📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгПриключениеТобол. Много званых - Алексей Иванов

Тобол. Много званых - Алексей Иванов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 153
Перейти на страницу:

– Правда, дядя Семён.

Семён Ульянович торопливо записывал: «Возле Жёлтого моря растёт трость коленцами высотой в десять сажен. Белки чёрные, лисы белые, белых зайцев нет. Живут слоны, львы и медведи, барсы и бабры, облезьяны, ергачи. Кошки разноцветные, но все мелкие. Ульев не знают. Зима три месяца, летом знойно. Печи топят чёрным камнем, который перемешивают с грязью, и воздух от того тяжёлый. Чтобы объехать весь Китай, надо десять лет. Всего в государстве 13 углов, в каждом углу – 13 тысяч городов и городков. Страна с полуночи обнесена высокой стеной толщиной в разъезд двух телег. Бог – болван Барахман. Есть Далай, он живёт как луна: месяц – дитя, полная луна – муж, луна убудет – он умрёт и скоро снова возродится. Пишут на досках и скалках, на атласах и китайках, а посуду красками мурамят».

Леонтий не вмешивался, слушал и пытался представить удивительную жаркую страну, всю в зелени, где поля из жидкой грязи, где пашут на быках, где любого подьячего почитают за князя, а крышам на избах загибают углы, где великий богдыхан показывается народу только раз в год, а на лодках – перепончатые паруса, где выращивают чай и траву думбаго, навевающую морок, где мужики одеваются как бабы, а бабы мажут лица белой краской.

Ремезов уже устал, когда пришёл Табберт.

– А! – обрадовался Семён Ульянович. – Это Филипа, шведский человек! Знакомься – это Кузьма Чонг, толмач заргучея.

– Капитан Филипп Юхан Табберт фон Страленберг.

Чонг не понял ни слова, но поклонился.

– Филипа, понимаешь, хочет знать дорогу в Китай, – Семён Ульянович встал, вытащил из поставца карту и расстелил её на столе. – Покажи ему, Кузьма, как ваш караван шёл. Это я с чертежа Спафария срисовал.

Леонтий подвинул Табберту скамейку. Чонг долго изучал карту.

– Давай с Гирина, – подсказал Ремезов.

– От Пекина до Гирин-ула ведёт хорошая дорога, – неуверенно начал Чонг, – а дальше мы на цзоу гэ плыли по Сунхуацзян до Хэйлунцзяна.

– По Сунгари до Амура, – перевёл Ремезов.

– От Албазина плыли вверх по реке, на которой стоит город Нибучоу.

– От Амура вверх по Шилке мимо Нерчинска до Иногды, – снова перевёл Ремезов. Он перегнулся через плечи сидящих Табберта и Чонга и ткнул в карту пальцем. – С Иногды – волок на Уду. Уда впадает в Селенгу.

– Не спешить, Симон, – попросил Табберт.

– Спафарий также шёл, только от Албазина в Китай – по Аргуни.

– По реке Сянь-э-хэ мы добрались до Бэй-хай, пересекли его и оказались в городе Иркутске.

– По Селенге в Байкал, через Байкал – в Ангару.

– Это есть путь всегда, – сообразив, сказал Табберт. – Вот так, – он тоже повёл пальцем по чертежу. – Ангар, Энни… нисай… Волочить земля до острог Маковц… ский… ауф дем флюс Кетть, данн Обь унд верх Иртыщ.

– Ну, всё верно, – согласился Ремезов.

Леонтий смотрел, как Табберт и Чонг склоняются над чертежом отца, и думал: Швеция и Китай – они в разных концах света, но вдруг встретились здесь, в мастерской. Таков уж человек его батюшка Семён Ульяныч.

– Другой путь хочу знать, – сказал Табберт. – Путь Иртыщ.

– Я не ведаю, мой господин, – глядя на Табберта, Чонг виновато пожал плечами. – Я в первый раз в таком дальнем походе, и не я проводник.

– По Иртышу – старая дорога. По ней в Китай ходил Федька Байков, самый первый наш посол.

– У тебя есть его… э-э-э… отчитывание, Симон?

– В Приказной палате был список, да мыши съели.

Из Тобольска посольство Байкова поплыло вверх по Иртышу. Иртыш выпал в степи. Посольство миновало торг на солёном Ямыш-озере и город Доржинкит с семью древними каменными храмами, потом достигло озера Зайсан – мелкого и просторного, заросшего непролазными камышами, в которых, как описывал Спафарий, жили птицы вроде крокодилов. От Зайсана Байков продолжал плыть по Чёрному Иртышу, пока река не иссякла, и дальше на верблюдах посольство ползло через ущелья Мугальского Алтая и великие мёртвые пески пустыни Гоби. Джунгарская тропа привела в Синий город Хухэ-Хото, выстроенный вокруг монастыря Их-Зуу с драконом на площади. Из Синего города наезженная дорога шла в город Калган, стоящий у Китайской стены; здесь в Стене были ворота для пропуска варваров.

– Путь Байкова описан Спафарием, – сказал Табберту Ремезов. – Но сам-то Микулай новую дорогу проторил – нынешнюю, через Нерчинск.

Микулай Спафарий, учёный православный грек, служил при валашских князьях, данниках султана, и колесил от Швеции до Турции. За какие-то плутни ему отсекли кончик носа. Неведомым ветром Микулая занесло в Москву, и царь Алексей Михайлович почему-то назначил его посланником в Китай. Дело своё у богдыхана Микулай провалил, да ещё и проворовался, но зато начертил карту своих странствий и написал о них книгу.

– Царь указал Микулаю дорогу в Китай через Астрахань разведать, чтобы водным путём доплывать, но Микулай не разведал, – добавил Ремезов.

– У тебя есть его книга, Симон?

– На Софийском дворе список был, я сам его читал. Пускай тебе Гришка Новицкий у владыки Иоанна попросит.

Леонтий заметил, что Чонг остался в стороне от разговора. Он встал и долил браги себе и албазинцу.

– Выпей со мной, Кузьма. Ты женатый?

– Симон, а иметь ещё другой ходок? – допытывался Табберт.

– Да есть, понятно. Джунгары от Доржинкита гоняют стада в Кашгару и Яркенд. Это китайские города, которые степняки у богдыхана отняли. Стоят на краю пустыни Такла-Макан на Шёлковой дороге. Она от Яркенда через плечо горы Мустыг уходит в Китай до ворот в Стене. Раньше так бухарцы ходили, а теперь джунгары там распоясались, и караванов больше нет.

– А спросить кто ещё, Симон?

– Ну настырный же ты, Филипа! – Ремезов раскладывал на столе уже другую холстину с чертежом. – Вот смотри – Ямыш-озеро возле Иртыша. Когда албазинское дело было, шестеро наших тоболян гоняли с джунгарами в китайский город Шургу. Ехали с посланцами Номон-хана шесть недель до улуса, оттуда – ещё два месяца. За коим бесом они попёрлись без проезжих грамот от воеводы – не знаю. Их потом крепко расспрашивали, но они правды не сказали. Из тех мужиков один ещё жив – Василь Назарыч Жданов. Можешь у него узнать, правда, он дряхлый, умом преставился.

– Указать мне, где Жданов искать, – сразу попросил Табберт.

Трепетные огни лучин в мастерской качались от тонких сквозняков, и тёплый свет перебегал по кожаным переплётам книг на полках и поставцах, играл на медных боках чернильниц и на расчерченных полотнищах карт. Тени людей ломались на бревенчатых стенах и на досках потолка. За окнами ночной буран со свистом заметал улицы Тобольска, вздымал на перекрёстках крутящиеся столбы снега. Никуда не уйти из города – занесёт. Но в горнице звучали удивительные слова, будто слетевшие со струн сказочных гуслей, то рокочущих, то звенящих: Ангара, Селенга, Аргунь, Амур, Сунгари… Семён Ульянович слушал эти звуки, и ему казалось, что ангелы раскрывают ему все двери мира, и он опять молод, и он всё увидит и везде успеет побывать.

1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 153
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?