Битва за небо - Максим Сабайтис

От многочисленных объяснений хотелось пить, а повышенные энергозатраты организм стремился компенсировать едой.

– Ищем кафе неподалеку, – распорядился Дмитрий, прекрасно видевший, в каком я состоянии. – Там посидим, отдохнем и обсудим дальнейший план.

Для «психа» отыскать кафе – плевое занятие. Войди в толпу, вглядись, и ты обязательно найдешь человека, решившего перекусить в ближайшей забегаловке. После этого стоит сесть ему на хвост, и он за пару минут приведет тебя в нужное место.

Заведение носило имя «Старая дорога» и было оформлено как средневековый трактир. Довольно бездарно, между прочим, оформлено, поскольку в Средние века вряд ли существовали газовые лампы и гобелены с изображениями ирокезов. Да и официантки были одеты слишком фривольно, в алые юбки чуть ниже коленей, белоснежные блузки и малиновые жакеты. Сущие Красные Шапочки, только без головных уборов.

Сам не знаю, как я тогда не покраснел, – наверное, сказались уроки самодисциплины, однако от желания отвести взгляд избавиться не удалось. А этот проклятый красный цвет все время лез в глаза. Пришлось заняться методичной маскировкой, иначе Дмитрий меня бы засмеял. Или не засмеял бы, а просто иронично усмехнулся, что еще хуже.

К счастью, официантки двигались быстро. Быстро подскочили, приняли заказ и столь же стремительно удалились, оставив комиссаров одних.

– Когда принесут выпивку, надо будет выпить за успехи стилевидения! – хохотнул Островский, делая вид, будто не замечает моего смущения. – И отдохнем, и перекусим…

Дмитрий, читавший мои Намерения, сообразил, что сейчас может начаться ссора, и ткнул капитана локтем в бок.

– Хочешь глазеть по сторонам – глазей на здоровье, – прошипел мой напарник, пребывавший в ничуть не лучшем состоянии, нежели я. – А мы тут дело делаем, капитана Немо ищем.

– Вон та блондиночка, – хихикнул Алексей, – вылитый Немо. Гроза Тихого океана…

Мы с Дмитрием переглянулись и решили оставить военного разведчика в покое. Небольшая нервная разрядка не должна была нанести никакого вреда.

– Хорошо, хорошо, – отсмеявшись, заявил Островский. – Я предельно серьезен. И в этой донельзя деловой обстановке хотел бы поинтересоваться нашими дальнейшими планами.

– Сейчас Колька напитан чужой энергией, – поняв, что появилась возможность сменить тему для разговора, оживился Дмитрий. – Однако Сугимото мертв и не в состоянии проконтролировать ее стабильность. Поэтому ярко выраженные способности стилевидца мы сможем использовать в лучшем случае до утра. После этого нам останется уповать на удачу, сделанные наработки да рассчитывать на стандартный уровень. Был бы я гроссмейстером, поделился бы силушкой.

– Был бы ты гроссмейстером, ни с кем ты бы не делился, – заметил Островский. – Сам бы пошевелил мозгами, да и нашел бы все сам. Я вот о чем тут подумал: район поисков не такой уж и большой. Велика вероятность, что кто-то из нужных нам людей сейчас сидит за соседним столиком и ожидает, пока ему принесут порцию алкоголя. Может, попробовать закрутить подходящую беседу?

Я старательно закрыл лицо ладонями. Самурайская энергия утекала стремительно, с каждой минутой сильней и сильней. Все, что требовалось от меня для активизации психотехнических способностей, – ощутить эту утечку и направить уходящую энергию в нужном направлении.

Луч моего внимания осторожно ощупывал посетителей «Старой дороги». Можно было бы справиться с поставленной передо мною задачей намного быстрее, однако окажись в заведении хотя бы один обученный психотехник, пришлось бы искать объяснение столь невежливому поведению.

Как-то так получилось, что в число изученных людей попали две девушки-официантки. Одна из них обожгла меня своими нервами – некоторое время назад с одной из официанток случилось что-то нехорошее, а теперь отчего-то у этой создалось впечатление, будто угроза нависла вновь. Вторая девушка носила в себе следы искомого Стиля. Не далее как сутки назад, предыдущим вечером Стрелок посещал это заведение, заказывал у нее виски, а чаевые попытался засунуть за резинку чулка. За одним столом со Стрелком сидел мужчина, Стиль которого мне тоже удалось получить, хотя и не вполне четкий.

Когда я отвел ладони и вновь привык к местному освещению, выяснилось, что Островский тоже времени даром не терял. Алексея удалось разыскать возле стойки. Судя по активной жестикуляции, разведчик успел не только вступить в беседу с двумя посетителями, но и рассказать им, какая знатная охота у него дома.

О сделанном мною открытии следовало немедленно рассказать Дмитрию. Напарник обеспечивал мою конспирацию. Официантки принимали нас за коммивояжеров из Техаса. Это при том, что на коренных техасцев ни один из нас не был похож ни на грош.

Я уже открыл было рот, когда Дмитрий чуть напрягся и прошептал мне в ухо психотехническим приемом.

– Уже знаю. Ты когда проводишь широкий поиск, фонишь так, что тебя можно в качестве агента по поиску необученных «психов» использовать. Попробуй, на всякий случай, наложить Стиль Стрелка на Стиль его соседа по столику. Может, хоть здесь повезет.

Ледянников, очевидно, перечитал слишком много книг и утратил контакт с реальностью, подумалось мне с каким-то неестественным восторгом. Наложение Стилей не удавалось многим мастерам, что тут говорить о неопытном подмастерье. Дополнительная энергия, конечно, могла бы помочь, но достижение концентрации сразу на двух образах – занятие, от количества энергии не зависящее. Так я своему напарнику и сказал.

Дмитрий с сожалением вздохнул, бросил последний взгляд на ту официантку, у которой в памяти нашлись следы Стрелкового Стиля, затем пробормотал что-то неразборчивое, очевидно сообщение для Островского.

Бравый капитан нехотя оторвался от обсуждения охотничьих ружей, повернул голову в нашу сторону и незаметно подмигнул нам правым глазом.

– Сейчас он разговорит девушку, и та без малейшей психотехники расскажет ему все, что помнит о Стрелке, – излюбленным чревовещательским способом сообщил Дмитрий. – А ты смотри внимательно, вдруг след Стиля станет более четким.

Пришлось смотреть внимательно, причем не только психотехнически, но и глазами, как наш товарищ ловко ухватил официантку за край юбки, сделал ей какой-то комплимент, явно непристойного характера. Девушка резко повела плечами, бросила в ответ еще большую непристойность, однако остановилась перед Алексеем, несмотря на то, что секунду назад еще спешила по каким-то своим делам.

– Вот потому я и считаю себя мизантропом, – тихо пробормотал Дмитрий так, чтобы я его слышал. – Люди в большинстве своем лживы и неискренни даже перед самими собой. Вглядись в эту девушку: по всем правилам приличия ей полагалось немедленно продемонстрировать нам благородное женское искусство нанесения пощечин. Вместо этого она улыбается, оскверняет себя бранью, намекает на то, что дальнейшие непристойные отношения тоже возможны. Ложь? И да и нет. Она лжет только самой себе, утверждая, что это только игра, способ выжить в страшном большом городе. Но это не игра. Ей нужна эта ложь только потому, что на самом-то деле она боится стать собой, настоящей. Той, которую еще можно различить за всем этим. Знаешь, Колька, я иногда задумываюсь, для чего Бог дал человечеству психотехнику. Не для того ведь, чтобы мы плодили искусственные торнадо! Ловушка тьфу по сравнению с Намерением, стилевидением и футуроскопией, поскольку они показывают нам мир без лжи.