Фея придёт под новый год - Ната Лакомка

— Ты что такое говоришь?.. — теперь уже забормотала я. Ну и покраснела, разумеется.

— Только не прикидывайся, что не поняла, — хмыкнул Эйбел. — Папаша с тебя глаз не сводит. Если ты попросишь — точно ни в чем не откажет. Ванесса сказала, ты его околдовала.

— Глупости! — возмутилась я.

— Конечно, глупости, — согласился Эйбел. — Какая из тебя ведьма? Ты — красивая. Вот из тётушки Бо вышла бы отличная ведьма. Прямо первосортная. Сходи к отцу, а?

У меня голова пошла кругом, но главное я не упустила.

— Хитришь? — нахмурилась я. — Придумал отправить меня разговаривать с господином Тодеу, а сам сбежишь?

Он промолчал, и я поняла, что угадала. Как же удержать этого глупыша дома? Хотя бы до прихода хозяина? Но как удержать птицу в клетке? А Эйбел уверен, что Монтроз для него — клетка… Тот, кто никогда не был в клетке, не знает, насколько это мучительно…

— Дай слово, что не сбежишь, пока я разговариваю с твоим отцом, — сказала я, нашла в темноте руку юноши и крепко её сжала. — И если господин Тодеу откажется меня выслушать… то делай, что считаешь нужным.

Эйбел не ответил, и я повторила:

— Поступи, как мужчина. Как взрослый человек. Имей смелость отстаивать свои убеждения.

— Ладно, убедила, — глухо сказал Эйбел после долгого молчания. — Но даже если он не согласится, я всё равно сбегу. Так и знай.

— Решишь потом, — сказала я. — Отдай мешок. Получишь его, когда я вернусь.

— Не доверяешь? — произнес он привычным вальяжным тоном. — Ну, Лиззи…

— Докажи, что тебе можно доверять, — стаскивая с его плеча тяжелый мешок. — Что твое слово — слово мужчины, а не болтовня сопляка.

— Зажать бы тебя под лестницей, — проворчал он, отпуская мешок, — тогда сразу бы во всем убедилась.

В эту ночь в Монтрозе было гораздо холоднее, чем в первый день моего приезда. От пронизывающего ледяного ветра, дувшего с моря, не спасала даже вязаная шапочка, а ноги у меня закоченели через двадцать шагов, потому что добираться до маяка пришлось по тропке, где снег давно превратился в лёд, а по нему текла вода — сюда долетали брызги прибоя, и я сразу промочила ноги.

Ночной маяк больше всего походил на клыкастое чудовище, чем на спасение мореходов и кораблей. Рассеянный свет на верхушке ещё больше усиливал впечатление, я старалась не смотреть вверх, потому что зрелище было жуткое, и сразу вспоминались гоблины из ночных кошмаров Логана. Но можно отвести глаза, а вот уши закрыть не было возможности. И море оглушало меня всякий раз, когда билось в берег. Будто и правда какой-то великан заходился гневным рыком, разозлившись, что я посмела посягнуть на его владения.

Но здесь не было великанов. Зато был господин Тодеу, и он точно не боялся ночных чудовищ. А вот я боялась. И боялась, что моя миссия провалится, потому что Эйбел обманет и сбежит, пусть даже я тащила мешок с вещами, которые он собрал в дорогу.

Передохнув пару секунд, я побежала быстрее, чтобы одним рывком достичь маяка, и в это время волна, ударившая в берег, окатила меня ледяными брызгами с головы до ног.

Дыхание у меня перехватило, от удара повело в сторону, туфли заскользили, и я поехала куда-то в сторону и вниз, вскрикнув от страха. Сейчас недотёпа Миэль свалится в черную, клокочущую бездну, и останутся от неё одни воспоминания…

Меня спас мешок — он оказался достаточно тяжелым, чтобы затормозить мое падение. Я вцепилась в него двумя руками и замерла, боясь пошевелиться, чтобы не нарушить равновесие и не покатиться дальше. Потом опустилась на колени и поползла к тропе, волоча мешок за собой.

Трудно представить, как я выглядела, когда добралась до обледенелой тропы. Лицо горело, хотя было так холодно, что зубы стучали сами собой. Показаться в таком виде господину Тодеу? Бежать домой? Лучше домой…

Но никуда убежать я не успела, потому что распахнулась черная пасть ледяного великана-маяка, и оттуда выскочил человек — без шапки, в распахнутой куртке…

Он ловко пробежал по ледяной тропке, ни разу не поскользнувшись, и в два счета схватил меня в охапку. Конечно же, это был господин Десинд, и он потащил меня к маяку, а я не желала отпускать мешок. В конце концов, Десинд взвалил мешок на одно плечо, а меня — на другое, и в таком виде доставил за закрытые двери.

Сразу стало тихо, и грозный рокот моря казался теперь ласковым ворчанием. Но вот мой хозяин был выглядел совсем не ласковым.

— Вы спятили?! — он бросил мешок в угол и потащил меня по лестнице вверх. — Вам жить надоело, глупая девчонка?!

Прежде, чем я успела ответить, мы оказались в маленькой комнате, где было тепло от жаровни, стоявшей посредине, на прибитом металлическом листе. Два окна были наглухо закрыты ставнями, у стены стоял топчан, застланный лоскутным покрывалом, на грубо сколоченном столе горел светильник в колбе из толстого стекла, оплетенного проволокой и снабженного широким металлическим кольцом.

— Что-то случилось? Что-то дома? — продолжал спрашивать господин Десинд, одновременно срывая с меня шапку, чепец, затем пальто, а затем… начиная расстегивать пуговицы на моей кофте.

— Вы что делаете?.. — растерянно спросила я, пытаясь оттолкнуть его руки.

Пальцы у меня горели и плохо сгибались, и губы тоже двигались с трудом… Неужели от холода?..

— Что делаю? — Десинд, не обращая внимания на мои протесты, сорвал с меня кофту, а потом взялся развязывать пояс моей юбки. — Пытаюсь вас раздеть. А вы что подумали?

Боюсь, в тот момент я ни о чем не думала. У меня просто не осталось связных мыслей. Я только и могла, что наблюдать, как мужчина распускает узел моей верхней юбки, а потом усаживает меня на лоскутное одеяло, становится на колени и начинает расшнуровывать мои туфли.

— А… а зачем?.. — пискнула я, когда Десинд снял с меня один башмак и принялся за другой.

— Затем, что вы промокли, — ответил господин Тодеу сердито. — Или вы предпочитаете какую-нибудь другую причину?

— А…а… — я задышала, как рыба, выброшенная из воды.

— Снимайте чулки, — велел мне хозяин и поднялся, чтобы поставить мои башмаки возле жаровни. — Я не смотрю.

Глядя в его широкую спину, я быстренько развязала подвязки и стащила чулки, промокшие насквозь.

— Забирайтесь на постель и завернитесь в одеяло, — последовал новый приказ. — Не бойтесь, оно чистое. Это моя комната, остальные здесь не бывают.

Он словно упрекнул меня. В чрезмерной брезгливости?.. Служанку?..

Я с беспокойством посмотрела на Десинда и вдруг поняла, что волнуюсь о том, что он обо мне подумает, больше, чем о том, что сижу на постели полуголая.

— Давайте сюда чулки, — господин Тодеу забрал их и повесил на табурет, переставив его к жаровне. — Так что случилось, Элизабет? С чего вы примчались ко мне посреди ночи?