Тайна Ирминсуля - Юлия Эфф

Мариэль едва не задохнулась морозным воздухом, заполнившим разом грудь:

– А… вы его… знакомая? Он попросил вас мне помочь?

На лицо женщины нахлынуло выражение облегчения, смывая шок и злость на Чёрного:

– Я тебя здесь давно жду, как велел Некромант. Пойдём со мной, дитя, и возьми с собой лошадь. Нам есть, о чём поговорить.

Не веря в возможную ловушку, Мариэль последовала за женщиной.

– Изель меня зовут, – одними губами улыбнулась женщина, направляясь к рощице перед холмом, показала рукой на деревья, – живу я там, пройтись надо немного. Я покажу дорогу, чтобы ты смогла меня найти, когда понадоблюсь… Многое я повидала, но чтобы сам Великий Чёрный Некромант посылал ко мне ребёнка, это что должно было случиться? Рассказывай, дитя. Не будем терять времени: ведь тебя скоро хватятся дома, не так ли?

Подходя к лесу, девушка сообразила: да ведь это та самая лесная знахарка, которая матушку научила обряду и, косвенным образом, стала причастной к судьбе Антуана и Мариэль. Спасибо Жанетте, поведавшей эту тайну. Но если Изель знает слишком много о лабасских обитателях, то насколько безопасно доверять ей свои секреты? И без того застигнутая врасплох быстрым исполнением второго желания, Мариэль замолчала, не решаясь рассказывать все подробности. Успела только в общих чертах обрисовать ситуацию: необходимо поделиться своим даром с одним человеком, чтобы спасти жизнь другого.

– Что это за дар такой, которым надо делиться? – скупо улыбнулась Изель, но собеседница вдруг замолчала и, более того, остановилась, как будто передумала идти. – Думаешь, стоит ли мне доверять? Понимаю. Знала бы ты, сколько тайн в Лабассе!

Заметив, что напугала, женщина поправилась:

– Клятву я давала о неразглашении самой Владычице. Но торопить тебя не буду, расскажешь, когда доверишься. А пока я тебе всё-таки покажу, как найти меня, – Изель шагала по нетоптаному снегу вперёд, не сомневаясь, что девушка с лошадью следует за ней. – Хочешь, наверное, знать, откуда я про тебя узнала? Чёрный… Некромант-батюшка… разбудил посреди ночи, попросил посодействовать.

– Попросил? – эхом повторила Мариэль. Деревья росли всё гуще и гуще, она начала беспокоиться за Мечту, которой, кажется, очень не нравилась эта прогулка между веток, цепляющихся за бока и упряжь.

Изель кашлянула:

– А у нас договор с ним такой – не командовать друг другом. И спрашивать разрешение перед тем, как войти.

– Как это? Он к вам домой приходил?

– Голос в голове никогда не слышала? Как будто собеседник тебе в голову залез и хозяйничает там.

Мариэль содрогнулась, вспомнив монологи «суфлёрши»:

– Слышала. Только у меня разрешения никто не спрашивал.

Женщина остановилась и пристально посмотрела в подёрнувшееся неприятными воспоминаниями лицо спутницы:

– Вот как… кхм… Обычно, они сначала разрешение спрашивают. Должно быть, ты не помнишь.

– А как Великий Некромант у вас разрешение спросил?

– Спала я, ибо ночью положено спать. Разбудил, сказал, что поручение есть. Кому помочь, не открыл, велел ждать возле Ирминсуля, мол, увижу сама, да фразу, по которой узнать тебя. Теперь понимаю, почему скрыл, хотел поиграть. Чёрный куль. Заигрался… Верно, удивила ты его… Что означают те слова, поведаешь?

Как можно было объяснить, что такое «нано-мандарины», если в Люмерии про этот фрукт и слыхом не слыхивали? Эх, Маша так любила их, мелкие мандаринки в разы вкуснее крупных. Были… Ветка хлестнула её по щеке, и девушка опомнилась: нашла, о чём жалеть в эту минуту!

Лес стал до того густым, что впереди показалась стена из переплетённых веток кустарника, ведунья, однако, уверенно шла к нему. За кустами раздался утробный рык, и Мечта попятилась, рванув на себя повод.

– Пугалка для праздношатающихся, не бойся, – объяснила Изель, подняла руку, и стена из веток раздвинулась. Подумала и разъехалась шире, теперь даже лошадь смогла бы пройти. – Без меня она бы вас не пропустила: тут не проходной двор, как видишь. Обычно здесь встречаю гостей. Сама когда придёшь, позови мысленно, я открою.

Кусты, пропустив гостей, снова цепко сплелись ветками. Домик ведуньи находился от этой границы неподалёку. Низкий, с почерневшими от времени брёвнами и виднеющимся мохом в складках, он был похож на избушку бабы Яги, только что куриных ног не наблюдалось. Но Мариэль не удивилась бы, если бы изба вдруг поднялась и отряхнулась. Плотной изгороди вокруг неё не наблюдалось, должно быть, хозяйку не беспокоили лесные твари. А ещё где-то отчётливо журчал, не смотря на мороз, ручей. Большего девушка не успела рассмотреть, Изель поманила её за собой – к лестнице, приставленной к чердаку, над которым вились знакомые белые птицы.

– Угощать тебя сегодня не буду, хотя, поверь, заставила ты меня помёрзнуть, и кружка обещанной тобой настойки не помешала бы, – Изель улыбнулась. – Пойдём, покажу кое-что и дам птицу. Из своего окна выпустишь, чтобы дорогу мой энджел запомнил. Рассказывать ничего не хочешь – сама узнаю. И как готова буду, пришлю тебе весточку.

Мариэль взобралась за ведуньей по лестнице на чердак. Под крышей было заметно теплее, чем на улице. И много пыли, взбитой залетевшими птицами. Недалеко от входа к деревянной треноге был приколочен ящик, Изель остановилась возле него, подождала, пока гостья доберётся, и кивнула на содержимое ящика:

– Вот моя работа. Чищу каждый день. Кому понравится получать подарки от Владычицы, извозюканные в птичьем помёте?

Мариэль рот открыла от изумления: на сене, которым было выстлано дно ящика, лежало сокровище – цепи, кольца, серьги. В полумраке не получилось бы всего рассмотреть, но то, что здесь находились драгоценности, не оставляло сомнений.

– Что это? Откуда у вас это всё? – воскликнула она и, получив разрешающий кивок, взяла первое попавшееся – брошь с ярко-красными камнями в золотой оправе. – Это же настоящее всё, да?

Изель гладила одну из птиц, опустившуюся ей на руку:

– Дитя, не вам ли с братом энджелы Владычицы пару королевских серёжек принесли? Слышала, что сработал обряд, которому научила твою матушку.

– Да, «Слёзы ангела». Откуда вы знаете?

– Вечером стала перебирать, чистить – и не нашла. Давненько детки мои ничего не уносили, стало быть, серьёзное что произошло. Что ж, видать, не зря дело было сделано.

Изель отпустила птицу и показала рукой на дверцу, через которую залезла на чердак:

– Пора тебе. Ах да! – взяла птицу, что, нахохлившись, сидела неподалёку. – Пойдём, внизу отдам. Да смотри, энджела выпускать будешь, обрати внимание, чтоб никто не видел… И лошадь в следующий раз бери понеприметней. Я так мыслю, тебе тоже лишние расспросы не нужны.

Оставленная в одиночестве Мечта нашла себе занятие – обрывала сухие листья с деревца, растущего недалеко от избы, и они с хрустом пропадали в жующем рту. На вьющихся рядом птиц не обращала внимания, только ушами прядала от шума.