Атлас. История Па Солта - Люсинда Райли

губами прошептала она. Я жестом попросил ее спуститься, и она кивнула. Через минуту тихо открылась входная дверь, и передо мной появилась Элле в белой ночной рубашке. Она обняла меня.

– Что происходит, Бо?

– Я все объясню, когда мы окажемся в безопасности… Но сейчас нужно, чтобы ты ушла со мной.

Она изменилась в лице.

– Это он?

– Не совсем. Но нужно, чтобы ты собрала одежду и спустилась сюда. Мы пойдем на квартиру к мсье Бройли.

Дальнейших объяснений не понадобилось. Через несколько минут Элле вернулась, и мы молча направились по переулкам в сторону Монпарнаса. К счастью, поиск квартиры Лорена оказался довольно легкой задачей, так как его окно было украшено розовыми орхидеями, национальной гордостью Бразилии. После нескольких нажатий дверного звонка появился красноглазый Бройли, который после короткой процедуры моего опознания впустил нас внутрь. Он любезно заварил крепкий кофе, и я пересказал ему и Элле события сегодняшнего дня.

– Бог ты мой! Бог ты мой! – повторял Бройли. – Ты – настоящая загадка, Бо. Немой мальчик, который заговорил о чудесах.

Элле держала меня за руку. Ее присутствие было невыразимым утешением для меня.

– Спасибо, что пришел ко мне, – сказала она.

Я помедлил, разглядывая тесную квартиру Бройли. Тусклая лампа освещала коллекцию его наполовину законченных скульптур и полусырых эскизов. Статуэтки, холсты и инструменты были разбросаны повсюду. Хаос не способствовал моему психическому состоянию, и я обхватил голову руками.

– И зачем я проснулся? Туссен украл бы эти вазы и убрался восвояси.

– Мне бы хотелось, чтобы Бел услышала, как ты говоришь, – меланхолично произнес Бройли.

Я посмотрел на него. Даже после описанных мною событий его мысли блуждали где-то еще.

– Вы поддерживаете связь с ней, мсье Бройли? – спросил я. У моего бывшего партнера по скульптурной мастерской был загнанный вид.

– Нет, – тихо ответил он.

В конце концов Бройли принес пару одеял. Я настоял на том, чтобы Элле легла на маленьком диване, а сам положил подушку на пол. Элле опустила руку, за которую я держался, пока изнеможение не одолело меня и я не погрузился в сон.

Рано утром звякнул дверной колокольчик, и Бройли открыл дверь Эвелин.

– Мои дорогие, как хорошо видеть вас. – Я устремился вперед и крепко обнял ее. – Здравствуй, Элле, рада, что с тобой все в порядке. Я связалась с жандармерией.

– С жандармерией? – в ужасе спросил я.

– Да, Бо. Не забывай, что вчера в дом моего работодателя проник взломщик, вернее, пьяный учитель Элле, который пытался убить тебя. Туссена необходимо задержать и разобраться с ним. В конце концов, мы имеем дело с буйнопомешанным, который не может вернуться в Парижскую консерваторию и учить ранимых молодых людей.

– Но, Эвелин, люди из жандармерии захотят поговорить со мной! У них возникнут вопросы об алмазе. Вы не понимаете, я не могу…

– Я отлично понимаю, Бо. – Она взяла меня за руку. – И всегда понимала, с тех пор, как маленький мальчик впервые постучался в мою дверь. Ты пережил больше ужасов, чем выпадает на долю многим взрослым людям. Тебя преследуют силы, выходящие за рамки понимания простой женщины, вроде меня. Поэтому да: когда жандармы захотят срочно побеседовать с тобой, я скажу им, что не имею ни малейшего понятия, где ты находишься.

Она подмигнула мне.

– Когда полиция задержит Туссена, он исказит факты и расскажет, что это Бо напал на него, – сказала Элле и грустно посмотрела на меня. – Помнишь, что вчера ночью ты упомянул при нем об… убитой женщине?

Я раздраженно стиснул кулаки.

– Нет! Я сказал, что никогда не стал бы убивать женщину!

Элле сочувственно похлопала меня по спине.

– Я искренне сомневаюсь, что Туссен точь-в-точь повторит твои слова. К тому же ты ранил его зубилом.

Глаза Бройли широко распахнулись от изумления.

– Это была самозащита, – честно признался я.

– Знаю. Но у тебя нет доказательств, поэтому Туссен получит преимущество.

У меня защипало в глазах от подступивших слез.

– Мне снова нужно бежать. Вам известно, что у меня большой опыт в этом деле. В конце концов, я должен завершить поиски моего отца. Если он где-то и может быть, то в Швейцарии. Я доберусь до границы, Элле, а потом…

– Вместе со мной, – перебила она.

Я энергично покачал головой.

– Нет, ты не понимаешь. Ты уже убедилась, к чему приводит близкое знакомство со мной. Я не могу подвергать тебя опасности.

Элле взяла меня за руку.

– Бо, пока я не познакомилась с тобой, моя жизнь была унылой и монотонной. Ты все изменил. Если ты уезжаешь, то и я тоже.

Она обняла меня. Эвелин прижала руку к груди, и я увидел, как Бройли недовольно качает головой.

– Пожалуйста! – взмолился я. – Ты должна находиться в безопасном месте.

– Ради всего святого, Бо, почему ты не слушаешь ее? – воскликнул Лорен и раздраженно всплеснул руками. – Разве ты не понимаешь, что любовь – это самое главное? Поверь на слово тому, кто знает. Эта девушка боготворит землю, по которой ты ходишь, и ты явно отвечаешь ей взаимностью. Не повторяй моих ошибок, Бо. Жизнь коротка. Живи ради любви, и ни для чего больше.

Я посмотрел Элле в глаза и понял, что вопрос больше не подлежит обсуждению.

– Хорошо. Мы направимся к границе сегодня вечером, после наступления темноты.

– Границы то, границы сё! – воскликнула Эвелин. – Бо, неужели ты на самом деле думаешь, что тетушка Эвелин позволит обречь тебя на такую участь?

Я растерянно посмотрел на нее.

– Не понимаю.

Она вздохнула.

– С того самого дня, когда ты появился в Париже, мсье Ландовски понял, что ты от чего-то убегаешь и что ты решил притвориться немым, поскольку был испуган. Он был достаточно прозорлив и предусмотрел, что на каком-то этапе тебе придется покинуть Париж. Он решил помочь тебе и составил соответствующий план. – Эвелин протянула мне конверт кремового цвета. – Рада сообщить, что на сегодняшнее утро ты являешься обладателем престижной премии Блюменталя.

У меня отвисла челюсть.

– Что это такое, Эвелин? – спросила Элле.

– Ты помнишь, Бо? – Эвелин посмотрела на меня, и я понял намек.

– Это премия, учрежденная американской благотворительницей Флоренс Блюменталь для молодых художников и музыкантов. Мсье Ландовски входит в жюри. Но, Эвелин, я не понимаю… Каким образом мне удалось получить премию?

– Мсье Ландовски договорился с Флоренс незадолго до ее смерти в тысяча девятьсот тридцатом году. Очевидно, мисс Флоренс была глубоко тронута твоей историей и согласилась, что если ты подвергнешься опасности в Париже, то премия достанется тебе вместе с денежными средствами, которые обеспечат твою безопасность.

Я недоверчиво хлопал глазами.

– Мои поздравления, Бо, – ласково сказала Элле.

– Прошу прощения. – Эвелин улыбнулась. – Мне следовало упомянуть, что