Тобол. Много званых - Алексей Иванов

– Слышал, – кивнул Ренат.

Мятеж случился ровно четыре года назад. Тогда в Казани и Свияжске несли службу три немецких драгунских полка, которые под Переволочной переметнулись от короля Карла к Петру Лексеичу. И ещё жили пленные. Капрал Юхан Курсель и капитан Юхан Рюль затеяли заговор и втянули в него полторы сотни офицеров. Заговорщики должны были взбунтовать немецких драгун и захватить Казань, а потом прорываться через Россию и Малороссию в Бендеры, к турецкому султану, союзнику Швеции. Но некий адъютант Бринк испугался и выдал заговор русским властям. Мятеж был подавлен ещё до начала. А капрала Курселя и капитана Рюля заковали в цепи и посадили в холодную тюрьму на хлеб и воду.

– В Свияжске шведская порода только шепталась, и там обошлось без крови, а у нас десяток русских убиты, и ваших офицеров с дюжину будет.

От товарищей по каземату Ренат знал, что в драке на площади погибли лейтенанты Петер Дикман, Бенгт Линдберг и Нильс Круз, а также корнет Эмпорагиус Абель, – это из тех, с кем Ренат был знаком.

– А зачинщик мятежа – ты, – завершил мысль Матвей Петрович.

– Всё началось с меня, – мрачно подтвердил Ренат, – но я не зачинщик. И то, что случилось, не было мятежом.

– Как я доложу царю, так и будет. Из петли ты ничего не докажешь.

– Если вы меня повесите, господин фон Врех обратится в Фельдт-комиссариат, и вас тоже подвергнут наказанию, господин губернатор.

– Тебе-то не легче.

Ренат подавленно молчал.

– Но я могу вернуть тебе свободу и твою бабу, – вдруг сказал Гагарин.

Ренат поднял голову, не поверив тому, что прозвучало.

– Да знаю я про неё, – снисходительно усмехнулся Матвей Петрович. – Бригиткой зовут. И муж у неё солдат Цимс. Муж плохой, а баба хорошая.

– И что вы хотите от меня в обмен на свободу и Бригитту?

Матвей Петрович уселся в кресло-корытце и сложил руки на животе.

– Предлагаю тебе тайную службу.

Перед разговором с Ренатом Матвей Петрович сам обошёл весь свой большой дом, все чуланы, кладовые и закутки, и согнал дворню в подклет, чтобы ни единая душа не подслушала. Лакей Капитон охранял двери.

– Я не буду объявлять тебя зачинщиком, – вполголоса заговорил Матвей Петрович. – Ты запишешься в шквадрон к полковнику Бухгольцу, как другие шведы поступили, и выйдешь из каземата на волю. А летом отправишься в поход с войском Бухгольца. Я дам тебе с собой одну золотую безделку, а ты никому из своих её не покажешь. Зачем она – тебе знать ни к чему. Это ясно?

– Да, – сухо сказал Ренат.

– В походе к вашему войску рано или поздно подойдёт войско джунгар. Ты сбежишь к ним и отдашь их начальнику мою безделку. Скажешь, украл её у меня, потому что золотая. Дескать, на это золото покупаешь себе волю. Джунгары не откажут: увидишь, они ещё и благодарны будут. А про то, что я сам тебе её дал, – молчи накрепко. Ежели ты проболтаешься, мне сразу понятно станет. Ну, вот и всё. Больше тебе делать ничего не надо.

Ренату очень не понравилось предложение губернатора. Какой военный поход, какая степь, какие кочевники?.. И где здесь место Бригитты?

– А как же Бригитта?

– Вослед Бухгольцу я пошлю обоз с припасами. Бабу твою отправлю с обозом. Однажды джунгары нападут на Бухгольца, кого-то убьют, кого-то в плен возьмут, а ты в бою бабу выручай. Так она к тебе и попадёт.

Матвей Петрович продумал всё до мелочей, но Ренат искал изъян.

– Но ведь мы останемся в степи. Разве там лучше, чем в Тобольске?

– Джунгары – братья калмыков. От джунгар вы перейдёте к калмыкам, а они кочуют рядом с Кубанью. Кубань – турецкая земля. Турецкий султан – союзник вашего короля Карла. Через турок доберётесь до шведов.

– Это очень ненадёжный путь на родину, – мрачно заметил Ренат.

Матвей Петрович молча начертил пальцем петлю на шее.

Ренат сосредоточенно размышлял, глядя в пол.

– Но учти, – добавил Матвей Петрович. – Коли что-то сделаешь не так, как я говорю, джунгары не вцепятся в Бухгольца; значит, они сохранят ту же дружбу со мной, что и ныне. Я потребую у них выдать тебя и твою бабу, и они выдадут. А тогда вам обоим лучше будет друг друга сразу зарезать.

Ренат понял, что раньше он висел над пропастью, а сейчас сорвался.

– Ну что, принимаешь моё предложение? – поинтересовался Гагарин.

– Разве у меня есть выбор? – помолчав, ответил Ренат.

В знак расположения Матвей Петрович проводил штык-юнкера через гостиную и сени до крыльца, где топтался солдат из караула при каземате.

– Завтра выпущу, – напоследок подбодрил шведа Матвей Петрович.

Он постоял на крыльце, дыша морозом, и решил перед сном чуть-чуть прогуляться. Сегодня был трудный день, но и столько важных дел сделано…

Матвей Петрович обошёл свой терем и остановился на краю Троицкого мыса над обрывом. По ночному небу плыли невидимые чёрные облака, но яркая луна, блестевшая в промоине, освещала вокруг себя их извилистые и лохматые кромки. Внизу распростёрся Тобольск: обширное тёмное поле, покрытое крошевом заснежных крыш и утыканное перьями печных дымов. Дальняя излучина Иртыша плоско белела ровным льдом, отсекая город, и за полосой реки во все стороны до предела мира тянулась распяленная колючая овчина тайги, игольчато осыпанная мелкими голубыми искрами.

Матвей Петрович вспомнил жену и сына. Они наотрез отказались ехать с ним, и он жил в одиночестве. Что поделать, ежели он обрёл родину здесь, а не в вотчинах и не в столичных имениях. Здесь его поприще и его держава. Он уже ох как не молод, у него одышка и больная спина, впору на палку опираться, но его душе нужны эти великие просторы, потому что суть его души – дерзость. Он подгрёб под свою руку всё, что есть в Сибири: таможни и гостиные дворы, пушные ярмарки и комендантские канцелярии. Его враги повержены. Его торговые караваны сквозь леса и степи упрямо пробираются в сказочный Китай. Его войско готовится идти войной на грозную степь. Его монахи в дебрях крестят инородцев и сжигают идолов на капищах. Он строит собственный кремль. Он взял себе такую власть, какой не имели ни славный Ермак, ни коварный хан Кучум. Такого своеволия не ведали ни хитроумные воеводы, ни могущественный Сибирский приказ. Он, Матвей Гагарин, князь от колена Рюрика, – царь Сибири.