Звезды – холодные игрушки - Сергей Лукьяненко

Геометры?

Космические корабли сокрушительной мощи, полный контроль надклиматом и планетарной корой, технологии, позволяющие перетащить сквозьпространства звездные системы… джамп, кстати, этого не позволит никогда.

Геометры?

Имечко для расы подобралось удачное. При взгляде на их мириного и не возникало. Я смотрел на круг континента, распластанный посредиокеана, на ровненькую береговую линию. Почему-то я знал: весь берег – этосплошной бесконечный пляж. Усыпанный мелким, чистеньким, золотистым песочком…

Предвидения – это чушь. Во всяком случае, я в этом всегдабыл уверен. Но сейчас, глядя на чужую планету, я видел себя на том берегу.Бегущим по линии прибоя в безнадежной попытке уйти от погони или догнатького-то. Бесконечный бег по кругу, боль изнемогающего тела, отчаяние иодиночество.

Я буду там.

Я это знаю.

– Петр!

Повернувшись к деду, я виновато улыбнулся.

– Извини. Что-то я раскис.

– Петя, как ты оцениваешь размеры планеты?

– Землеподобная. – Я пожал плечами. – Размеры не важны, самтип атмосферы, наличие воды и облаков свидетельствуют об этом.

– Сможешь посадить там челнок?

Я уставился на Данилова, но и он, похоже, ждал моего ответа.

– Дед, та посадка… она случайна. Челноки не сажают впустынях и на дорогах.

– А соляные озера в Америке?

– Ну… извини, там тоже трассу чистят…

– Андрей Валентинович, – укоризненно сказал счетчик. – Я недумаю, что потребуется партизанский налет на планету Геометров.

Не только мне понравилось дедово определение…

– У расы, столь развитой в плане космических технологий,наверняка имеются системы дальнего обнаружения.

– Карел, челнок, да еще с химическими двигателями, – этопылинка по сравнению с нормальными звездными кораблями.

Видно, деду не хотелось отказываться от своей идеи.

– Андрей Валентинович, мы декодировали их язык, – сказалсчетчик.

– Да?

– Слово «бдительность» на языке Геометров звучит одинаковосо словом «расслабленность».

– Бр-р! – Дед потряс головой. – Ты в своем уме?

– Я расслаблен и отдыхаю… я бдителен и отдыхаю. Это звучитодинаково.

– Скажи это на их языке.

– Не могу. Я не изучал фонетику.

– А что еще интересного есть в лексике Геометров?

– У них нет слова мир, – сообщил счетчик. – У них естьтолько глагол, обозначающий состояние борьбы за мир… продвижение-к-миру…

– Может быть, стоит отправиться к Сильным и поклясться вверности? – задумчиво произнес Данилов.

– Лучше отправиться к Алари, – сказал дед. – Пока я своимиглазами не увижу всего того, что показал счетчик…

– Я не врал. Вы убедитесь.

Как и следовало ожидать, он стал куда более уверенным всебе, оказавшись вне Земли.

– Как далеко находится флот Алари? – спросил дед.

– Сто тридцать три световых года.

– Двенадцать джампов? – воскликнул Данилов.

– Одиннадцать, если я все рассчитаю правильно.

– Можем претендовать на Книгу рекордов Гиннесса, – сказалДанилов без энтузиазма. – Так далеко от Земли еще никто не уходил… Дадим час нареанимацию «Волхва» после каждого прыжка… если не будем спать, то дел наполсуток. Считай курс, Карел.

Рептилоид поплыл к навигационному пульту. Поменялся бы онместами с дедом, что ли…

Все-таки нам понадобилось не одиннадцать джампов, атринадцать. Скорее всего не из-за ошибки счетчика, а из-за погрешностейнавигационной системы.

После шестого прыжка мы сделали перерыв на еду. Дед и Маша,похоже, от питания в невесомости получали живейшее удовольствие. Я и самкогда-то любил этот процесс охоты за парящими кусочками мяса и каплями сока.Давным-давно…

– А ведь ощущения, которые дает джамп, и впрямь невозможнопередать словами! – рассуждал дед. – Какие-то бледные все аналогии. Клубника сосливками, теплая морская вода, дивная музыка, творческий экстаз… н-да, оргазм,наконец. Все не то!

– Мой навигатор… Ринат… говорил всем так: «Словно двепрелестные девушки массируют тебе спину, пока ты тянешь через трубочку холодныйкоктейль, лежа на суфе в восточной бане».

– Он серьезно? – поразился дед.

– Нет, наверное. Но люди как-то теряются и перестаютуточнять.

Маша в обсуждении не участвовала. Молча ела, поглядывая надеда, лицо у нее раскраснелось и стало даже симпатичным. Она ведь действительнов него влюблена, черт возьми! Я почувствовал какую-то нелепую безумнуюревность. Замечает ли дед ее поведение? Или, как истинно кабинетный ученый, неспособен применить свои знания, когда они касаются его лично?

Ошибку курса счетчик признал после девятого джампа. Мывсе-таки сделали еще два прыжка, но к точке рандеву так и не вышли.

– Промахнулись на двадцать шесть миллиардов километров, –сказал рептилоид, несколько раз проверив координаты. – С самым примитивнымсверхсветовым двигателем мы прошли бы это расстояние за сутки!

– А с джампером – за два часа. – Данилова выпад в сторонулюбимого челнока явно задел.

– Если я не ошибусь…

Впервые счетчик прямо признал, что и его способности имеютграницы. Я как раз парил у одного из иллюминаторов, любуясь звездами.Совершенно чужой узор созвездий. А если рептилоид не сможет вывести нас кАлари? Ресурсов челнока хватит на неделю, мы ведь летим удвоенным экипажем.Здесь так легко заблудиться, в этой бескрайней пустоте. Слишком большие у насшаги. Слишком близорукие глаза…

– Готовьтесь к прыжку, – сказал счетчик.

Кнопку джампера, как и положено, нажимал командир корабля.Но власть Данилова над событиями уже была полной иллюзией. Мы были вынужденыпредоставить Карелу все навигационные расчеты. Ни я, ни Саша, ни Ринат невывели бы челнок к точке, удаленной от Земли на сто тридцать световых лет…

Когда мы пришли в себя после двенадцатого прыжка, то долгооставались в креслах. Словно какое-то нервное истощение нахлынуло на всеходновременно. Счетчик, так здорово державшийся всю дорогу, снова, как в первыйраз, начал скулить. Мы лежали, изнемогая от неповоротливости и тяжести своихневесомых тел, звезды искрами сияли в иллюминаторах, тишину резал стонрептилоида, но не было сил даже зажечь фонарик…