Специальный корреспондент - Евгений Адгурович Капба

вассалом графа, а, как говорят арелатцы — а ля гер ком а ля гер… Да, будь у меня возможность пристрелить его или взять в плен — я бы сделал выбор в пользу второго варианта, но потерять город из-за приязни к чужому в общем-то человеку — ну, нет.

Мы за вечер и ночь выпустили по десять выстрелов из каждого орудия для пристрелки, ну, и для того, чтобы обкатать расчеты. Благодаря преторианцам, морячкам-арелатцам и трем бывшим аппенинским наемникам можно было рассчитывать, что наша команда по крайней мере не угробит сама себя и сможет крутить рукоятки, смещая орудие по вертикали и горизонтали до нужных углов, определенных диким расходом снарядов. Буссоль, угломер, азимут — я не вникал во все это, просто отметив для себя, что последние семь выстрелов уже заканчивались мощными всплесками в горловине — и это было именно то, что доктор прописал.

— Кораблик ничего, симпатичный, но старенький, деревянный и червями поточенный… Его хорошая волна в борт течь заставит. Подлости от Сан-Риоля ждут, вот и пустили вперед кого не жалко…

«Ласточка» дымя трубой вышла на нужный курс и, перемалывая воды лопастями гребных колес, решительно двигалась ко входу в бухту. Это был самый ответственный момент — федералисты уже имели возможность обстрелять Сан-Риоль из носовых пушек, но пока что этого не делали. Мы могли попробовать сбить его с курса, но открывать карты преждевременно я не собирался.

Так что пришлось забрать у Фахнерта трубу и навести ее на наблюдательный пункт на Южном мысу. Корректировщик там уже сверился с вешками и поднял над головой табличку с цифрой 3, его коллега с Северного был такого же мнения. Эллинг семафорил букву «F». Эф-три!

Я дернул трубку телефона:

— Кузьма! Залп по ориентиру Эф-Три!

— Принял!

Через какую-то секунду за холмами раздался слитный грохот, а потом вокруг носа пароходофрегата один за другим поднялись белые столбы разрывов. Черт его знает, что они там зарядили, наверное — фугасные. Попасть — не попали, но «Ласточка» остановилась, а потом колеса завертелись в обратном направлении — они давали заднюю!

— Мимо! Отлично, Кузьма! Повторите, пока они не ушли в Эф-Два!

Снова грохнуло, и на сей раз один из снарядов достиг цели: половину кормы пароходофрегата как будто языком корова слизала, начался пожар… Обученный расчет из «ахт-ахт» может делать около двадцати выстрелов в минуту, нам такая скорострельность и не снилась, но до того, как я рявкнул в трубку — Попал! Прекратить огонь! — орудия выпалили еще по разу, и вспененные взрывами волны захлестнули зияющую пробоину в корпусе «Ласточки».

— И верно, она и так потонет… — одобрил мое решение Фахнерт, и выдернул у меня трубу: — О, «Ярдин» к нему на помощь идет… Ну, этот помоднявее будет, почтовый стальной пароходик… Верткий, ходкий, черта с два вы его так просто потопите! У него и бронирование имеется, всё же не скотину возил, а ценные грузы.

«Помоднявее» — ну и слово, а? Я снова вступил в противоборство со старым морским волком за подзорную трубу и, завладев оптикой, осмотрел позиции корректировщиков:

— Два орудия на Джи-4, два на Джи-3! Бронебойными!

— Принял!

«Ярдин» отделался легким испугом, снаряд сковырнул ему кусок фальшборта и размотал одну из якорных цепей. Остальные ухнули в воду.

— Попал! — заорал я.

Командующий эскадрой — наверное, Летика — быстро сообразил, в чем дело и начал выводить корабли на позицию для прицельного огня напротив горловины. Корректировщик на эллинге тут же сориентировался — споро показал букву, и наша батарея накрыла одну из шхун-рейдеров, превратив ее в груду обломков.

— Убил! — игра в морской бой с настоящими кораблями продолжалась.

Примерно к полудню у эскадры федералистов не выдержали нервы, и они открыли огонь навесом, стараясь попасть хоть куда-нибудь. Бомбы, ядра и снаряды полетели через холмы и воды бухты, и часть из них обрушилась на город… Заполыхали пожары, крыша одного из домов провалилась… Избежать этого было невозможно — у нас не было чудесного средства против бомбардировки. Я утешался мыслью, что войди они в бухту, обстрел велся бы прямой наводкой, и десант был бы уже здесь, на улицах…

— Си-5! Попал! Си-6! Убил! Так их, Кузьма!

Мы утопили три рейдера, считая нахлебавшуюся воды «Ласточку», и повредили еще два, и, кажется, накрыли один из транспортных пароходов. Это был удивительный результат для таких доморощенных артиллеристов, как мы, и я относил его или к разряду фантастики, или на счет слабоумия и отваги федералистов, мечтавших поскорее расправиться с мятежным городом и гнавшим свои корабли вперед навстречу снарядам.

Меня на колокольне сменил оберфельдфебель, Фахнерт остался с ним. Я отправился на батарею пешком, и путь мой лежал сквозь зарева пожаров, ночные отголоски винтовочной стрельбы в предместьях и сосредоточенные лица людей, которые были уверены, что смогут отстоять свой город — несмотря ни на что.

Очень не хотелось их разочаровывать.

XX ОСАДА

У нас не было времени пристрелять возможные места высадки, поэтому мы палили в белый свет как в копеечку, обстреливая прибрежные воды в надежде отпугнуть корабли от берега. Эскадрой федералистов не идиоты командовали — они смекнули, что батарея располагается у основания Северного мыса, и отправили один из рейдеров высадить десантную партию и разобраться с нами. Фахнерт даже сказал, какой именно — переоборудованный чайный клипер «Жан-Поль».

Мэр, конечно, прислал отряд своих ополченцев — уже нюхнувших пороху и извалявшихся в грязи, с огромными шальными глазами и побелевшими костяшками пальцев, сжимающих цевье винтовок. Полсотни бойцов подошли к нашей позиции уже в глубоких сумерках.

— Они прут и прут, прут и прут… — молодой еще парень с закопченным лицом нервно курил у кирпичной стены сарая, — А мы стреляем и стреляем… Отступим чуть повыше — и снова стреляем, а когда они убегут — то возвращаемся пониже и ждем новой атаки… Но иногда не возвращаемся, иногда и остаемся — повыше…

— У западного предместья уже полевые пушки развернули, — ополченец в мятой фетровой шляпе, с разбитым в кровь подбородком хмуро пинал ногой кусок штукатурки, — Как пить дать наших оттуда выбьют. А нас вот сюда перевели! На кой хрен?

— На тот хрен, боец, что мы здесь тоже не лаптем щи хлебаем, — оберфельдфебель подошел незаметно.

— Лаптьем? Шчи? — откуда было знать риольцу нюансы имперского фольклора?

— Эскадра Летики пытается войти в гавань, а мы ей этого не даем, вот с помощью этих вот хреновин, — преторианец махнул в сторону орудий, — И сейчас они ищут место, где бы высадить десант, чтобы добраться до