По желанию дамы - Стефани Лоуренс

Идя по садовой дорожке, Эдвина услышала, как сзади загрохотали колеса. Экипаж повернул за угол и остановился. Деклан велел Денчу развернуться, чтобы они были готовы к быстрому отъезду.

Радостно улыбаясь, Эдвина поднялась на крыльцо. По пути к бунгало Холбруков Деклан все больше тревожился. Ему очень не хотелось отпускать ее одну, но, хотя чутье его всячески противилось, он все же позволил ей сыграть свою роль.

Несмотря на окружавшие их опасности, он позволял ей участвовать во всех событиях своей жизни. Правда, многое он лишь воображал.

Когда дворецкий Холбруков открыл дверь и, узнав ее, с поклоном впустил в дом, она мысленно покачала головой, вспомнив беспочвенные опасения Деклана. Неужели он мог подумать, что ей что-то угрожает здесь, в доме губернатора Британской Западной Африки!

Дворецкий оставил Эдвину в передней всего на минуту, пока докладывал хозяйке дома. Вскоре он проводил ее в гостиную, где она нашла леди Холбрук – без мужа, в полной праздности.

Леди Холбрук читала роман; увидев гостью, она отложила книгу и лучезарно улыбнулась:

– Моя дорогая леди Эдвина! Какой приятный сюрприз!

Плавно подойдя к ней, Эдвина изящно протянула руку:

– Я сочла своим долгом зайти к вам, хотя, к сожалению, только затем, чтобы попрощаться с вами и вашим мужем!

– Попрощаться?! – Их пальцы соприкоснулись; леди Холбрук, как полагается, присела в книксене, а затем жестом указала Эдвине на диван: – Не знала, что вы так скоро уезжаете!

Подождав, пока леди Холбрук сядет рядом, Эдвина пояснила:

– К сожалению, у Деклана появились какие-то неотложные дела, и он сказал, что нам нужно уезжать… откровенно говоря, я даже не знаю куда.

– Нам будет вас не хватать! Знаю, здесь многие хотели бы познакомиться с вами и огорчатся, что будут лишены такого удовольствия.

– Вы так добры! Надеюсь, вы простите моего мужа за то, что он не пришел со мной? Понимаете, Деклан сейчас ужасно занят, так как готовит корабль к отплытию – мы и сами не знали, что придется так скоро уезжать. Он поручил мне передать свою благодарность и наилучшие пожелания вам и губернатору Холбруку; мы очень благодарны вам за теплый прием и гостеприимство.

Леди Холбрук приняла ее слова с полагающейся улыбкой и благосклонно кивнула:

– Повторяю, для нас было удовольствием принимать вас здесь. Если мы чем-то можем вам помочь перед отъездом, дайте мне знать.

Эдвина не верила своей удаче; хозяйка дома, можно сказать, на блюдечке предлагала ей тему для разговора.

– Может быть… – Она встряхнулась и посмотрела на леди Холбрук: – Судя по нашим беседам, я поняла, что, в силу своего положения, вы, скорее всего, знакомы со всеми дамами, которые живут в колонии… разумеется, я имею в виду англичанок.

Лицо леди Холбрук оставалось беззаботным и уверенным.

– Да, ведь я со всей серьезностью отношусь к своему общественному положению! Каждый месяц мы устраиваем небольшой прием, чтобы приветствовать вновь прибывших сюда соотечественников. Разумеется, прием не слишком торжественный – только чай. Мы не хотим смущать представителей низших классов. В нашем доме бывают все, то есть все, кого мы приглашаем, так что, за несколькими редкими исключениями, я в самом деле видела всех у себя.

– Превосходно! – Эдвина просияла с самым невинным видом. – В таком случае, возможно, вы поможете мне выполнить одно поручение… точнее, четыре поручения, но они все одинаковы. Несколько лондонских знакомых обратились ко мне с просьбой. Перед самым отъездом из Лондона мы побывали на одном балу, и Деклан намекнул, что он заедет во Фритаун, если позволят время и погода. Бал пользовался огромным успехом и, разумеется, весть о нашем отъезде разошлась довольно широко. Ко мне обратились четыре разные дамы и попросили от их имени навести здесь справки. Дело в том, что у них есть молодые знакомые… или, кажется, родственницы их слуг, которые получили место во Фритауне. Дочь старшего садовника, племянница дворецкого и тому подобное. Английские родственники давно не получали от них известий – возможно, почта работает с перебоями. Так или иначе, они волнуются… – Эдвина помолчала и едва заметно нахмурилась. – Сама понимаю, что моя просьба звучит немного странно. Наверняка окажется, что у девушек имеются достаточно веские причины, чтобы не писать, – например, они слишком заняты.

Леди Холбрук поерзала на диване; когда она выпрямилась, ее корсет едва заметно скрипнул.

– Бывает, что мешки с почтой падают в море…

Хозяйка дома в упор посмотрела на Эдвину. Ее лицо было совершенно непроницаемым. Эдвина никак не могла понять, что выражают серые глаза ее светлости.

Потом леди Холбрук улыбнулась:

– Пожалуйста, назовите имена молодых женщин. Посмотрим, удастся ли мне их вспомнить. К сожалению, память у меня уже не та, что прежде… – Леди Холбрук встала. – Позвольте предложить вам моей домашней наливки – в такую жару она очень освежает.

Не желая перечить ее светлости, Эдвина склонила голову в знак согласия; кроме того, она решила, что от домашней наливки никакого вреда не будет.

Леди Холбрук подошла к столу с напитками, стоявшему у стены.

– Итак, назовите имена этих молодых женщин!

Эдвина села поудобнее.

– Одну из них зовут Кэтрин Фортескью; она гувернантка и, по-моему, живет в доме миссис Шербрук. Я собиралась навести справки у самой миссис Шербрук, когда у меня была такая возможность, но совершенно позабыла об этом. Потом, некая Роуз Мэллард… – Она назвала еще трех девушек из списка миссис Хардвик.

– Хм… – Леди Холбрук подошла к дивану и протянула Эдвине рюмочку с золотистой жидкостью, по цвету похожей на херес. Нахмурившись, с рассеянным видом она протянула одну стопку Эдвине, отпила глоток и села в кресло. – Дайте-ка подумать…

Эдвина попробовала золотистую жидкость. По вкусу домашняя наливка леди Холбрук напомнила ей имбирную настойку, которую она очень любила. Она отпила еще глоток и беззаботно продолжала:

– Я забыла спросить, сколько времени пробыли здесь эти молодые женщины, но, наверное, вам доводилось встречаться с ними в городе – возможно, на проповедях Обо Ундото? Если их близкие узнают, что они посещают проповеди, они наверняка обрадуются!

Леди Холбрук посмотрела на нее в упор.

Взгляд серых глаз ее светлости сделался острее, а выражение лица показалось Эдвине настороженным. Сделав вид, что ничего не замечает, Эдвина беззаботно улыбнулась, отпила еще глоток наливки и повторила:

– Может быть, вы видели этих молодых женщин на проповедях Ундото?

Взгляд леди Холбрук сделался рассеянным.

Эдвина решила, что ее собеседница старается вспомнить. Она мелкими глотками пила наливку; как только получит ответ, сразу попрощается и уйдет.

Наконец леди Холбрук снова посмотрела на Эдвину. Заглянув ей прямо в глаза, она кивнула: