Опасная масть - Алексей Макеев

– А можно я начну со второго вопроса? – чуть лукаво улыбнулась гостья. – Мне так будет проще…

Упомянув о той страшной для себя ночи, Людмила немного помрачнела и нахмурилась. Свое спасение она считала настоящим чудом. По словам врачей, она выжила только потому, что была, по сути, в состоянии клинической смерти. Если бы она дышала, то отравилась бы угарным газом да еще вдобавок обожгла бы легкие. Спасло ее и то, что густой дым, скопившийся в помещении, придержал слишком скорое распространение пламени. Вернувшись в университет, она долго не могла свыкнуться со взглядами любопытствующих, которые рассматривали ее как некую диковину. Поэтому ни с кем из парней она уже больше не встречалась. Да и боль от пережитого еще долго будила в душе острую неприязнь к мужчинам.

Лишь ее лучшая подруга Юля Царицына по-настоящему понимала ее и как могла поддерживала. Тем же летом, как они окончили университет, Юля уговорила ее съездить к ней в гости в Пермь. Учитывая нехватку билетов на поезда – лето, сезон отпусков, – подруги решили ехать на автобусе. Вначале все было хорошо. Они мчались по живописным местам, озирая великолепные ландшафты. Неожиданно Люда заметила, что ее подруга с интересом смотрит на ее перстень.

– Тебе нравится? – спросила она. – На, возьми. Мне не жалко.

– Тогда ты возьми мой… – предложила Юля.

Так состоялся обмен перстеньками. И никто из них в тот момент не мог даже предполагать, что всего через пару часов Люда вторично окажется на грани между жизнью и смертью, а Юли не станет совсем. Когда автобус, столкнувшийся с джипом, покатился по каменистому склону горы, Люду выбросило через разбитое окно автобуса, а ее подруга, разбившая висок о выступ поручня, через пару минут сгорела в салоне вместе с еще более чем десятком человек, иные из которых в этот момент еще были живы…

Людмила очнулась в больнице, не помня и не зная, кто она и где находится. Когда память немного восстановилась, ей стало казаться, что она продолжает лечиться после нападения на нее двоих отморозков, а прожитые годы – это всего лишь сон. Ее очень удивило, что врачи обращаются к ней, называя Юлей. Лишь позже стало известно, что добровольные спасатели, найдя на склоне дамскую сумочку, выброшенную из автобуса, передали ее в больницу. А там по фотографии в паспорте приняли Люду за Юлю. Документы Люды, скорее всего, сгорели в автобусе.

Когда она это поняла, ее тут же осенило – это знак свыше! Пусть теперь все так и останется. Пусть будет считаться, что Людмилы Иванцовой больше нет. Пусть останется жить Юлия Царицына. Она понимала, что для ее матери известие о смерти стало тяжким ударом. Однако с момента похорон Юли под ее именем прошло уже больше недели, и поэтому она рассудила – как срослось, так срослось. С одной стороны, она избавлялась от некоего клейма жертвы насильников – в области о ее драме, усилиями желтой прессы, слышали слишком многие. А с другой…

А с другой – она уже давно задумывалась о том, чтобы расквитаться с нелюдями, изломавшими ее жизнь, убившими еще не родившегося ребенка и наверняка причинившими немало горя другим людям. Она понимала, если ей удастся найти отморозков и воздать им по заслугам, то, как Юлия Царицына, она в гораздо меньшей степени рискует оказаться потом за решеткой. Устроившись в областную газету, она начала копить деньги на хороший пистолет, из которого намеревалась воздать бандитам.

– Убивать я их не собиралась, – пояснила Людмила. – Прострелила бы ноги и отстрелила бы начисто их «орудия преступления». Ну, помните, как в «Ворошиловском стрелке»? Кстати, именно этот фильм мне и придал сил, чтобы выжить и выстоять.

Взявшись в газете за раздел криминальных происшествий, она получила доступ к милицейским архивам, где ей удалось найти отдельные намеки на следы ее обидчиков – именно там она и выяснила их настоящие имена и клички. Но, к ее досаде, в коридоре редакции произошла случайная встреча с однокашницей, которая училась курсом младше. И тогда Людмила решила уехать в Москву.

– Но перед этим вы побывали в ЧОПе «Надежность», где встретились с Александром Миличевым, который стал вам помогать в ваших поисках. Из-за этого он и перешел из телохранителей в детективы. Или я неправ? – Гуров испытующе посмотрел на девушку.

– А с вами ухо надо востро держать! – рассмеялась Людмила. – Да, что профи – то профи! Вы правы. Там случайно я встретилась с Сашей…

Она знала, кто ее спас, но ей не давало покоя то обстоятельство, что он сразу же исчез после того, как она пришла в себя. И только теперь Людмила узнала, что ему всегда нравилась лишь одна она. Сам же он был уверен в том, что никогда не сможет дождаться ответных чувств, поскольку знал о ее женихе из университета. Александр опасался, что, если скажет ей о своих симпатиях, она будет вынуждена ответить «да» просто из чувства благодарности.

И только тут он узнал, что в глазах Людмилы всегда был образцом настоящего парня. Правда, она считала его слишком гордым и безнадежно влюбленным в Кристину Бараеву. И вот теперь они смогли сказать друг другу то, что давно уже таили в душе.

Вскоре после этого Людмила уехала в Москву, но связь межу ними не прервалась. Напротив, она крепла, очень скоро став тем, чем и должна была бы стать еще несколько лет назад. Александр оказался достоин репутации отличного частного детектива, совсем недавно обнаружив в архиве хирурга Рамиляна не только новые данные бывших Сныпкина и Шпульника, но и, самое главное, их снимки после пластической операции. Найти негодяев теперь труда не представляло. Узнав, что в Ярославле проживает некий Константин Вингров, Людмила поехала туда и на месте выяснила, что это именно тот, кто ей нужен.

– Ну, а пистолет-то вы купили? – слушая Людмилу, хитро улыбнулся Станислав.

– Нет… Передумала. – Девушка отрицательно мотнула головой, отчего ее пышная грива волос колыхнулась на плечах. – Решила так: найду и добьюсь, чтобы их осудили. К тому же Саша мне сказал, что, если они попадутся в руки уголовников, им и четвертование покажется за счастье. Но не понадобилось и это. Все изменила одна загадочная встреча.

Как она рассказала далее, в Москве ей удалось устроиться работать референтом в одну крупную торговую фирму (при этих словах опера переглянулись, как бы говоря друг другу: ну, мы так и подумали). И вот уже этим летом на своей «Мазде» она как-то раз поехала по служебным делам в Талдом – самый северный райцентр Московской области. В пути, уже за Запрудней, проезжая через лес, увидела у обочины какого-то длиннобородого деда, который ей проголосовал. Людмила решила подвезти его до ближайшего поселка и остановилась. Но старик, сев в кабину, властным тоном неожиданно распорядился: «Мы сейчас поедем туда, куда я тебе скажу. Ничего не бойся. Все будет хорошо. Это нужно не мне, а тебе. Ты носишь имя подруги, ты потеряла ребенка, тебе врачи сказали, что больше никогда не родишь, ты мечтаешь найти тех, кто нанес тебе страшную обиду. Я тебе помогу справиться со всеми твоими бедами».

Ошеломленная его проницательностью, Людмила направилась в сторону, указанную стариком. Они долго ехали по лесу, пока не выехали к большому лесному озеру в окружении огромных вековых сосен. Между деревьями просматривались несколько рубленых домов, крытых тесом. На просторной поляне стояла пасека из ульев-колод. По озеру в лодках плыли рыбаки, которые выбирали сети с уловом. Старик пояснил, что это – община людей, которые ушли от благ современной цивилизации, чтобы жить в природе, а не вне ее. Кроме того, все здесь проживающие – приверженцы древних славянских верований.