Призрачные дороги - Галина Ли

Несколько раз мы пересекли по надежным каменным мостам небольшие речушки. Оглядываясь по сторонам, я так и не сумел избавиться от ощущения, что еду по одной из северных провинций Наорга. Единственной странностью, напомнившей, что мы забрались в сердце царства нежити, было отсутствие деревенек вдоль дорог. Это если не считать чувства близкой опасности, ощущения, словно пробираешься по хрупкому льду и в любой момент можешь оказаться в ледяной прорве.

Андру своим государством гордился, это было понятно по тому, как увлеченно он рассказывал о методах, позволяющих получать год из года хорошие урожаи, о том, какие богатства таит эта земля. Притом я уверен: правитель вампиров рассказал далеко не все, он просто позволил гостям узнать немного больше увиденного. А вообще в этот момент упырь мне здорово напомнил удачливого хозяина, хвастающего перед приятелями добротным домом. Я даже посмеялся про себя над желанием князя похвалиться. А еще у меня в душе шевельнулось любопытство — хватит ли этернус упорства и желания заселить всю Пустошь?

Кажется, в планы Андру вообще не входило выставлять напоказ свое государство. Несостоявшийся король прекрасно понимал: это стало бы вызовом людям. Одно дело тайком торговать с крошечным княжеством, правителю которого хватает ума и цинизма смотреть сквозь пальцы на сомнительные связи, пока они приносят прибыль казне. Тут все в рамках приличий. Другое — показать всему миру кукиш, объявив о своем существовании. Это все равно, что помахать из окна перед стаей крокутов куском свежего мяса — добраться не доберутся, но суеты и воя будет лет на сто. К тому же из "избушки" лишний раз носа не высунешь — наверняка объявят охоту. Да и пойдет ли на пользу государству вампиров сближение с миром живых? Останутся ли их сервы такими же послушными как прежде, когда увидят, что можно жить по-другому? Не уверен. Так что князь абсолютно прав, оберегая свою тайну.

Я почувствовал, как завозилась Морра в седле — теперь девочка ехала со мною — и спросил:

— Что-то случилось?

Малышка пискнула "Дюс!" и ткнула пальцем на живописную груду камней, в которой угадывалась огромная статуя, разбитая, покрытая лишайником и мхом, вросшая в землю.

Я придержал кобылу, поискал взглядом Андру, дождался, когда мы поравняемся, и поехал рядом.

— Андру, скажите, что это за скульптура? Похоже, ей не один век.

— Впечатляет, не правда ли? — улыбнулся этернус. — Да, она очень стара. Мы обнаружили статую, когда прокладывали дорогу. Случайно наткнулись на голову и руку. Позже откопали остальное и сложили в одном месте.

Князь задумчиво прищурился:

— Это одна из тайн сгинувшего государства. Мы уже натыкались на останки древних городов, когда перепахивали землю. На севере и юге мы нашли похожие статуи. Предполагаю, что они служили для обозначения границ древнего государства. Кто это — боги или правители, я так и не определился: статуи сильно повреждены.

Впечатляет? Да не то слово…

Нет, конечно, я знал, что в Проклятых землях когда-то жили люди, они там и сейчас живут. Вот только святилище — это не руины городов. Его по силам построить паре магов, помешанных на отшельничестве. Города же возводят только в безопасном месте, потому что невозможно спокойно жить и растить детей там, где каждая кочка грозит бедой.

Значит, Пустошь не всегда была Пустошью. Когда-то в ней можно было без страха жить. Так что же случилось?

Мы поравнялись со статуей. Лишайник, потерявший к осени свой серо-зеленый цвет, выделялся на желтоватом камне неровными кровавыми пятнами.

Меня поразила голова каменного идола, обращенная к небу незрячими глазами. Точнее, выражение его лица- скорбное, с плотно сжатыми в горькой усмешке губами, с глубокими жесткими складками, тянущимися от крыльев носа. Я еще ни разу не видел такого на ликах богов. Если, конечно, это божество. А если правитель, то он, должно быть, сумел разглядеть крах своего государства.

— Нравится? — поинтересовался вампир, заметив, что я пристально разглядываю скульптуру. — На удивление правдиво, да? Именно так должны смотреть боги на то, что вытворяют их создания.

Мы проехали мимо поверженного гиганта, оставив его смотреть в по-зимнему нахмурившееся небо. Морра в этот момент плотнее прижалась ко мне: девочку напугала гигантская голова.

Лицо обдало колючим ветром: погода портилась на глазах, угрожая ледяным дождем или метелью.

Правитель нежити, обеспокоенно глянув в темнеющее небо, приказал:

— Поторопимся! — и пустил лошадь галопом.

Я последовал примеру князя: непогоду лучше переждать у теплого очага с бокалом горячего глинтвейна, или в постели с пылкой красоткой.

Как и обещал Андру, мы еще четырежды останавливались в замках. Они отличались друг от друга, сходившись лишь в том, что ни в одном из строений не оказалось открытого внутреннего двора. И везде нас ждал горячий прием. И такая же свобода, как в первом замке. Любопытным гостям позволялось фактически все, даже заглядывать в личные комнаты вампиров. Правда, последнее выяснилось совершенно случайно: в одном из замков на господской половине оказался слишком уж лаконичный интерьер — голые стены, ровная плитка, одинаковые светильники на стенах — вдобавок слишком путаные переходы. В итоге, промахнувшись с поворотом, я беспардонно вломился в чужое жилище и замер на пороге.

Хозяин замка своеобразно смотрел на жизнь; обстановка в комнате оказалась ничуть не лучше, чем в коридоре: кровать, сундук, простой стол и пара деревянных жестких кресел. Правда, на одной из стен переливалось в огнях светильника уже знакомое черное солнце, а над кроватью висела серебряная двойная фурка, самый дорогой предмет обстановки.

Похоже, как бы дико это не звучало, здешние этернус отличались большой набожностью и не меньшей скромностью. На такие выводы меня натолкнуло то, что гостевые комнаты обставили с должной роскошью. Выбрав жизнь аскета, хозяин не принуждал случайных визитеров следовать по его пути.

Я уже хотел ретироваться, как услышал веселое:

— Вечер добрый!

В дверях, ведущих в смежную комнату, стоял сухопарый мужчина. Это был высокий, стройный красавчик с черными локонами до плеч и глазами лани. Именно о таких возлюбленных грезят ночами глупые невинные девицы.

— Простите за беспокойство, — извинился я в ответ на приветствие, — немного заплутал в ваших коридорах.

— Ничего, я рад новым лицам, — сказал вампир и, криво усмехнувшись, добавил: — тем более таким редким.

Это да. Мало кто добровольно сунется в пасть нежити.

Меж тем, вампир представился:

— Игнас Беладу.

Я с интересом оглядел его и поинтересовался:

— Герцог Гросвенор Ферран Беладу кем вам приходится?

Этот маленький сухонький старичок, мучимый подагрой, несмотря на почтенный возраст, был завсегдатаем борделей, чем и "прославился" на всю Луану. Притом горожане не знали, смеяться или завидовать удалому старцу — шлюхи крепко хранили его секреты за семью печатями.