Зона Посещения. Луч из тьмы - Александр Тюрин

– Пожалуй, я соглашусь с наблюдательным коллегой Томаридзе, – закивал головой доктор Моранди. – Человек этого возраста не мог не иметь обычного набора микротравм. Например, ударился головой хоть раз – и уже случились микротравмы кости и тканей мозга с последующим их заживлением и изменением структуры. Получается, у нашего подопечного либо не было прошлого, либо в нем происходила какая-то тканевая регенерация. Еще я не вижу следов вживления плюрипотентных клеток и трансплантации экзоклонированных органов.

– Что ж, это уже интересно. Смотрим кино дальше.

А дальше – серый туман. Шарики атомов должны были разойтись на «солнечные системы» внутриатомарных структур. Но их не было. «Это как кофе в дешевых кафешках, – подумал Берковски. – Запах кофе есть, а на вкус какая-то бурда. Ею, может, можно хорошо вымыть пол, но это не кофе».

– На размерности где-то в две десятые нанометра структура исчезает, – озадаченно заметил Моранди и приложил салфетку освежителя к смуглому лбу.

– Профессор закашлялся, – хохотнул Томаридзе, но, похоже, и ему было не по себе.

– Выключаем прибор и идем грустить за чашкой чая?

– Да, то есть нет. Погодите, вы. – Моранди впервые на памяти Берковски повысил голос.

Серый туман неожиданно прояснился – и в нем стали заметны как будто нити. Нити образовывали пучки и узоры, несколько напоминающие орнаменты с первобытных сосудов. Дальнейшее увеличение поставило сканер на предел возможностей, однако нити не становились крупнее. Они словно отдалились от «наблюдателя» на безопасное расстояние. Правда, стали заметнее присутствующие на них «почки» – вздутия.

– Это что еще за хрень? – озадачился Томаридзе. – Получается, что ваш подопечный состоит вовсе не из нашей материи? Вернее, наша материя – лишь его маска, ловкое прикрытие для каких-то своих ниточек, тяжей, червячков.

– Пожалуй, теперь я не уверен, что господин Лауниц, или что там вместо него, действительно мертв, – сказал Моранди. – Если все это тело с нормальными структурами тканей лишь имитация, то чего стоит этим ниткам увязаться как-то иначе и оживить пациента.

Берковски улыбнулся, несколько криво, чтобы показать здоровый скептицизм.

– И тогда он вскочит в виде пятирогого люлякебаба или всплывет в виде какого-нибудь брюхоногого моллюска? Сомневаюсь. Поскольку у него нет никаких других макроструктур, кроме человеческих, то не вскочит.

– Позвольте помечтать. Эти ниточки похожи на время, на хрональные нити, на свернутые тугой темпоральной пленкой чужие неизвестные измерения, – певучим голосом сказителя произнес Томаридзе. – Впрочем, я тут не спец. Хотя название подарю – нитехроноплазма.

– В свернутых хрональных нитях и я не специалист. Но это очень напоминает гифы и ризоморфы грибов, только намного более тонкие. Может, это какие-то инопланетные грибы? – Моранди несколько смущенно потрогал дужки своих очков.

– Остановимся на рабочем названии икс-структура, – подытожил Берковски. – Все, господа, спасибо за внимание и до новых интересных встреч. Я сам составлю отчет для вышестоящих инстанций о сегодняшнем исследовании, в том числе предоставлю данные о том, откуда взялся биоматериал.

– Я имею приоритетный доступ A2, – неожиданно твердо сказал Томаридзе, – и мне будет интересно ознакомиться с вашим отчетом, господин Берковски. Надеюсь, ваша служба не допустила существенных упущений в работе с материалом из Зоны и нет причин для внутренних расследований. Кроме того, мне предстоит общаться с начальником институтской Службы безопасности господином Херцогом-младшим. До него наверняка дойдут слухи о разгуливающей по городу аномалии и, скорее всего, у него окажутся и соответствующие видеозаписи. Мне нужно быть хорошо информированным, чтобы, так сказать, умело навешать ему лапши на уши. Куда вы, кстати, собираетесь направить это тело, которое наш уважаемый доктор полагает не совсем мертвым?

«Отчет захотел, вот придурок», – подумал Берковски. Небось еще такой отчет, в котором будет написано, что нечто микроскопическое, доставленное из Зоны и оказавшееся по результатам исследования мутировавшим дрожжеподобным мицелием, после опытной активации «смерть-лампой» выросло в течение нескольких часов в целое человеческое тело. И что это тело, обработав лаборанта, успешно свалило из лаборатории, а вдобавок оказалось копией одного типа, оставленного в Зоне. И что, как выяснилось, оно вообще слеплено из иной материи.

– Объект будет в ближайшее время утилизирован, а пока что пусть отдохнет при нуле по Кельвину. Сервисных роботов из криосекции я уже вызвал.

Иногда они встают и уходят

Смешно, но ему показалось, что копия Лауница открыла единственный уцелевший глаз перед тем, как ее опустили в капсулу с жидким азотом.

А вот это точно не показалось – на теле перед погружением в капсулу проступили как будто мелкие шипы или тонкие отростки. Берковски даже почувствовал, что его кольнуло. Конечно, это самовнушение, перенервничал, и в самом деле не каждый день такое увидишь. Но, откровенно говоря, он был рад, когда вредный труп скрылся в прочном корпусе из легированной стали.

Лабораторный комплекс фирмы «Монлабс», занимающийся объектами, полученными из Зоны, напоминал по своему виду Пентагон: три вложенные пятиугольные стены из поликарбона, между ними лаборатории, офисы, служебные помещения. Переход на каждый следующий уровень – через шлюз.

Берковски находился в лабораторном блоке номер 5 на уровне 2 – там располагалась испытательная зона, из которой ни при каких обстоятельствах не должны были выйти, просочиться, испариться и излучиться изучаемые объекты. Герметичность зоны и блока гарантировалась не только стенами, переборками и люками, но и разветвленной системой датчиков. Руки исследователя, работающего с объектами, заменялись манипуляторами, которые подключались к его мозгу через разъем в районе третьего шейного позвонка и нейроинтерфейс, установленный в основании черепа.

После загрузки соответствующих психопрограмм непосредственно в гиппокамп Зигмунт Берковски воспринимал трехметровые десятипальцевые манипуляторы как свои собственные руки. Каналы моторной шины передавали таким «рукам» мысленные приказы исследователя – как воздействовать на экспериментальный материал, а каналы сенсорной шины возвращали мозгу исследователя ощущения – упругость, форма, текстура, температура материала.

Прозанимавшись несколько часов зондированием x-структуры с помощью АСМ[5]– то, что было в «глубине» Псевдолауница, оказалось аналогично начинке почек, доставленных Верой из Зоны, – Берковски завершил свой рабочий день. Действительно, напоминает гифы грибов, хотя по размерности сильно не дотягивает даже до нанометра. С ними трудно работать, потому что их структуры скрыты за темпоральным барьером. Нужна иная аппаратура, которую надо приобретать, невзирая на цены – все расходы в недалеком будущем многократно перекроются доходами, на кону сумасшедшая прибыль. Однако вопрос, имеется ли такая аппаратура вообще где-нибудь.