Опасные иллюзии - Марина Эльденберт

Как ни странно, с каждым днем он чувствовал себя лучше. Со всеми этими тренировками по возвращению формы и поздними возвращениями. Если раньше дни казались ему кошмаром, то ближе к концу второй недели он спокойно выносил такие забеги, от которых раньше упал бы замертво. Риган просыпался без будильника и ощущал себя на удивление бодрым и полным сил. Если бы получалось видеть Агнессу чуть чаще, жизнь и вовсе стала бы прекрасна, но увы. Миссия, которая ему предстояла, требовала полной самоотдачи.

Он штудировал древние записи, дотянувшие до наших дней только благодаря специальным зельям и заклинаниям. В древности иллюзионистов не особо жаловали: запас их трюков был неисчерпаем. Они могли создавать легкие призрачные силуэты или же кукол, которых невозможно отличить от человека: биение сердца, дыхание, тепло — все создавалось по энергетическим контурам. Да что там — собравшимся вместе сильным иллюзионистам были подвластны и армии, и целые города-миражи, отличить которые от настоящих до последнего не представлялось возможным. Они могли укрыть пологом невидимости человека или все поселение, обмануть любого. Не сразу, но Риган осознал, насколько опасна его сила: не было никого и ничего, что он не сумел бы создать. Или спрятать.

Риган уезжал на весь день, а она маялась в одиночестве. У него не было ни одной свободной минуты, ей же приходилось придумывать, чем себя занять. Морские прогулки и экскурсии по Валетте и Сент-Джулианс, походы по музеям и соборам уже не приносили удовольствия, скорее стали в тягость. Бег и чтение — все опостылело, тем более что такого отдыха было через край на Тенерифе.

По дому хлопотала Джуна, которая на малейшие попытки помочь искренне обижалась, а вылазка на фейсбук под фальшивым аккаунтом закончилась плачевно. Фотографии родных всколыхнули в душе бурю воспоминаний и затаившейся боли, поэтому Агнесса решила больше так не делать. До тех пор, пока не будет готова оставить прошлое в прошлом.

Риган предупреждал об обходных маневрах, но никто не предпринимал ни малейшей попытки уговорить ее сотрудничать. Она хотела учиться, но мысль о том, что придется снова увидеть Сильвена, Клотильду или познакомиться с их легендарным нанимателем, быстро остужала пыл. Когда Агнесса вспоминала об их средствах, в груди закипал гнев. Благодарность за уютный дом и помощь растворялась в ярости.

Дело было не только в одиночестве. Временами Агнесса чувствовала странную, сжимающую сердце тоску. Такое было в первые дни после побега, когда ей казалось, что жизнь кончена, что ничего и никогда уже не будет хорошо. Вот только как объяснить то, что с ней творилось сейчас? Она вспоминала текущее через пальцы тепло — когда делала Ригану массаж или когда пыталась унять его душевную боль, — и все внутри переворачивалось. Отчаянно хотелось почувствовать светлые нити исцеления, уловить их тонкое звучание в мире энергий, но получалось отнюдь не всегда.

Агнесса пыталась выбрать удачное время, чтобы поговорить с Риганом о своей непристроенности и беспомощности, но в насыщенном графике Эванса не предполагалось времени на нее. Он приходил домой ночью и в таком состоянии, что ему было уже не до разговоров, а виделись они только за завтраком. По утрам она ловила его замороченный взгляд, представляла, как грузит еще и своими заботами, скисала и откладывала разговор до завтра. И так каждый раз.

Через две недели Агнесса уже буквально на стену лезла и не представляла, чем еще себя занять, когда неожиданно в гости заглянул Шеппард. Она даже не успела обрадоваться: вспомнила, чем закончился их прошлый разговор, одернула себя, холодно поздоровалась и пригласила его в гостиную.

— Какими судьбами? — Она опустилась в кресло и скрестила руки на груди. Сэм сел напротив.

— Я проезжал мимо и подумал о тебе, — он кивнул, — и о том, что до сих пор не попросил у тебя прощения. Агнесса, мне искренне жаль, что все получилось именно так. Прости.

Такого она не ожидала. Чего угодно, но только не такой откровенности. И уж тем более она не думала, что он решится сам напомнить ей об этом.

— Не думаю, что «прости» что-то исправит, — сказала она наконец.

— Это правда. — Он смотрел на нее без тени смущения, внимание и участие в его глазах были искренними. — Хочешь получше узнать Мальту?

Вопрос Сэма снова застал врасплох, Агнесса собиралась отказаться, но тут живо представила очередной день. Ноутбук, книга, обед, кино, короткая прогулка, растянувшиеся до бесконечности часы ожидания, мысли о собственной никчемности. Ей отчаянно не хватало общения. Делового или дружеского, да хоть какого-нибудь! Как давно она мечтала прогуляться не наедине с мыслями и сомнениями, а с человеком, который знает о новом мире, рядом с которым можно не таиться и говорить обо всем. Она смотрела на Шеппарда, недоверчиво прищурившись, а он улыбнулся ей — искренне и тепло.

— Соглашайся. Я покажу тебе отличный ресторан.

Агнесса не сдержала ответной улыбки. Раздражение испарилось, словно его и не было.

— Хорошо.

* * *

Мдина. Город на скале, город из другой эры. На фоне голубого неба и зеленой долины возвышались величественные крепостные стены. Каждый камень здесь дышал стариной, хотя его не раз перестраивали из-за многочисленных землетрясений. Они прошли через Главные ворота и оказались по ту сторону времени. Тихие, почти безлюдные улицы лишь казались таковыми. По ним струились тысячи искрящихся потоков. Мдина была сосудом энергии, который так и манил прикоснуться к себе, ощутить свою мощь. Это пугало и завораживало.

— Ты привыкнешь, — Сэм уловил ее замешательство. — На Мальте немало источников силы. Хочешь ты или нет, ты будешь их чувствовать. Не бойся.

— Иногда это странно.

— Только первое время. Когда ты примешь дар, все станет на свои места.

— А если… я не приму?

— Пробужденному тяжело отказаться от силы. Это все равно что перестать ходить или постоянно пытаться задержать дыхание.

— Пробужденному?

— Да. Так мы себя называем.

Вот, значит, что с ней творится. Однажды открыв в себе силу, отказаться от нее уже невозможно.

— Почему Мальта?

— Здесь находился Разлом. В Древности Малет процветала, потому что ее жители добывали и продавали металл, способный остановить любого мага. Малетийцы были язычниками и поклонялись женскому божеству, в государстве правили женщины. Девушки из уважаемых семей боролись за право и честь стать жрицами при Храме Великой Богини, а мужчины считались низшими и грязными существами, их использовали для тяжелых работ в шахтах. Вынужденные работать в непосредственной близости металла и Разлома, многие из них теряли рассудок. Чем это закончилось, ты помнишь: среди малетийцев раньше всего стали рождаться пустые.

Они свернули на узенькую улочку, зажатую между домами. Улицы Валетты по сравнению с ней казались проспектами — Агнесса словно оказалась в колодце-лабиринте. Тишина, окружившая их, нарушалась лишь тихим звуком шагов и голосами туристов: кто-то шел за ними следом. Становилось понятно, почему местные называют Мдину «молчаливым городом».