Викинг. Бог возмездия - Джайлс Кристиан

– Вот и я пытаюсь понять, зачем они сюда явились, – вмешался Эйд.

Гуторм прикрыл тяжелые веки, а затем посмотрел Сигурду в глаза.

– Ты хотел, чтобы я сказал, что мы с ярлом Рандвером враги, так ведь? И что я мечтаю, чтобы он свалился за борт своего корабля, и награбленное им серебро утащило его на дно? На самом деле, я ничего против него не имею. Он не обещал мне награду за то, чтобы я закрыл глаза на его интриги с конунгом Гормом, направленные против твоего отца. Клянусь тебе, я узнал о них уже когда все произошло.

Из его слов Сигурд сделал вывод, что другие могущественные люди выиграли от смерти его отца.

– Но ярл Рандвер не просил у меня людей, чтобы помочь ему занять кресло твоего отца, и я благодарен ему за это, потому что мне было бы трудно ему отказать, поскольку мы находимся совсем рядом с Хиндерой. – Он покачал головой. – Если ты пришел в надежде заключить союз против твоих врагов, ты будешь разочарован, юный Сигурд. – Он улыбнулся, хотя его глаза оставались серьезными. – Я не хочу тебя оскорбить, но никто не станет связываться с юнцом, у которого еще только начала расти борода, чтобы выступить против ярла и конунга, – даже другой юнец с жесткими глазами, как у тебя. – Он холодно посмотрел на Хагала. – Если Песнь Ворона дала понять, что я помогу тебе вернуть торк отца, ты должен утопить его во фьорде за то, что зря потратил время.

– И наш эль, – добавил Эйд.

– Ладно тебе, Эйд, ничто не мешает нам быть хорошими хозяевами. Знаешь, что, я совсем не хочу, чтобы этот юноша и его друзья покинули мой дом и рассказали всем, что я не оказал им гостеприимства.

– Я могу сделать тебя богатым, Гуторм, – сказал Сигурд.

Коротко. Просто.

– Ты можешь сделать меня мертвым, мальчик! – прорычал карл, отбросив доброжелательный тон.

– Проваливайте туда, откуда пришли, – добавил Эйд.

Улаф со Свейном оттолкнули назад свои скамьи и встали, ощетинившись и приготовившись к схватке. Эйд, Альвер и еще несколько человек тоже вскочили на ноги, а женщины и мужчины, сидевшие в дальних концах зала, замолчали, ожидая кровопролития. Но острые клинки, несущие смерть, в доме Гуторма были в руках только его людей, и Солмунд, который продолжал сидеть, выругался, уверенный, что они погибнут тут – и ради чего?

– Могу я поговорить с тобой, Гуторм? – прозвучал голос Хагала, который поднял руки и раскрыл их так, чтобы показать, что в них нет даже столового ножа.

– Правильно, Песнь Ворона, давай, улетай отсюда, – проговорил Локер и помахал в воздухе руками, как будто хотел его отогнать.

Но один из людей Гуторма стоял между Хагалом и своим господином, держа руку на рукояти меча.

– Всё в порядке, Ингел, – сказал ему Гуторм. – Не стоит вспарывать ему живот за то, что он ни разу не упомянул тебя в своих историях. Мы всегда здесь рады Песне Ворона.

Хагал поблагодарил его кивком, когда Ингел отошел в сторону. Гуторм встал и предложил скальду отойти за гобелен, отделявший дальний конец зала от остальных помещений.

– А вы убирайтесь отсюда, пока кто-нибудь не пострадал. Я не допущу, чтобы в моем медовом зале пролилась кровь.

– Медовый зал? Ха! – пробормотал старый Солмунд, обращаясь к своей чаше с элем.

Сигурд знаком показал друзьям, чтобы те сели, и они послушно опустились на скамьи, хотя Улаф не удержался и наставил на Эйда палец, показывая, что они еще не закончили.

Альвер рявкнул служанке, чтобы та наполнила чаши гостей, что выглядело чем-то вроде перемирия, и Сигурд отсалютовал ему своей чашей, чтобы показать, что он это оценил, а остальные в зале вернулись к разговорам, как будто ничего особенного не произошло.

Когда Гуторм и Хагал вернулись на свои места, Сигурд сразу понял, что скальд рассказал карлу о том, что произошло на болотах Тау. Это было написано на лице Гуторма, который переводил взгляд с Асгота на Сигурда. Не каждый день в доме человека вроде Гуторма появляется годи, тот, кто разговаривает с богами, – что совсем ему не нравилось.

Но, по крайней мере, теперь он понял, что Сигурд всерьез относится к тому, чтобы отомстить людям, предавшим его отца. А то, что он решил подвесить себя на дереве и остался в живых, говорило о благосклонности Одина или железной воле, что очень полезно знать. Иными словами, Гуторм станет задавать себе вопрос: а вдруг Одноглазый действительно присматривает за Сигурдом и его кровной местью?

– Наш друг Песнь Ворона поручился за тебя, Сигурд. Он рассказал мне о твоей жертве. Такие вещи непросто осознать вот так, сразу, однако я вижу теперь, что совсем недавно ты перенес тяжелые испытания.

Сигурд знал, что глаза у него глубоко запали, а лицо все еще худое, как у волка. Но теперь Гуторм, по крайней мере, знал, что он не страдает от какой-то серьезной болезни или просто слаб.

– Чудо, что ты остался в живых, – продолжал Гуторм. – Провисеть на дереве девять дней? О таких вещах рассказывают возле очага зимними вечерами. Я уверен, что Хагал уже начал сочинять историю о твоем подвиге.

Сигурд изо всех сил старался не бросать на Хагала яростные взгляды за то, что тот слегка изменил реальность. Девять дней? Разве шести не достаточно, скальд? Но ведь Хагал хвастался о том, что рассказывал старую историю на протяжении двух дней и не упустил ни одной подробности. Скальд точно так же манипулировал правдой, как женщина раскатывает тесто потоньше, чтобы получилось больше хлеба.

– Боги на моей стороне, Гуторм, и я добьюсь своего, – сказал Сигурд. – А тех, кто станет помогать мне, ждет щедрая награда.

По правде говоря, он не знал, действительно ли боги на его стороне, но не сомневался, что они за ним наблюдают, хотя это не совсем то же самое. Однако ни Гуторму, ни кому-либо другому в зале не нужно было знать, что творилось у него в голове. Пусть понимают лишь, что впереди.

– Я восхищаюсь силой твоего духа, Сигурд, – сказал Гуторм. – Будь я моложе, я бы не удержался и принял участие в твоем походе, исключительно развлечения ради. – Под «развлечением» он имел в виду серебро. – Но с таким же успехом можно пытаться сражаться с приливами.

– Здесь все совсем не так просто, муж, – вмешалась Фастви, которая не сводила с Сигурда глаз. – То, что мы принимали его и его друзей в своем доме, замарает нашу репутацию, когда ярл Рандвер и конунг об этом прознают. – Она поджала губы. – Нам следовало сразу прогнать их.

– Вот-вот, твоя жена права, Гуторм, – заявил Эйд. – Мы знаем, что они вне закона и что они враги двух самых богатых людей на многие мили вокруг; так почему они все еще здесь и пьют наш эль?

Его слова были встречены одобрительными возгласами тех, кто сидел рядом с ним за столом.

На испещренном шрамами лице Альвера появилась ухмылка, и Сигурду стало интересно, кто так его изуродовал.

– Я знаю, почему они все еще здесь, – сказал Альвер. «Возможно, он получил свои шрамы, когда сражался в «стене щитов», – подумал Сигурд. – Или ими его наградила женщина, которой не понравились его знаки внимания». – Они все еще здесь, – продолжал Альвер, – потому как Гуторм полагает, что они получат удовольствие от завтрашнего праздника.