У подножия Монмартра - Бритта Рёстлунд

Он вздрагивает. Как раз на том месте, где герой книги, крутой журналист, оказывается в темном гараже, Мансебо внезапно слышит какой-то звук. Хлопнула входная дверь дома. При обычных обстоятельствах это ничуть его не напугало бы, но сейчас он находился под сильным впечатлением от чтения. Фатима бежала через бульвар, точнее, пыталась бежать, насколько ей позволяли туфли и полнота.

Мансебо смотрит на часы. Что она делает здесь в столь ранний час? Мансебо не успевает обдумать, что происходит, когда видит, как его жена входит в булочную. Всего через несколько секунд она снова выходит на улицу с бумажным пакетом в руках. Мансебо возвращается к кассе и в ожидании прислушивается. Снова скрипит и захлопывается входная дверь. Мансебо слышит на лестнице шаркающие шаги Фатимы, а затем снова наступает тишина. Как может такой айсберг исчезнуть в квартире, не произведя ни малейшего шума?

Мансебо выключает лампу и осторожно открывает дверь, ведущую на лестничную площадку. Там темно и пусто. Он выходит на улицу, осторожно закрыв за собой дверь, переходит улицу и направляется к булочной. Бросив взгляд на часы, нажимает на ручку двери и входит в магазин, сразу окунувшись в замечательный аромат свежеиспеченного хлеба.

– С добрым утром, месье Мансебо!

– С добрым утром.

– Чем могу служить?

– Здесь только что была моя жена… всего несколько минут назад…

– Да?

Краснощекий булочник с интересом смотрит на Мансебо.

– Я только хочу узнать, что она здесь делала… то есть что она купила.

Надо было, конечно, подумать, как объяснить свой столь ранний визит.

– Что она купила? То, что покупает всегда.

– Всегда? – удивленно переспрашивает Мансебо.

– Да, каждое утро.

– Так, значит, Фатима, моя жена, бывает здесь каждое утро?

– Да, и всегда покупает три шоколадных хлебца.

Мансебо выглядит так, словно неожиданно узнал, что его жена совершила тягчайшее преступление.

– Ага, понятно. Могу я попросить вас об одном одолжении? Не рассказывайте моей жене, что я был у вас сегодня.

На лице булочника проступает искреннее удивление. Потом он смеется.

– Я понял, она соблюдает диету, но тайком ест сладости?

Мансебо улыбается. Булочник, скорее всего, поверит в это.

– Нет, я ничего не скажу. Не хотите ли купить горячий круассан?

Вся ситуация теперь представляется Мансебо полным абсурдом. Собственно, нет ничего странного в том, что Фатима каждый день по утрам покупает хлеб, но она никогда не рассказывает Мансебо, что с кем-то завтракает. Наоборот, всегда твердит, что у нее очень много дел и она едва успевает стоя проглотить вместо завтрака чашку кофе. Зачем она лжет?

Шоколадные хлебцы вызывают множество вопросов. Все это, конечно, выглядит вполне невинно, но Мансебо все сильнее и сильнее чувствует себя оторванным от семьи, которую он, как ему казалось, хорошо знал. Он, кроме того, не может спросить Фатиму о ее утренних походах в магазины. Если он ее об этом спросит, она немедленно поинтересуется, почему он не ездил в Рунжи. Полный абсурд, совершенно идиотская ситуация. Мансебо идет к своей неправильно припаркованной машине, садится в нее и делает пару кругов по кварталу, чтобы вовремя подъехать к «Ле-Солейль». Машину он ставит на стоянке для инвалидов.

Несмотря на то что температура сегодня забирается выше двадцати пяти градусов, парижане в большинстве своем наряжены в кофты и рубашки с длинными рукавами. Наверное, люди делают это, чтобы убедить самих себя в том, что жара все-таки кончилась. Другие оделись теплее, потому что уже привыкли к температуре за тридцать.

Для Мансебо это небольшое похолодание не значит ровным счетом ничего. Он всегда одевается одинаково. Лотки с фруктами и овощами вынесены на улицу и открыты. Яблоки и клубника неплохо перенесли ночь. Со сливами дела обстоят хуже, но Мансебо нисколько не жалеет, что махнул рукой на оптовый рынок. Он спрыскивает водой фрукты и овощи. Надев часы высоко на запястье, аккуратно укладывает в стопку оставшиеся записные книжки – тридцать одну штуку. Мансебо и сам не знает, зачем все это делает. Это предстартовый период. Но для чего?

Он раскрывает «Крысолова» и начинает читать с того места, на котором остановился. Главный герой, Стефан, тридцатилетний журналист, ждет огромную сумму денег от наркоторговца, который называет себя Крысой, откуда и название книги. Крыса должен заплатить деньги за то, что Стефан воспрепятствовал публикации статьи о парижских наркоторговцах. Читая, Мансебо удивляется тому, что может узнать характер Теда Бейкера по словам, которые тот использует в книге. Перо у писателя бойкое, фразы текут, как ручеек. Нет лишних длиннот, книга читается легко, даже, пожалуй, слишком легко. У Мансебо вызывает раздражение тот эпизод, в котором наркоторговец передает журналисту сумку с деньгами. Все происходит быстро и просто. Ничто не мешает этому обмену, нет никаких препятствий или, по крайней мере, отвлекающих моментов. Наркоторговец протягивает Стефану сумку, тот берет ее и уходит. Мансебо почти явственно представляет себе, как журналист вприпрыжку улепетывает из гаража, в котором получил деньги. Мансебо вспоминает, как Амир сказал, что Бейкер не принадлежит к числу выдающихся писателей. «Эта книжка из тех, которые называют бульварным чтивом?» – спрашивает себя Мансебо и закрывает ее, потому что в магазин входит первый покупатель.

Днем температура повышается, и парижане начинают снимать свитера и кофты. Бездомные теснятся возле магазина «Пикар», где торгуют только замороженными продуктами. Вентиляция магазина спасает жизни. Никогда прежде не было столько посетителей в городских библиотеках. Находятся бездомные, которые берут книги наугад, только для того, чтобы прикрыть голову от палящего солнца. Вахтеры сквозь пальцы смотрят на то, что книги берут отнюдь не из любви к литературе, а для того, чтобы сладко поспать, подложив их под голову вместо подушки. И дело не в том, что они испытывают сострадание к бездомным, у них просто нет сил делать им замечания. Все силы и энергия уходят на то, чтобы выстоять самим. Даже на бульваре заметны жертвы жары. Увеличилось число столкновений на проезжей части. Многие магазины закрыты, а люди сжимают в руках бутылки с минеральной водой так, что белеют пальцы.

Тарик стоит на тротуаре, и Мансебо удивляется, почему тот до сих пор не установил у себя кондиционер, о котором так много и красноречиво распространялся. Мансебо делает Тарику знак, что пора идти в «Ле-Солейль».

«Грязные деньги оказались фальшивыми. Это ничего не стоящие бумажки. Он проиграл».

Жара дала Мансебо возможность почитать во второй половине дня, да, собственно, ни на что другое у него просто не осталось сил. Спрятавшись за кассой, он вдруг судорожно проглатывает слюну и прижимает ладонь к губам. Мысль о том, что деньги мадам Кэт могут оказаться фальшивыми, раньше не приходила ему в голову. Деньги были главным доказательством того, что она не использует его, вовлекая в мошеннический писательский проект.