Мрак под солнцем - Чингиз Абдуллаев

С этими словами незнакомец снял свое сомбреро, и Боб замерот ужаса. На него, наставив пистолет, смотрел погибший два дня назад РоджерРобинсон. От ужаса Боб почувствовал, как его бросило в холодный пот.

К вечернему ужину Бернардо спустился одетый в специальноприготовленный для него костюм. Хотя спустился было сказано слишком сильно, егоскорее спустили под руки, а затем пересадили в это инвалидное кресло, котороеон так ненавидел. За очень большим столом сидела только одна Инес. Это егонесколько удивило.

— А где все остальные? — спросил он.

— Ужинают, — удивилась Инес, — или отдыхают,почему вы спрашиваете?

— Вы сказали, у нас ужин ровно в семь. Я полагал, чтоза столом соберется вся ваша семья.

— Вы опять все перепутали, сеньор Урбьета, я имела ввиду свою личную семью. Мой сын учится в США, в Бостоне. И, кроме вас, в данныймомент у меня никого нет.

Он подкатил кресло ближе к тому месту, где сидела сама Инес.

— А Жоакин? — спросил Бернардо, заметив, что нет иврача.

— Он, бедняга, устал с дороги. И потом, мне кажется,его немного укачало. Здесь, в горах, климат несколько особенный, а он — жительпустыни, привык к совсем другому воздуху. Он попросил разрешения не спускатьсявниз.

Три вышколенных лакея почтительно замерли по краям комнаты.

— Они так и будут стоять, пока мы ужинаем? —спросил Бернардо.

— Да, конечно. А чем они вас не устраивают? —улыбнулась Инес.

— Своим дурацким видом, — пробормотал он,отворачиваясь. Как все ему надоело, в который раз подумал Бернардо.

Ужин состоял из восьми блюд, и каждое подавали отдельно отостальных. Бернардо, равнодушно съевший кусок понравившейся ему индейки, нестал более ничего есть. Инес довольствовалась лишь овощным салатом и позволиласебе съесть немного паштета.

— Не понимаю, — снова пробормотал Бернардо. —Я хочу с вами поговорить, — тихо попросил он Инес.

— Конечно, я тоже хочу поговорить, — кивнулаженщина, — мы можем выйти с вами в сад. За домом есть чудесный небольшойсад. Нам стоит огромных усилий сохранять этот уголок природы. Здесь бываютдовольно сильные ветры.

— Только не просите ваших слуг, чтобы они менякатали, — раздраженно попросил Бернардо, — я вполне могу справитьсясамостоятельно, у меня прекрасное кресло. Как для настоящих инвалидов.

— Договорились, — снова улыбнулась женщина. Послеужина они действительно вышли в сад, который, к удивлению Бернардо, казалсяогромным. Он выехал в сад самостоятельно.

— Это ваш небольшой сад? — спросил он. —Рядом с вами у меня возникает чувство собственной неполноценности. Здесь,наверно, целый гектар?

— Только четверть. Просто по краям посажены крупныедеревья, защищающие сад от ветров.

Мимо прошли две девушки, весело поздоровавшиеся с Инес. Онатакже весело им ответила. Обе девушки посмотрели на Бернардо и, одновременнорассмеявшись, поспешили дальше.

— Разрешите, я встану у вас за спиной и буду вампомогать, — попросила Инес, — на нас смотрят мои люди. Они могут меняне правильно понять.

— Ничего, — достаточно грубо ответилБернардо, — пусть они думают, что это мой каприз.

Инес уже собиралась ответить, но передумала. На ней былстрогий темный брючный костюм. Волосы она перевязала черной лентой. Вечером вдоме она обычно не применяла косметики и не стала изменять этой привычке дажетеперь.

— Не обижайтесь, — поняв, что снова погорячился,сказал Бернардо, — я не хотел вас обидеть.

— Это не так легко сделать, как вы думаете, сеньорГильермо. Даже для моего супруга, — на этот раз, кажется, она не шутила.

— Об этом я уже догадался, — кивнул он, —меня очень интересует только один вопрос — зачем вы согласились на все это?Зачем вам это глупое замужество, эти ненужные игры? У вас и так прекраснаяжизнь, устроенная и обеспеченная. Чего вам не хватает, сеньора Инес, толькооткровенно? И не говорите мне не правды. Если не можете говорить, лучше неотвечайте — так будет честнее.

— Я думала, вы уже догадались. — Она шла рядом сним, но не смотрела на него. С помощью механизированного рычага управления онсам двигался на своем кресле вперед.

— Я сотрудник кубинской разведки, — оченьестественно сказала Инес Контрерас, — я работаю на ДГИ с тех пор, какпогиб мой муж, Рауль Вальес, также работавший на кубинскую разведку. Он был сКубы.

— Но мне об этом ничего не сказали, — удивилсяБернардо.

— Я даже вам могу сказать почему. Дело в том, что яоказывала различные услуги не только ДГИ, но и вашему КГБ. Теперь они самивспомнили обо мне и предложили такой необычный способ вашей легализации. Мнеобъяснили, что речь идет о помощи сальвадорским партизанам. Семнадцать человекиз них приговорены к высшей мере. Нужно ввезти оружие в Сальвадор, чтобы помочьэтим несчастным, объяснили мне. И я дала согласие. Никто не думал, что васподстрелят прямо в Мадриде. Кроме того, меня просил о согласии дядя моего мужа,который был лучшим другом Рауля и нашей семьи. Согласитесь, я не моглаотказать. И это не единственная причина.

— Есть еще одна? — спросил Бернардо. Она досталасигареты и, щелкнув зажигалкой, глубоко затянулась.

— Да, — наконец глухо сказала Инес. — Естьеще одна причина. Мой муж убит именно в Сальвадоре. Я похоронила его на другойстороне сада. Когда-нибудь я покажу вам его могилу. Там уже выросли большиедеревья. Теперь вы понимаете, что я не могла не согласиться?

— А в ДГИ знают, что вы работаете и на российскуюразведку?

— Думаю, догадываются. Раньше, до семьдесят девятого,это было практически одно и то же. Потом отношения несколько осложнились. НаКубе был задержан советский шпион, ведущий разведывательную деятельность противсамой Кубы. Он передавал шифровки в Москву, и его сумели вычислить кубинскиеконтрразведчики. Скандал получился грандиозный, и тогдашний глава советскойразведки даже приносил официальные извинения. Это все, что я знаю. Но с тех поркубинцы несколько недоверчиво относятся к моим контактам с вашей страной.[14] Правда, насколько я могу судить, мне по-прежнему доверяют.Ведь, как вы уже догадались, я работаю не из-за денег. Просто это было деломоего мужа. Кроме того, я бы умерла от скуки, если бы не делала иногда этихмаленьких шалостей. Хотя в вашем случае получился явный перебор. Мануэльуговаривал меня трое суток, пока наконец я согласилась «выйти замуж» занеизвестного Гильермо Урбьету. Правда, я попросила, чтобы он был хотя бысимпатичен. Хорошо еще, что мой сын уже взрослый и учится в Америке. Тамнесколько другие взгляды, чем у нас, в Мексике. Я думала, он обидится, а он,наоборот, изначально заявил, что мне давно следовало завести себе кого-нибудь.После этого мне оставалось только согласиться.