Правда и другая ложь - Саша Аранго

– Что ты собираешься делать?

– Ничего конкретного, но прошлому конец.

* * *

Как узнал Генри из местной газеты, ураган причинил меньше разрушений, чем предполагали. Страховые компании могли праздновать такой исход как первое радостное событие в истории природных катастроф. Акционеров можно было поздравить. По большей части пострадали маленькие люди, которые не могли позволить себе плату за страховку. Были повреждены или разрушены многие рыбацкие лодки, некоторые прибрежные строения, школьное здание и мосты. Это не имело значения ни для одной транснациональной корпорации.

Между прочим, в местной газете Генри прочел следующее:

«… На самом пострадавшем участке берега были обнаружены остатки легкового автомобиля, за рулем которого находился женский труп. Уголовная полиция начала расследование».

Значит, ее все-таки нашли. Генри представил себе, что испытает бедняга Йенссен, когда узнает, кем был при жизни этот труп и в чьей машине он находился. Вероятно, Йенссен будет ошеломлен. Разложение тела зашло наверняка дальше, чем у трупа, который он видел в судебном морге. Значит, шторм как причину гибели можно было исключить сразу.

Генри не рассчитывал, что ему скоро сообщат о смерти жены. Известно, что полиция сначала придерживается наиболее удобных версий, позволяющих быстро разработать тактику расследования. В основе каждого убийства лежит сеть невидимых связей, но ключ к мотиву и способу совершения преступления находится у убийцы. Поиск исчерпывающего объяснения занимает много времени и, как правило, ни к чему не приводит, поэтому смерть Марты в машине Бетти легче объяснить несчастьем, ставшим следствием череды обстоятельств. Отнесение происшествия в рубрику «несчастный случай» изначально исключает логическую причинность. Много времени будет потрачено впустую, появится масса загадок, и в конечном счете все это выродится в подавленность и раздражение. Только тогда следователи придут к Генри, чтобы выяснить у него самое ценное – истинное знание преступника. Один лишь Генри мог все объяснить, и только он был бы к этому не готов. Но теперь у него масса времени на подготовку. Он решил придерживаться уже испытанной тактики, позволявшей избавляться от лишних хлопот, выставляя себя вызывающим жалость глупцом.

Все следующие дни Генри занимался уборкой сада. Как он и предполагал, ничего не происходило. Генри оценил нанесенный дому ущерб, передал сведения в страховую компанию и связался с архитектором. Потом умер Мореани.

Клаус Мореани умер в венецианской больнице. На смертном одре он женился на своей секретарше Гонории Айзендрат и уполномочил ее руководить издательством, а также передал ей все свое движимое и недвижимое имущество и состояние. Она перевезла тело для похорон в семейном склепе Мореани. Погребение должно было совершиться через неделю после смерти в кругу сотрудников, друзей и авторов. За эту неделю Гонория Мореани вступила во временное право руководства издательством до юридического оформления прав наследования. Она стала руководить издательским домом из своей приемной, где стоял заветный стальной шкаф с документами, без которых ни один человек не сможет руководить издательством. Гонория сразу же продала свою крошечную квартирку и переехала на виллу покойного мужа, куда первым делом вызвала морильщиков мышей и тараканов, чтобы дезинфицировать кладовую. Будучи педантичным и аккуратным человеком, вдова принялась обстоятельно сортировать гору невскрытой корреспонденции, громоздившуюся в кабинете Клауса. И первым делом она отсортировала входящую почту, вскрывая конверты ацтекским жертвенным ножом, найденным в секретере.

За два дня до похорон Генри Хайден приехал в издательство. Одет он был в траурный темный костюм. Приветствуя Гонорию, он поцеловал ей руку и перешел на «ты». Они попили чаю и поговорили об усопшем. Вдова рассказала, как они с Мореани провели его последние дни в городе на лагуне, как он, после того как отказала печень, сделал ей предложение в госпитале Иоанна и Павла. Генри сидел в эймсовском кресле и внимательно слушал Гонорию. Ему было стыдно за то, что он так и не удосужился навестить своего друга и покровителя перед его смертью.

Гонория положила руку на плечо Генри.

– Прошло мало времени, но случилось так много ужасных событий, Генри. Событий, которые невозможно понять и осознать. Но самым большим подарком для него стал твой роман, который мы, к счастью, нашли.

– Ты его читала?

Гонория, улыбнувшись, кивнула.

– Я знаю, ты был бы против, но Клаус его перепечатал и взял с собой в Венецию. Мы читали его вместе. Это прекрасно, Генри, это великая литература.

– А конец? Как вы нашли конец?

Наступила длинная пауза.

– Это удивительно, – заговорила наконец Гонория, – но я нашла его в почте.

Она встала, подошла к письменному столу Мореани, выдвинула ящик и достала оттуда коричневый конверт. Из него она извлекла листы, покрытые машинописным текстом, и Генри тотчас узнал шрифт машинки Марты.

– Было очень странно читать это, Генри.

Она протянула ему страницы с текстом. Генри вжался в эймсовское кресло, его уши пылали. Он чувствовал себя так, словно его хлестнули по лицу мокрой горячей тряпкой. На первой странице рукой Марты было написано… как бы выразиться точнее?.. примечание.

Дорогой Генри, любимый мой муж, я спасаю тебя и этот конец, потому что для меня невыносима сама мысль о том, чтобы оставить тебя ни с чем. Я не знаю, что произошло и что произойдет сегодня, но светлые цвета, которые ты излучал с первой нашей встречи, стали монотонно черными. Я очень боюсь за тебя.

На этом месте нам придется ненадолго задержаться, потому что Генри расплакался так, что при всем желании не мог читать дальше.

Что бы ни побуждало тебя к распаду, к разрушению того, что ты любишь, я тем не менее чувствовала, что твое безумие меня не касалось. Ты защищаешь меня, ты любишь меня, ты позволяешь мне быть. Красивый конец этого романа ты выбросил, выполняя условия зловещей сделки с твоим демоном. Я восполняю эту потерю, я сохраняю конец для тебя и посылаю его Мореани. Нежно преданная тебе, Марта.

Люди часто имеют превратное представление о вещах, которые им не приходилось переживать. Когда же они их переживают, те кажутся удивительно знакомыми. Гонории никогда в жизни не приходилось видеть плачущих мужчин. Генри плакал долго и безутешно, как ребенок, зовущий маму. Если бы Гонория не взяла у него рукопись, та расплылась бы, как акварель. Женщина оставила его одного, выйдя из кабинета и плотно притворив за собой дверь.

Когда Гонория предыдущей ночью нашла последнюю главу в невскрытой почте Мореани, она сначала подумала, что это ошибка, так как письменное примечание Марты было адресовано Генри. Однако на конверте значился выведенный аккуратным почерком Марты домашний адрес Клауса Мореани. Ошибки быть не могло. Для эзотерически расширенного разума Гонории связь между исчезновением Марты и этим любовным и одновременно зловещим посланием была очевидной. Марта писала о разрушении и сделке Генри с темными силами, в письме было что-то очень тревожное. Если бы Гонория не стала владелицей издательства, она обратилась бы в полицию, но теперь Генри Хайден был ее идолом. Заключительная глава романа казалась золотым дождем, а значит, перевешивала всякие моральные соображения. Поэтому Гонория Мореани, урожденная Айзендрат, обратилась за советом не в полицию, а к картам Таро. Выпала одиннадцатая карта – справедливость. У Гонории отпали последние сомнения.