Битва за небо - Максим Сабайтис

Алексей уважительно посмотрел в мою сторону. Он как раз подбирал аргументы против атаки, так что я его опередил.

– Еще раз повторим условия задачи, – предложил Островский. – Нам необходимо разыскать главу местных рационалистов, протестировать его на предмет сотрудничества с Немо и, попутно, посмотреть Намерения других участников этого сборища с теми же целями. Так?

– Ты хочешь сказать, что для всего этого нам не обязательно проникать внутрь дома, – кивнул Дмитрий. – Что можно устроить пост возле входа и успокоиться. Только вся проблема в том, что у этого дома несколько выходов, в том числе и потайных. Как только слежка будет замечена – обрати внимание, я говорю «когда» вместо «если», – так вот, когда слежку заметят, руководство секты предпочтет воспользоваться одним из этих потайных ходов. Спустятся в подвал а там верста по канализации или еще какой путь – без разницы. Так что – внутрь. Лично я не вижу другого пути, кроме приема блокиратора.

Дмитрий перед самым отлетом в Калифорнию имел приватную беседу с гроссмейстером Жуковым, в ходе которой получил четыре ампулы с редчайшим фармакологическим препаратом – временным блокиратором психотехнических способностей. На его изготовление уходили какие-то труднодоступные травы из бассейна Амазонки – Бразилия официально запретила их сбор, а потому разведке приходилось добывать ингредиенты нелегальными путями.

Несостыковку в плане напарника я сначала просто ощутил и только потом понял.

– Постой, если мы примем блокиратор, то как установим связь рационалистов с Немо? Ведь Мастерства у нас не будет. Мы даже не сможем опознать главу рационалистов. Мы знаем его Стиль, а не внешность.

– Я мог бы сходить один, – предложил Островский и, не дожидаясь наших возражений, продолжил: – Да, я не смогу сделать то, для чего нужно Мастерство, но в нашем случае даже от простой разведки может быть польза. Что толку гадать, когда мы в сущности ничего о рационалистах не знаем? У них, как у масонов, могут быть распространены тайные знаки, пароли и тому подобные вещи. Не лучше ли сначала рискнуть мне?

– Насчет «рискнуть» ты правильно сказал, – выдохнул Дмитрий, терпеливо выжидавший, пока Алексей выговорится. – Это будет риск в самой откровенной форме. Максимум риска при минимуме пользы. Пока мы не придумаем, как проникнуть внутрь самим, твои походы подождут.

Придумывать, конечно же, пришлось нам с Дмитрием. Островский, хотя и изучал теорию психотехники на специальных курсах, вряд ли чем мог нам помочь. И все же именно он подсказал нам единственно верное решение.

Мэтт рассеянно перебрал тощую стопку карточек и в который раз пришел к выводу, что зря связался со Старым Ником. Когда Радист передал с посыльным сообщение о прибытии Ника на базу, стало ясно, что первого штрафа в триста фунтов не избежать. Отыскать квалифицированного механика оказалось намного сложней, чем полагал Мэттьюс во время предыдущей встречи с заказчиком. Карты неожиданно спутала война. Тех, кто мог подойти, призвали на военную службу – ремонтировать двигатели на самоходных установках, немногочисленных трофейных танках и прочей военной технике. Оставшиеся же совсем не подходили под параметры Старого Ника – как телосложением, так и квалификацией. Японские психотехники свой хлеб ели недаром, а потому на фронт отправились действительно самые лучшие. Выбирать же лучшее из худшего всегда было нелегким занятием.

Когда половина карточек была отправлена в мусорную корзину, Мэтт понял, что по одним только описаниям выбирать невозможно. Необходимость же личного контакта заставляла его покинуть убежище, в котором он скрывался от властей, и заглянуть к Умникам. Умники, если и не найдут новую кандидатуру, по крайней мере четко расставят приоритеты среди оставшихся в стопке кандидатов.

Мэтта немного раздражала необходимость идти безоружным, но перспектива потери трех сотен фунтов заставила его поступиться осторожностью. По улицам родного города он шел как по минному полю – выверяя каждый свой шаг, вглядываясь в каждого прохожего: не шпик ли, не взметнется ли над его головой стальная полоса быстрой смерти от меча?

На перекрестке Мэтт поймал рикшу, пожилого китайца, судя по одежде – из тех переселенцев, которые переплыли океан незадолго до взятия Орегона англичанами. Китаец пыхтел как паровоз, обливался потом, но выдерживал темп и храбро штурмовал все подъемы попадавшиеся на пути. За усердие Мэтт оставил ему двадцатку на чай.

Возле дома Умников стоял чей-то паромобиль, раскрашенный в ярко-зеленый неестественный цвет, абсолютно безвкусный, но заметный даже с противоположного конца улицы. Мэтт слышал, что среди Умников имеется достаточное количество облеченных властью лиц, однако только сейчас убедился, что так оно и есть.

Охранники на входе тщательно проверили Мэтта какими-то приборами, выдали ему гостевую карту, открывающую вход в общедоступные помещения, и пожелали приятно провести время.

Освещенная ярким электрическим светом парадная лестница вела на второй этаж, туда, откуда доносилась музыка, так непохожая на бренчание уличных музыкантов. Энергичные ритмы, обилие барабанов и перкуссии создавало впечатление присутствия на каких-то ритуальных дикарских плясках. То и дело заглушаемая гитара звучала тоже как-то странно, как будто Умники и к ней ухитрились подвести свое драгоценное электричество. Тем не менее музыка подчиняла тело себе. Мэтт с удивлением обнаружил, что невольно передвигается и поводит плечами в такт услышанному.

«Тоже можно использовать как оружие, – заметил внутренний голос. – Сосредоточиться на своих фокусах под такую музыку смогут только мастера клинка».

Вскоре Мэтт успокоился и вообще перестал обращать на музыку внимание. Зато теперь на глаза попалась группа беженцев из Орегона. Оккупационное правительство не слишком церемонилось при поиске организованных подпольных групп – рационалистов сочли очередной антиимперской повстанческой группировкой и постепенно вытесняли их на территорию протектората.

– Эй, Мэтт! – окликнул его высокий седоволосый человек в темно-синем костюме. – Ты-то здесь какими судьбами?

Мэтьюс позволил себе расслабиться. Рейган занимал в иерархии секты высокую, но отличную от синекуры должность, ведал организационными и кадровыми вопросами. Собственно говоря, именно от него в доме Умников был самый большой толк, остальные либо бредили светлым будущим, утопали в прожектах, либо закапывались в технику и дальше своего носа ничего не замечали.

– Хотел задать тебе старый добрый вопрос, – прошептал Мэтт, стараясь повернуться так, чтобы орегонцы не могли видеть движение его губ. – Механики…

– Ты уже приходил ко мне три дня назад, – напомнил Рейган, чуть нахмурившись. – Что могло измениться… о, ты вовремя. Я как раз проводил опрос прибывшей сегодня группы, среди них вроде бы есть достаточно квалифицированный механик. Кстати, он с товарищами стоит у тебя за спиной.

Мэтт моментально развернулся. Трое орегонцев с любопытством посмотрели ему в глаза. Самый старший не подходил для Старого Ника по возрасту. Ему было уже за тридцать. Но он и не выглядел как механик, скорее как физик-теоретик – Мэтт знал, что такой строгий взгляд вырабатывается в многочисленных дебатах и дискуссиях. Зато любой из оставшихся мог оказаться именно тем, кем надо.