как? Есть можно?

— Супер-вкус! Попробовать хочешь? — Чарли протянул сослуживцу стаканчик, но тот покачал головой.

— Нет, приятель, спасибо, я не любитель мясного джема. — В глаза ему бросилась прикрепленная к стаканчику маленькая пластиковая ложечка. — Я смотрю, ты так увлекся, что забыл про столовый прибор?

— И как я ее сразу не заметил? — хмыкнул Чарли и оторвал ложку.

Процесс уничтожения инопланетного деликатеса продолжался более цивилизованным способом.

— Совсем другое дело, — сохраняя серьезную мину, сказал Дэвис, — мы же не дикари, руками есть.

На нижних полках стеллажей выпячивали пузатые бока золочёные бочонки с краниками, над которыми сверкали лазурью фианитовые тарантулы. Сверху свисали гирлянды нанизанных на нити шариков размером с грецкий орех. Такие лаймово-зелёные «орешки» земляне видели на столах в баре Готов. Полкой выше тянулись стройные ряды фианитовых кружек. Из точно таких же кружек Готы распивали бирц. Ричард повернул краник на одном из бочонков. На пол полилась жидкость янтарного цвета. Склад наполнился знакомым терпким запахом. В подставленную ладонь Ричард набрал немного и поднес к носу.

— Тут и нюхать нечего, — возмущённо высказалась Люси. — Бирц он и на Луне бирц.

— По запаху напоминает наше пиво. — Ричард повернул ладонь, пролив жидкость на пол, и осторожно лизнул свой палец. — И по вкусу тоже.

— С какой бы планеты не были родом мужчины, они все любят бирц. И постоянно