Ворон и Голландка - Лаура Липман

– Нет, это по личному делу.

Охранник покачал головой:

– Не-а, так не пойдет.

– Что?

– Да этот сумасшедший обозреватель Роберт Бьюкенен думает, что «Техасским лонгхорнам» нужно больше нападающих. Вот же тормоз! Откуда они таких берут? Я и то мог бы лучше написать.

– А что насчет Гаса Штерна?

– Извините. С ним встречаются только по записи. Если хотите его увидеть, вам нужно позвонить, договориться и пройти сюда по удостоверению. Сейчас он на самом деле очень занят организацией фестиваля. На этой неделе вам точно не удастся договориться о встрече, а может, и на следующей тоже.

Пока охранник говорил, к ним подкрался серебристый «Линкольн Континенталь» с откидным верхом. Ворота начали автоматически открываться, и Тесс отскочила назад, уловив неожиданное движение. Этот «Линкольн», наверное, был самым большим автомобилем, который ей приходилось видеть. Будь он новым, мог бы олицетворять стереотипную техасскую неумеренность. Но этой машине было не менее сорока лет, и ее габариты придавали ей особую величественность.

То же самое можно было сказать и о широкоплечем мужчине за рулем. Он был не намного старше машины, которой управлял. Его светлые волосы начинали серебриться. В молодости он, по-видимому, был таким красавцем, что это сразу бросалось в глаза. Возраст это несколько поправил.

Можно было лишь надеяться, что он так же скажется на молодом человеке, сидевшем на пассажирском сиденье. Его черты казались расплывчатыми, как на фотокопии, сделанной с другой фотокопии. Как сказала бы Китти, у него еще не сформировалось лицо. Профиль был невыразительный, плечи узкие и покатые, а в осанке не было заметно и намека на волевой характер.

Ворота уже полностью открылись, и охранник поднял руку в неопределенном жесте, который одинаково можно было расценивать и как просто взмах, и как приветствие. При появлении автомобиля пикетчики как будто пришли в замешательство: они инстинктивно освободили проезд, но потом подошли ближе, когда тот остановился, перед тем как влиться в плотный трафик. Водитель не обратил на них никакого внимания, но молодой человек ворочался на своем пассажирском сиденье, пока они не скрылись из виду. «Линкольн» нашел брешь в потоке машин и плавно влился в него.

– Ну вот, ваше желание исполнилось, – проговорил охранник.

– Какое желание?

– Вы увидели Гаса Штерна. Только вот пообщаться не удалось. И мини-Гаса тоже. Простите, Клея, – усмехнулся охранник. – Хлюпковатый такой парень, да? Будто его достали из духовки прежде, чем он хорошо пропекся. Клей – подходящее для него имя. Хотя Плей-До[169] еще лучше бы пристало.

– Он молод.

– Он моего возраста, – ответил охранник с таким неподдельным возмущением, будто год, в котором он родился, был его личной собственностью. – Ему двадцать два, и он только-только выпустился из Техасского универа. Я слышал, он хочет опять туда поступить и учить историю или вроде того. Но папочка говорит, что готов платить за учебу только в том случае, если он пойдет на магистра делового администрирования или чтобы получить юридическую степень. Если подумать, это даже немного смешно. У Гаса Штерна есть фонд, который помогает детям попасть в колледж, но он не хочет отдавать туда собственного сына. Бедный мальчик. Он хочет быть учителем истории, а папочка хочет, чтобы он руководил многомиллионным бизнесом.

– Куда бы я ни пошла, я слышу только о том, какой этот Гас Штерн расхороший человек. Чуть ли не святой.

– Как босс он очень хороший. Но когда человек привыкает к тому, что ему приходится придумывать правила для других, он начинает думать, что он лучше и умнее их. Я вот надеялся получить у Штерна какую-нибудь непыльную работу, но потом прочитал то, что было написано мелким шрифтом. Вы не поверите, какие здесь предъявлялись требования. Не только чтобы средняя оценка была не ниже «четверки», но и чтобы имелся опыт общественной работы. Блин, да я лучше честно поработаю на него, чем приму эти благотворительные пожертвования. Тут меньше условий.

Тесс вытащила газету с фотографией «Маленькой девочки в большой беде».

– Я ищу девушку, племянницу Гаса Штерна. Эмми Штерн, вот она. Блондинка, невысокая и хрупкая на вид.

Охранник пожал плечами.

– Не помню, чтобы такая проходила через ворота. Но судя по виду, она влилась бы в эту компанию, что марширует под забором, а я на них не особо обращаю внимания, если только они не преграждают путь машинам.

– Это из-за них здесь такая охрана?

– Во многом, да. Так-то кажется, что они работают только языками, но нельзя знать наверняка. И тем не менее никто сюда не войдет, пока секретарь Штерна не позвонит и не скажет, что все в порядке.

– А что насчет полиции?

– Даже они не могут войти, пока мне не скажут, что все в порядке.

– Нет, в смысле, копы сюда недавно не заглядывали?

– Какой-то капитан приезжал с месяц назад, но я думаю, они просто обсуждали маршрут парада. Будто больше нечего обсуждать. У нас в городе проходит по двадцать парадов в год, и все идут по одному и тому же маршруту. Вниз по Бродвею и за Аламо. А я, кстати, буду работать в охране на фестивале. Буду вести машину.

– Какую машину?

– Тот серебристый «Линкольн», который ты сейчас видела. Круто, да? Жаль только, я не смогу как следует в нем освоиться, так как ехать придется медленно, чтобы босс и его сын могли махать с заднего сиденья, – и он очень похоже изобразил, как машет ручкой королева бала. – Я надену зеркальные солнцезащитные очки, а в ушах у меня будет проводок. Я буду выглядеть как настоящий секретный агент.

Тесс рассеянно кивнула. Глупо было сюда приходить. Даже если Эмми решила взять на себя роль блудной дочери, «Штерн Фудз» не мог быть местом печального воссоединения, несмотря на избыток откормленных телят, которых сразу можно было съесть. Чтобы вернуться домой, нужно идти именно домой. Она упоминала улицу Эрмоса. Симпатичное место, храм Святого Гаса, который пришел к убеждению, что он умнее всех.

Что, по мнению Тесс, делало его по-настоящему опасным.

Эсски сидела за пуленепробиваемым стеклом на посту в мотеле «Ла Касита», наслаждаясь объедками – судя по красно-белым останкам упаковки, из KFC. Миссис Нгуен в это время смотрела очередную испаноязычную мыльную оперу.

– Она плакала, – смущенно сказала миссис Нгуен. Тесс подумала, что она говорит о какой-то героине своего сериала, «El Corazon de la Noche»[170]. Но миссис Нгуен кивком головы указала на Эсски.