Война по обе стороны экрана - Григорий Владимирович Вдовин

никакую уже растительность, что говорило о плотности артиллерийского и стрелкового огня на этом направлении. И конечно, в поселке не осталось ни одного целого окна или неповрежденной крыши.

Майорск был взят солдатами комбата Остапа, сам он получил ранение и, опираясь на трость, давал нам интервью, рассказывая об этом. Мы тогда походили по домам – интересного в них ничего, такого спешно покинутого жилья лично я уже насмотрелся, но довольно интересно и информативно было в детском саду, где украинские солдаты организовали себе казарму, о нем я расскажу чуть позже. Там же размещались и украинские власти поселка. В нормальные, очень уже далекие времена Майорск был административной частью Горловки, а когда она оказалась подконтрольной ДНР, а Майорск – Украине, тут организовалась какая-то своя власть.

Этой холодной и неуютной зимой мы работали на бывшем украинском блокпосту. Там было тепло и в какой-то степени безопасно, по крайней мере, интуитивно – обстрелы с украинской стороны в нашу на этом направлении не прекращались полностью никогда, сейчас там, думаю, ситуация сложная еще более, ведь слева от Майорска, если ехать по этой длинной и прямой дороге, находится та самая пресловутая Клещеевка.

Но тогда про Клещеевку еще никто и не знал в широком смысле – с микрофоном в руках я рассказывал на камеру, что, если по этой дороге ехать в обычное, не военное время, в Артемовск вы попадете минут через пятнадцать, вряд ли больше. Тогда битва за город, которую впоследствии назовут Бахмутской мясорубкой, еще не началась.

Впереди был туман войны, в котором ничего было не понятно. Срок моей командировки подошел к концу, и я уехал из Донецка домой. Все драматические события по штурму города я наблюдал уже со стороны, не изнутри происходящего.

И к следующей моей командировке Артемовск был взят. Мы все помним, как сложно и драматично развивались там события последнего периода штурма, который заканчивали и никак не могли закончить товарищи из ЧВК «Вагнер», с которыми я до своего визита в Артемовск не пересекался ни разу. Даже в долгих и сложных командировках в Сирии. Они решали там свои задачи, мы – свои, и мы работали с Министерством обороны, они – в какой-то другой проекции сирийских событий, где не было ни нас, ни Министерства обороны.

И тут, буквально на следующий день после моего приезда в Донецк на следующую вахту, когда в сети только-только отгремели обращения Евгения Пригожина про боеприпасы, наш донецкий продюсер Андрей спрашивает: поедешь в Артемовск? Один, без оператора. Опасно, но мероприятие интересное – какое именно, информации нет. Он никогда не настаивает, оставляя дилемму выбора тебе самому. Да, я согласен.

Встречаемся в какое-то невообразимое время типа пять утра у «Донбасс Паласа». На стоянку лихо подруливает черный «уазик», от которого за версту ощущается, что это не обычная, а очень заряженная машина. На переднем сиденье сидят мои старые знакомые – это один из сотрудников охраны главы ДНР и его личный оператор, за характерный внешний вид и неизменный хвост-косичку его давно прозвали Индеец. Человек, который постоянно и повсюду сопровождает Дениса Пушилина в ходе всех его официальных мероприятий. Оба «по-боевому», и я, естественно, тоже. Опасное и интересное мероприятие начинает приобретать какие-то уже вполне конкретные очертания… Как пушечное ядро наш «уазик» несется через Путиловскую рощу, лавируя между остовами сгоревших машин и воронками от попаданий, как старых, так и вполне свежих, некоторые ямы – это лишившиеся крышек канализационные колодцы, с воткнутой и торчащей вертикально веткой. О какой-то другой эпохе напоминают обрывки троллейбусных проводов, висящие в хаотичном порядке на остатках столбов. Сейчас представить себе, что когда-то сюда ходил троллейбус, совершенно невозможно. Сегодня это дорога для любителей острых ощущений, желающих срезать пробки и светофоры Макеевки, причем уже в самой Ясиноватой можно срезать еще более, выехав на ДКАД, которая затем переходит в скоростное шоссе, – на виду у украинских позиций.

Конечно, эти два героических персонажа, не боящиеся ничего, поехали там, хотя те командиры, кто воюет на этом направлении (тот же Злой) говорили мне неоднократно: «не надо там ездить». Времена, когда на эту трассу выезжали в районе ясиноватского блокпоста, остались уже далеко позади, хотя я и их помню. Сейчас выезды на тот отрезок трассы пересыпаны кучами земли, чтобы никому в голову не пришло попробовать там проскочить и сэкономить около часа времени. Но украинские позиции настолько приблизились, подкопались к дороге, что ездить там перестали.

Я смотрю на спидометр – стрелка уверенно подползает к 160 километрам в час и продолжает ползти вверх. У этого чудо-«уазика» коробка-автомат и какой-то мотор, для которого этот автомобиль с тремя пассажирами в броне – сущая пушинка, а ямы и неровности он глотает запросто без какого-либо дискомфорта для подвески и нас. Честно, по ощущениям – я бы не подумал, что это УАЗ, но мои глаза говорили мне, что это так. Что это за сборка и модификация, можно только предполагать.

За интересным разговором и на скорости, совсем немного не дотягивающей до сверхзвуковой, мы в мгновение ока доносимся до Дебальцевского креста – большого перекрестка с постом ГАИ. Там спустя какое-то время из большого кортежа черных бронированных автомобилей и совсем не «уазиков» к нам быстро и без лишних представлений пересаживается уже полностью экипированный глава ДНР. Причем, поскольку места спереди заняты, он садится ко мне, назад. Здравствуйте, Денис Владимирович.

Я уже писал о своем отношении к главе ДНР. Кому-то он может нравиться, кому-то нет, но он не пирожное, чтобы нравиться всем. А что именно, в каком объеме и в какой ситуации он делает для республики, по диагонали перечеркнутой фронтом, проходящим по окраине столицы, и я, и многие другие видят. Знакомы мы давно, поговорить есть о чем, и дорога не близкая. Едем мы одной машиной в сопровождении единственной машины «музыкантов» спереди. Все.

И это время в пути я использовал уже по полной программе. Я у Дениса Владимировича все спросил: что же все-таки будет с Родиной и с нами? Конечно, мы записали необходимую часть протокольных слов на камеру, но совсем не это было самым интересным. Главное, что могу сказать, – это то, что его слова и информация, которой он обладает и поделился со мной, в какой-то степени меня успокоила и обнадежила – метаний не будет. Мы сделаем все правильно, как надо и до конца. Главное – последовательно. И это хорошо, считаю я. Потому что проблему надо решать на перспективу, причем решать