Призрачные дороги - Галина Ли

— Младший брат.

— Дюсанг Лирой, — я слегка поклонился, чувствуя себя несколько странно. Одно дело общаться с подданными Андру в его присутствии, другое — знакомиться словно с обычными людьми.

Вампир снова усмехнулся и повел рукой, приглашая в комнату:

— Наслышан о вас. За такое знакомство надо обязательно выпить.

Упырь разлил вино в глиняные бокалы:

— Прошу!

— Надеюсь, хорошего наслышаны? — поинтересовался я, отпил и замолчал, смакуя напиток. Аскетизм аскетизмом, но, несмотря на простенькие кубки, вино в них разлили дорогое.

— Разного, — весело оскалился вампир.

Я в ответ лишь кивнул, не зная, о чем говорить с новым знакомым.

Упырь мое молчание истолковал как незаданный вопрос:

— Хотите знать, как я стал этернус?

Делать мне нечего, не гадалка, чай. Хотя… раз это случилось более двадцати лет тому назад, значит, это не происки Фирита, он тогда еще в коротких штанишках бегал. Значит, юный Беладу попросту оказался в неудачное время в неудачном месте, вот и все.

— Что нового можно узнать о встречах с вампирами? — поинтересовался я.

Мужчина рассмеялся:

— Я и забыл, что вы у нас знаток.

Мы еще немного помолчали, а затем я спросил:

— Ну и как вам живется в здешних краях после привычной роскоши?

Богатство этого рода было у всех на слуху. Я всегда удивлялся, почему это Фирит еще не дотянулся до него кровожадными ручонками. Наверное, оставил про запас на старость, так сказать. Или решил использовать в других целях: слабый род, старый герцог — последний прямой потомок мужского пола. Из детей — только малолетняя внучка, которую легко сделать дорогим подарком для нужного человека.

— Как и остальные братья, я сам выбрал это место, — улыбнулся Игнас.

Я чуть не подавился вином — ну и дела… монастырь вампиров?!

В глазах упыря мелькнула насмешка, и он вкрадчиво произнес:

— Хотите поговорить о нашей вере?

Я справился с кашлем и отказался:

— Благодарю. Меня и человеческая не вдохновляет, а от вашей я вовсе сблюю.

Вампир не обиделся, а только качнул головой:

— Ошибки молодости. Сам был таким же когда-то. Ничего, господин Лирой, вы примиритесь с Двуликим, когда настанет время последней встречи.

Тьфу на тебя, зараза! Чтоб твой язык усох, кровосос проклятый, за такие предсказания!

Я поставил кружку на стол и встал:

— Спасибо, как-нибудь обойдусь без бесед с богами. Мне, пожалуй, пора.

Вампир тоже поднялся, поклонился и улыбнулся:

— А вы приятнее, чем о вас говорят.

Дожил. Я уже нравлюсь нежити. Еще немного, и она ко мне брататься полезет!

Ответная улыбка могла сойти за оскал:

— Не обольщайтесь.

Вампир лишь плечами пожал и дружелюбно предложил:

— Я провожу вас до гостевых покоев.

Теперь черноволосый "святоша" ехал недалеко от меня, правда, с попытками поговорить о вере больше не совался.

Ночью прошел обильный снегопад, и сугробы намело лошадям по брюхо. Вампиров это не волновало — они ехали осторожно, внимательно поглядывая по сторонам, словно выискивали невидимую угрозу. Я не сомневался, что повод для тревоги у них был: Пустошь — такая зараза, что и днем способна преподносить смертельно опасные сюрпризы.

— Кого стережемся? — спросил я у Андру, который предпочитал по-прежнему держаться рядом с нами.

Удивительно, но на этот раз бывшее высочество не стал трепать нервы встречным вопросом, а лишь вздохнул:

— Не "кого", а "чего". Зимой вместе с сильными буранами притаскивает хищную паутину. Она моментально сгорает от прямых солнечных лучей, но в непогоду может просуществовать довольно долго. И что отвратительно — эта дрянь совершенно не заметна, пока на нее не наступишь. Поэтому в наших замках нет открытых дворов.

— А вы не боитесь залезть в паутину по дороге? — внезапно влез в разговор Рис.

На этот раз упырь, по-видимому, решил: хорошего понемножку.

— А вы как думаете, милитес?

— Я думаю, что вы ее каким-то образом видите.

— Не совсем так, — кивнул вампир, — но близко к правде. Мы ее чуем. Как любую не-жизнь.

Я уловил краем глаза движение: Агаи заинтересованно повернулся в нашу сторону. Сон в тепле рядом с маленькой целительницей и ее забота пошли парню на пользу. Правда, когда я спросил у Андру про здоровье мага, вампир лишь покачал головой и ответил, что зараза никуда не делась. Хорошо хоть больше не стало, и на том спасибо.

— Как это невидимое дерьмо охотится?

— Да так же, как остальная нежить. Высасывает кровь и жизненную силу. Когда собранные в кокон нити наполняются кровью, его становится видно. Правда, ненадолго — буквально через четверть часа кокон рассыпается на семена, которые уносит ветер. Если они попадают под солнечные лучи, то тоже сгорают.

— Семена или икра? — уточнил Агаи.

Вампир пожал плечами:

— Скорее всего, семена.

И в ответ на мой вопросительный взгляд пояснил:

— Я их вскрывал. Под твердой оболочкой высушенная кровь и листок зародыша.

"Я их вскрывал" — кто бы сомневался! Подобным господам только дай полюбоваться на редкую дрянь… Чтоб мне на рогах у Мо побывать, но я уверен, что неупокоенный алхимик вился над этой мерзостью, как молодая мамаша над люлькой с новорожденным.

Семена… Сколько путешествовал в Пустоши, но о хищных растениях пока не слышал. Нет, на болотах живет какая-то мелкая дрянь, хватающая мух и мошек, но так она и в Наорге растет, и в Тхаре. Странных деревьев в Проклятых землях, конечно, предостаточно, но по счастью — вполне безобидных. Потому как дерево не зверь, бегать не умеет, а следовательно — и от солнца прятаться.

Но все-таки интересно… почему паутина появляется именно в мороз, раз это растение?

— А вас эта дрянь жрет? — задал вопрос Рис.

— Паутина свертывается в гигантский кокон, даже если в нее кинуть камнем… — ответил этернус.

О да… и камнями он пошвырять не забыл, и палкой наверняка потыкал.

— … так что мы ей тоже годимся на зуб. Все-таки кровь в жилах этернус течет, хоть и… не наша. Зато семена получаются нежизнеспособными. Кровь в них есть, а вот зародыша — нет.

Мысль о том, путем какого эксперимента князь это выяснил, заставила меня изумленно присвистнуть.

— Вы хотите сказать, что скормили этой твари своего собрата? — зло прищурился Лаланн.

Правитель нежити, не меняя тона, спокойно ответил: